Проблема была одна и называлась Хартест. Дом постепенно высыхал и разваливался, как бы гнил изнутри, объяснила Вирджиния. Все здание целиком было охвачено этим разрушением.

— Его ремонт обойдется по меньшей мере в шесть миллионов фунтов стерлингов.

— Да, в таком случае Александру действительно нужна помощь, — покачал головой Малыш. — Не знаю. Дела у нас сейчас идут плохо, как тебе известно. Биржа все еще чувствует на себе последствия спада. И очень многие потеряли массу денег.

— Я не думаю, чтобы папа понес большие потери.

— Папа-то нет. Он, как всегда, поднялся еще на ступеньку вверх. Переключил часть средств с биржи на то, чтобы купить живой лес, и много. На бумагу, — объяснил он, увидев удивление на лице Вирджинии. — Это очень перспективное дело. А при нашей опоре на издательский бизнес тем более. Да, и еще он купил несколько тысяч голов скота.

— А как с банком?

— С банком все в порядке. — Малыш слегка вздохнул.

Вирджиния внимательно посмотрела на него:

— А как папа?

— Папа тоже отлично; говорит, что с каждым днем чувствует себя все моложе. Говорит, что вот дождется конца спада и тогда уйдет.

— Малыш! Ты думаешь, он и правда уйдет?

— Нет, не думаю. — Он улыбнулся сестре, заставив себя говорить легко и весело. — Давай-ка закажем, а? По-моему, сегодня неплохие омары: видишь, почти все их заказывают?

— Давай. Но все-таки, твое мнение, Малыш? Ты бы дал Александру такие деньги?

— Нет, — ни секунды не раздумывая, автоматически ответил Малыш. Потом заговорил уже обдуманнее и осторожней: — Послушай, Вирджи, мне надо вначале поговорить с папой. Узнать его мнение. Он бы мог просто… да нет, вряд ли. В общем, я хочу сказать, предоставь это целиком и полностью мне. По крайней мере, Александру не придется унижаться и объяснять самому все неприятные подробности.

— Спасибо тебе, Малыш.

Малыш позвонил ей в тот же вечер и сказал, что мало чего смог добиться. Фред III отнесся к проблемам Александра с легким высокомерием и презрением.

— Ты же его знаешь, он никогда не был способен понять никого, кто живет иначе, чем он сам. — Малыш изо всех сил старался не обидеть ее. — Он совершенно не отдает себе отчета в том, как много работает Александр. Но он сказал, что, конечно, Александр должен приехать и поговорить с ним, он подумает, что мог бы предложить.

— Звучит не очень-то обнадеживающе.

— Да, боюсь, что не очень. Но с отцом всегда так: никогда не знаешь, чего от него ждать. Разумеется, Александру не стоит надеяться, что ему просто выпишут чек, и все.

— Ну, это понятно, — ответила Вирджиния. Она, однако, склонна была полагать, что Александр рассчитывал именно на это.

Александр позвонил Фреду III, и тот в разговоре с ним заявил, чтобы он приезжал как можно быстрее и прихватил бы с собой Шарлотту; Александр ответил, что предпочел бы оставить Шарлотту дома, но что в августе был бы счастлив приехать со всей семьей на Лонг-Айленд. Фред III сказал, что подумывает отправиться вместе с Бетси на Багамы — почему бы Александру со всей семьей не присоединиться к ним там? Когда Вирджиния услышала, как Александр говорит, что будет рад это сделать, она поняла: положение дел у него, должно быть, действительно серьезное.

Малыш предложил поехать вместе с Вирджинией встречать Александра в аэропорт Кеннеди, чтобы по пути в город, в контору Фреда, рассказать ему все самые последние новости: Фред потребовал, чтобы Александр прямо из аэропорта направился бы к нему на Пайн-стрит.

— Другое время у меня сегодня занято, — заявил он Вирджинии, — а завтра и послезавтра меня не будет в городе. Если ему необходимо мое внимание, пусть приезжает тогда, когда я могу его уделить.

Она вздохнула. Фред явно наслаждался сложившимся положением.

Вирджиния была потрясена и повергнута в ужас тем, что Александр говорил Фреду III. Время от времени она обменивалась с Малышом беспокойными взглядами. Фред захотел, чтобы Малыш присутствовал при разговоре — может быть, он что-то подскажет, — но сам Малыш понимал, что подлинной причиной этой просьбы было стремление еще сильнее унизить Александра. А унижение оказалось весьма значительным. Александр необдуманно вложил деньги в акции и потерял на этом несколько сот тысяч; еще несколько сот тысяч он потерял на неудачном проекте создания конного завода, который так и не был доведен до конца. Все это было не так уж страшно, доходы от сдачи в аренду земли и размеры его личного состояния позволяли пережить такие потери; но настоящей проблемой был Хартест.

— И во сколько это обойдется? — поинтересовался Фред.

— Первые прикидки указывают на что-то между пятью и шестью миллионами. Фунтов.

— О Боже, — произнес Фред.

— Да, но Он нам не поможет. Я Его уже просил, — попытался пошутить Александр, чтобы разрядить обстановку.

— Ну и откуда же вы собираетесь заполучить такие деньги? И что я могу вам посоветовать?

Вирджиния внимательно наблюдала за Александром. Она знала, на что он надеялся, и знала, что Фред это тоже понимает; быть может, Александр в конце концов получит то, на что рассчитывает, может быть, и нет, но в любом случае предстоит долгая и изощренная игра кошки с мышкой.

— Я пока еще не очень все это себе представляю, — ответил Александр.

— У вас же гигантские средства должны быть вложены в картины.

— Да. Около десяти миллионов.

— Ну вот вам и выход. Продайте несколько штук.

— Фред, я не могу. Ван Гог, Моне — я не могу с ними расстаться. Любая из этих картин — это часть дома.

— Странно будет смотреться эта часть, когда на нее начнет лить дождь. Продайте какую-нибудь одну, а остальные используйте как залог.

— Н-ну… пожалуй.

— А деньги Вирджинии? У нее должно быть немало. Разве она не может помочь? — Он говорил так, словно Вирджинии не было в комнате.

— Я и мысли не допускаю о том, чтобы воспользоваться деньгами Вирджинии, — мгновенно откликнулся Александр. — А кроме того, у нее нет таких денег, которые тут необходимы.

— Вот как? Мне помнится, я ей выделил неплохую долю.

— Да, но, папа, многое из нее уже потрачено, — быстро вставила Вирджиния, — а значительная часть тех вложений, что я сделала, пропала во время спада.

— Не надо было менять вложения, не проконсультировавшись со мной, — заявил Фред, холодно глядя на нее.

— Я… я понимаю.

— А кто тебе посоветовал? Какой-нибудь полудурок — выпускник Итона, у которого папочка работает в Сити? — резко спросил он.

— Нет.

— А кто?

— Ну… у меня действительно был английский брокер. Но он не полудурок…

— Я хочу знать, как его зовут. Чтобы никогда в жизни не иметь с ним дела. А твои капиталовложения здесь? У тебя ведь пока еще есть акции ранчо, верно? И акции Дадли?

— Да, конечно. Но, отец, все это не тянет на шесть миллионов фунтов стерлингов. Это же… ну, что-то около десяти миллионов долларов.

— Спасибо, я пока не разучился пересчитывать сам. Но мне кажется, что ты безусловно могла бы помочь.

— Да. Я, конечно же, могла бы помочь.

— И кстати, что ты вообще обо всем этом думаешь? У меня такое впечатление, что тебя немного удивило то, о чем здесь шла речь. Хорошая жена должна вменить себе в обязанность знать проблемы своего мужа. Твоя мать всегда знала, чем я живу, во всех подробностях.

Последнее заявление настолько вопиюще не соответствовало действительности, что Вирджиния не могла оставить его без ответа.

— Папа! Да она не знает даже названий всех твоих компаний!

— Она бы тут же узнала, если бы в любой из них что-то пошло не так, — отрезал Фред. — Ты меня удивляешь, Вирджиния.

— Но она очень загружена своей работой, — вступился Александр, — а потом, конечно, и детьми, и домом. Я не хочу ее зря беспокоить.

— Мне не кажется, что она слишком много занимается детьми, — возразил Фред, — дети вечно в одном доме, а она в другом. Ну да не об этом разговор. Мне представляется совершенно очевидным, что вы должны сделать. Откройте Хартест для публики. Устройте там какие-нибудь развлечения, что-нибудь в этом роде. Наймите несколько гидов. Организуйте музей старых автомобилей. Или лотерею. Или передайте его стране, в собственность королевы. В таком случае вы начнете получать государственные дотации, так ведь? Вот что вам надо делать.