Да. Ладно. Я сделала несколько шагов назад, чтобы дать ей собраться с мыслями.
За кулисами послышались охи и ахи. Внезапно я почувствовала приступ тошноты. Ладони вспотели. Передо мной оставалось всего несколько «леди-мотыльков». Готка аккуратно потрогала пальцем кончик ирокеза, пока стилист повязывал ей на талии леопардовый шарф, и заняла свое место за кулисами.
Внезапно за моей спиной возник Марко. Он выглядел очень усталым. Он начесал мои «крылья» еще больше, а потом опять побрызгал их лаком.
Затем ко мне подбежала Элли.
— Быстро. Повернись, — пробормотала она, задыхаясь.
— Все в порядке? — спросила я. Сердце бешено колотилось.
Элли стянула с меня кружевную юбку и протянула бледно-розовые шортики с маленькими белыми крылышками.
— Надень их!
— Что? — заморгала я.
— Ты следующая, — прошептала Тарин.
— Виктория. У меня нет времени обсуждать всякое дерьмо! Так решила мисс Кингсли. Она хочет, чтобы ты надела эти трусики. Делай, что тебе говорят! Сейчас же! — прошипела Элли. — Это великолепная реклама общества «леди-мотыльков».
Я в ужасе уставилась на отвратительное розовое одеяние.
О нет! Нет! Это, должно быть, шутка!
Готка впорхнула внутрь, закончив свое выступление. Черт! Моя очередь.
— Ты сорвешь весь показ. Ты этого хочешь? — взвыла Элли, впихивая белье мне в руки. — Надень их, маленькая сучка!
Я потеряла дар речи.
— Х-хорошо… — Я наклонилась и натянула расшитые блестками шортики с маленькими белыми крылышками, а потом повернула голову и посмотрела на свою полуобнаженную задницу.
Не может быть!
— Быстрее! Быстрее! Быстрее! — в панике заверещала Тарин. — Она нужна на сцене!
— Я… я не могу. — Я вцепилась в кулисы мертвой хваткой, на глаза навернулись слезы. Я убью Кейтлин.
— Ты должна идти! — Тарин была на грани нервного срыва, выталкивая меня на подиум.
— Но моя попа… — Я обернулась, ища глазами кого-нибудь, кто мог бы помочь. Но никого не было. Я стояла совершенно одна… на сцене. Дрожа, я повернулась лицом к зрителям. Кто-то толкнул меня, я споткнулась, потом остановилась. В зале царила мертвая тишина. В глаза бил яркий свет, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Вот оно. Я умираю. Я знала это. Наверное, люди, у которых сердечный приступ, чувствуют себя так же. Я сказала маме, что люблю ее? Я?..
— У-у-у, Виктория! — услышала я голос Кимми. Слава Богу. Родной человек. Я не умираю… пока.
Я сделала глубокий вдох и… пошла, сама не знаю как. Я шла по подиуму.
О Господи! Не могу поверить. Я иду!
Дыши.
Я чувствовала, что мои бедра выписывают правильную восьмерку, как мы учили на репетиции. Словно наблюдала за движениями собственного тела со стороны. Кто, интересно, эта сексуальная девушка? Я едва узнала в ней себя.
Довольно забавно.
Я развернулась у края подиума и пошла обратно к бархатному занавесу. Зрители зашумели. Повсюду замелькали вспышки фотокамер.
Стало совсем не весело.
Все пялились на мой зад, на котором практически ничего не было.
Мне хотелось умереть.
А что, если они корчатся от отвращения? А софиты делают мой целлюлит еще более заметным? Знаю, мне следовало бы использовать антицеллюлитный массажер гораздо чаще. И клянусь… если я увижу здесь Джея Шмидта, разобью его камеру вдребезги.
Внезапно у меня появилось страстное желание плюхнуться на пол посреди сцены, потом встать и побежать к занавесу. Смеяться. Размахивать руками. Как будто, так и было задумано. Но, к собственному удивлению, я продолжила дефилировать по подиуму.
Я сделала это. Я действительно сделала это.
Немного позже я стояла на цыпочках в переполненной приемной, высматривая знакомые лица. О-о-о! Неужели это сам Джей Шмидт? Собственной персоной! Он стремглав бросился к двери, как только увидел меня. (Вот кретин!) А потом я заметила Кимми и Джулию.
— Вик! Сюда! — махали они мне. Я улыбнулась и помахала в ответ.
Когда я подошла ближе, то увидела Патрика, стоящего рядом с моим отцом. Они над чем-то смеялись. Мама засияла, как только заметила меня в толпе. Я даже смогла рассмотреть ее яркие темно-зеленые тени и коралловые губы. (Надо обязательно поговорить с ней о макияже.) Она ткнула папу локтем под ребра и поправила серебристые локоны.
— Она идет. Она идет. Быстрее. Приготовь камеру, милый!
— Чудесно выглядишь! Очаровательные крылышки! — заговорщически подмигнула мне Кимми, рассматривая мою попку.
Я прикусила губу. Она обо всем догадалась? Скорее всего, да. Более очевидную вещь трудно себе представить.
— Ты была великолепна! — сказала Джулия, взглянула на часы и сморщила носик. — Я убегаю. У меня скоро самолет на Нью-Йорк.
Она быстро обняла меня и исчезла в толпе. Мама отвела меня в сторону. Ее руки были крепко сжаты, глаза сияли.
— Что я тебе говорила? А? Диета сделала свое дело, не так ли?
Я счастливо закивала. Мой желудок уже никогда не будет прежним, но зато есть отличный результат. Кимми протянула мне ледяной стакан.
— Манговый коктейль. Специально для тебя!
— О! Спасибо! Вы лучше всех! — произнесла я, чокаясь с родителями и Кимми.
В этот момент я увидела Эйдена. Внутри-у меня все похолодело.
У-упс! Интересно, прошлой ночью я рассказывала ему о шоу? Не помню.
— Привет, куколка, — поздоровался Эйден, подойдя к нам и обнимая меня за талию. — Убойный прикид. Может, немного позже я рассмотрю его поближе?
Патрик взглянул на руку Эйдена, лежавшую на моей талии, и криво улыбнулся.
— Сногсшибательно выглядит, да? — восторженно заверещала мама, снимая меня на свою новую цифровую камеру. — Смотри! — показала она на жидкокристаллический дисплей. — Какая симпатичная фотография! Хочешь посмотреть на свои снимки на подиуме?
— Она сделала около сотни, — поддразнил папа.
— Как-то не хочется смотреть на свою страшную попку прямо сейчас, — засмеялась я.
— О, милая! Ее и не видно почти, — заворковала мама. — Она у тебя очень худенькая… и сексуальная. Правда, Кимми?
— Мам! — съежилась я.
— Давай я отвечу. — Эйден прищурился, провел пальцами по спине и уткнулся носом мне в шею.
Э-э-э… Я отскочила назад и злобно на него посмотрела. Только не при родителях! И не на глазах у… Патрика! Что он себе позволяет?
— Что? — невинным тоном спросил Эйден.
Патрик нахмурился.
— Я пойду, — быстро сказал он, избегая смотреть мне в глаза. — Мне еще надо успеть забежать в офис.
— Не уходи! — пробормотала я. — Э-э-э… ты уверен, что не можешь остаться?
— Уверен. — Патрик пожал руку моему отцу и скрылся в толпе.
— Да. Мне тоже пора. Я должен оформить одно здание для папы. Я позвоню тебе позже, детка. Ладно? — Эйден усмехнулся, наклонился и поцеловал меня в щеку.
Я нервно улыбнулась папе. Он нахмурился.
CITYGIRLS
ЖУРНАЛ ДЛЯ ЧИКАГСКИХ СИНГЛЕТИНИ
БЛИЗНЕЦЫ
Звезды постарались, создавая вам неприятности, юные синг-летини. Вас будут окружать тайны и секреты. (Не всегда ваши!) Будьте осторожны. В будущем вас поджидают небольшие неприятности. Доверяйте интуиции. Когда все утрясется, жизнь наладится. Выше нос. Ваша награда стоит того, чтобы подождать.
ПРЕДСТОЯЩАЯ НЕДЕЛЯ
СИЛА: ВЫ НАСТОЯЩИЙ ДЖЕЙМС БОНД.
СЛАБОСТИ: Большой жирный рот.
ДОСТИЖЕНИЯ: Жить станет интереснее…
ЧТО ДЕЛАТЬ: Будьте терпеливы и осторожны. Впереди вас поджидают сюрпризы.
Хм… У кого это большой жирный рот?
CITYGIRLS
ЖУРНАЛ ДЛЯ ЧИКАГСКИХ СИНГЛЕТИНИ
БРАЙАНА ГОЛАСТОУНА ПОЙМАЛИ С ПОЛИЧНЫМ?
Золотой мальчик Гвен Эриксон был замечен в теплой компании «леди-мотыльков» на показе мод в «Блумингдейле». Как сообщают достоверные источники, «он флиртовал как сумасшедший! Вы бы никогда не догадались, что он помолвлен!». Ходят слухи, Голдстоун приезжал на шоу, чтобы поддержать свою бывшую возлюбленную Кейтлин Кингсли, владелицу лейбла «Рико». Но Голдстоун гневно опроверг эту информацию. «Это просто смешно! Я делал покупки… для своей будущей жены! Люди, неужели вам больше нечем заняться?» Вот, отвечают на его вопрос: «Нет, нечем».
