Я уставилась на толпу девушек. Голова закружилась. Слишком много шампанского! И пью я слишком быстро! (Сколько раз говорила себе? Пей! Медленно!)

Поло пробрался ко мне.

— Давай присядем, сладкая моя, — весело сказал он, убирая меня с дороги и передавая стакан воды.

— Это был последний подарок, — объявила Энджел, сверяя данные по таблице подарков Гвен. (Это входило в мои обязанности! Но, вероятно, после пожара Гвен перестала мне доверять.) — О, подождите. Мы потеряли один. Вик?!

Я так и знала. Надо было стащить какой-нибудь подарок.

— И? — Энджел приподняла бровь. — Где твой подарок, Вик?

— Забавно, — нервно рассмеялась я. — Он был где-то здесь всего несколько минут назад. Может, затерялся в оберточной бумаге?

— Нет, — резко ответила Энджел. — Уверена, что нет.

Шея и щеки у меня покраснели.

— Э-э-э… тогда я, наверное, оставила его в спальне, — пробормотала я. — Или он куда-то исчез…

Так и не закончив предложение, я, пошатываясь, ввалилась в спальню и закрыла дверь.

Не могу поверить. Она открыла сегодня больше шестидесяти подарков. Можно подумать, ей так нужен мой подарок. У нее же родители миллиардеры. Она знакома с членами королевской семьи! Неужели стоило травить меня из-за такой ерунды?

Я выдвинула ящичек комода. Посмотрим. Шелковый пеньюар цвета слоновой кости я купила специально, чтобы устроить сюрприз Патрику. Он совершенно новый. Даже бирки и ярлыки на месте. Выбора у меня не было.

Я вернулась обратно в гостиную и передала Гвен мятый розовый полосатый пакетик без упаковочной бумаги и без открытки.

— Посмотри, что я нашла, — прочирикала я как можно веселее. — Я случайно оставила его на кровати.

Несколько самовлюбленных особ, одетых в черные наряды от Дольче и Габбаны, осуждающе посмотрели на меня.

Гвен достала пеньюар и улыбнулась.

— Какой красивый! Спасибо, — сказала она и запихнула его обратно в пакет. — Может, пойдем?

После ресторана «Чарли Троттерз», где было просто здорово и где мы оставили приличную сумму, все отправились в клуб «Центра». Я зарезервировала бар, так что мы могли пить и танцевать в полном уединении. Девчонки роились вокруг Гвен всю ночь, танцевали и визжали как сумасшедшие, дым клубился вокруг их розовых бумажных шляп в форме пенисов. Мы с Поло снимали все это на камеру и делали фотографии, стараясь не пропустить ничего интересного.

Около двух часов ночи вечеринка стала подходить к концу. Охранники потихоньку выводили девушек из клуба и сажали в такси. Все хотели домой, но только не Гвен.

Все-таки Гвен — безумная женщина. Вся обвешанная украшениями в форме пенисов, она взлетела на сцену и стала танцевать вокруг шеста, изображая профессиональную стриптизершу. Она трясла бедрами, обхватив шест ногами и стараясь съехать вниз как можно сексуальнее.

Я подняла большие пальцы вверх, и Гвен счастливо завизжала, помахав мне розовой шляпой. Затем показала на видеокамеру, чтобы удостовериться, что я все еще снимаю. Я снова подняла палец вверх, продолжая снимать.

Неожиданно в баре зажегся свет, музыка затихла. Они закрываются. Слава Богу! Теперь можно ехать домой. Это самый длинный день в моей жизни!

Я запрыгнула на сцену к Гвен. Она стояла там совершенно одна. Мокрые волосы прилипли к щекам. Глаза как будто налились кровью, казалось, она выглядит немного смущенной.

— Где… — она икнула — все остальные?

— Уже очень поздно. Они разъехались по домам, — ответила я.

— Им было в-весело сегодня? — Гвен наклонилась ко мне, ее голова покачивалась из стороны в сторону.

— О да! — сказала я, помогая ей спуститься со сцены. — И у меня есть куча отснятого материала, чтобы это доказать.

Верно. Хм… Гвен наклонилась и пукнула. Совсем не так, как пукают настоящие леди — тихо и незаметно. Это было что-то невообразимо громкое и вонючее.

Я нежно погладила ее по спине, ища глазами Поло, Пирре и Филиппа. Никого. Гвен подняла голову, тушь текла по щекам, губы дрожали. Казалось, она хочет убежать, но вместо этого свернулась клубочком у меня на коленях.

— Все хорошо, — пробормотала я, убирая светлый локон с ее щеки. — Сейчас мы отвезем тебя домой.

— Я нашла еще одно сообщение, — всхлипнула она, открыла сумочку от Луи Вуиттона и достала мятый листок бумаги. — Смотри.

Ох-ох! Я медленно развернула лист и начала читать.

Кейтлин: Я знаю, тебя очень разозлил наш последний разговор.

Брайан: Неправда. Я доверял тебе. Давай прекратим это. Хорошо?

Кейтлин: Знаю, знаю. Я очень долго думала над нашим последним разговором. Давай встретимся.

Брайан: Когда?

Кейтлин: В следующую субботу. Ты ведь будешь в Нью-Йорке?

Брайан: Забудь. Ты же знаешь, у меня будет мальчишник.

Кейтлин: Не беспокойся. Это не займет много времени. И нам не придется волноваться из-за Гвен, так как она останется в Чикаго.

Теперь понятно, почему у Гвен такое плохое настроение.

— Мне, — Гвен икнула, — кажется, он ее любит, — пробормотала она, делая большой глоток из бокала в форме пениса.

— Ш-ш-ш. Ты просто устала. Брайан тебя обожает, я думаю.

Гвен замолчала. Ее плечи затряслись, и я услышала тихие всхлипывания.

— Я боюсь, — прошептала она срывающимся голосом. — Я не могу потерять его. Тебе придется… — она снова икнула, — поехать к нему на вечеринку. Ты просто обязана…

Но ведь вечеринка будет в Нью-Йорке! Она что, с ума сошла?

— Мы поговорим об этом позже. Хорошо? — На самом деле я бы не смогла поехать, даже если бы очень захотела! На этот день у меня уже было назначено деловое свидание. Суперсекретное! И Кейт из-за него ужасно нервничает. Говорит, заказчиком является один из их лучших клиентов.

— Я люблю его, — шмыгнула носом Гвен. — Даже, несмотря на то, что в постели он… — она икнула, — полный ноль.

Господи Боже! Должно быть, она выпила гораздо больше, чем я думала.

Не смейся. Только не смейся.

— Мне та-а-а-ак плохо! — Гвен вытерла нос. — Я… я просто хочу быть счастливой.

— Все образуется. Вот увидишь, — сказала я, поглаживая ее по спине.

— Обещаешь? — спросила она и громко икнула:

— Ну… конечно! Уверена.

— Вик? — Гвен посмотрела на меня. В глазах стояли слезы, тиара съехала набок, белокурые волосы растрепались.

— Да?

— Кажется, меня сейчас опять стошнит.

О боги!

Я полная идиотка. До сих пор не могу поверить, что взяла кредитку Патрика. Как я теперь ему все объясню? Я не только оплатила доставку закусок из «Ромо», но и счет в ресторане «Чарли Троттерз».

Всего я потратила восемь тысяч двести долларов.

Знаю, знаю. Я погибла.

Думаю, мне уже ничто не поможет.

Поло выписал мне чек на восемнадцать тысяч долларов (чтобы я смогла покрыть расходы и по своей кредитной карте), и это просто здорово, но мне все еще надо объясниться с Патриком. Я задумчиво перебирала хрустящие стодолларовые купюры. Что же делать? Что ему сказать?

Мои мысли прервал протяжный гудок.

Черт! Это Патрик. Сердце ушло в пятки. Может, отослать его обратно? Сказать, что я подхватила какую-то заразную болезнь или… не знаю. Все, что угодно. Просто пусть уходит. Убирается к чертовой бабушке.

Нет. Забудь, Вик. Ты должна поговорить с ним сегодня. Вдруг ему придет отчет о состоянии кредитной карты или он решит проверить баланс по Интернету!

Ты все равно попадешься. Ты просто должна ему объяснить. Он поймет. Правда? Он должен…

— Привет, красавица, — сказал Патрик, передавая мне диск и целуя в щеку.

— Привет, — промямлила я, уставившись на свои ноги.

— Почему такая грустная? — спросил он, поднимая мой подбородок и заглядывая в глаза.

— Нам надо поговорить, — выдавила я, наконец. Патрик отступил на несколько шагов назад.

— О чем? Ты в порядке?

— Да. Все хорошо. Но я должна тебе кое-что рассказать…