Вдруг заметил. Улыбка осветила лицо, на щеках появились ямочки. Нину трудно было не заметить. Ее окружали одиннадцать маленьких белых собачонок той породы, что люди обычно любят хватать на руки и тискать. Она походила на добрую северную фею, только окруженную не мигунами, а бишонами. А еще вместо привычных шорт и растянутой университетской футболки на ней были короткая юбочка, легкая летящая блузка и чертовски неудобные босоножки вместо ботинок.

— Дэниел! — приветственно помахала она.

Он пошел к ней, ибо сама она не двинулась с места. Собачки в прямом смысле кружили вокруг нее. Может, она упадет (не очень хотелось новых ушибов), и ему придется помогать ей подняться (что было бы неплохо)?

— Привет, Нина.

Как будто усилием воли, он стал серьезен, даже суров. Можно было подумать, что он разгневан. Ему известно, что она побывала в его квартире и забралась куда не следовало? Подойдя поближе, он снял наушники, щелкнул кнопкой плейера, выключая.

— Милая компания. Это кто у вас: десяток, как их, бишонов? — начал Дэниел. Подойдя на предельно допустимое расстояние, он улыбнулся.

— Потрясена вашими знаниями. Но вообще-то бишон здесь только один, вон тот, Стелла. Это Зардоз, помесь бишона и йорка, вон он, писает на камешек. Еще есть два чихуахуа-пуделя с маленькими розовыми колечками, Сэм и Дейв, а также Джедай, кокапу и две «хлопковые собачки» Джеки О. и Джон Ф. Еще дьявольское создание Анни, лхасский апсо. Знаете, дома она носит детские подгузники, я не шучу. А эта троица — мальтийские болонки, Лари, Керли и Моу. Одиннадцать светских псов.

— Как вы это делаете? В смысле различаете, кто есть кто? Для меня они все одинаковы.

— Эх вы, собачник! А еще «наши лучшие друзья…»!

Он рассмеялся и опустил глаза. Ногти на ее ногах выкрашены в светло-розовый цвет, и хотя ноги немного грубоваты и натружены, но сравнению со своим обычным обликом — девушка-спортсменка-с-собаками — сегодня она выглядела нежной и обворожительной. И он не знал, какой образ ему нравится больше.

— Сегодня вы без ботинок.

Это было так приятно и неожиданно, что Нина с трудом взяла себя в руки:

— Вы заметили. В смысле…

— И без футболки.

Сработало, возликовала в душе Нина. Тут она почувствовала, как собаки потянули шлейки.

— Эй, ну-ка стоять! Одну минуточку, пожалуйста.

— Вы прекрасно выглядите.

Нина потупила взгляд, затем вновь посмотрела на Дэниела:

— Благодарю. Вы тоже. То есть…

— Но в такой обуви трудно гулять с собаками! — Он бросил взгляд на босоножки, затем на ноги и только затем посмотрел ей в глаза. Поняв, что она следит за его взглядом, он покраснел.

— Ну, мне, пожалуй, пора. Надо с ними догулять, а потом вести их по домам. — Она что, полная идиотка? Зачем она напомнила ему о своей работе? Ведь целью всего этого представления было заставить его думать о ней самой, а не о собачьей няньке.

— Да, верно, вы же на работе.

Она все испортила! Пришлось только вздохнуть и смириться.

— Я заберу Сида попозже, хорошо? Он кивнул:

— У меня встреча. Да, спасибо.

— Что вы, это моя работа.

Да она бы приплатила, чтобы Дэниел позволил ей гулять с Сидом!

Дэниел продолжил:

— Забавно, как люди любят таких вот собачек. Они, конечно, милые, но абсолютно игрушечные. Это все равно что купить куклу.

— Ага, люди ведут себя странно, — поддакнула Нина. Он расправил плечи и внимательно посмотрел на нее.

— Именно, — медленно произнес он и чуть прищурился, словно пытался рассмотреть ее повнимательнее. — Они вторгаются на чужую территорию.

Это застало ее врасплох.

— Приходят в гости, — растерянно, защищаясь, пробормотала она.

— Они шпионят.

— Правда? — Вопросительно приподняв бровь, она вспомнила о файле миссис Чэндлер в его компьютере.

— Они выслеживают.

— И лгут, — не осталась в долгу Нина, прикидывая, зачем бы он, юрист, стал наводить справки о миссис Чэндлер.

— Они вторгаются в чужую частную жизнь.

— Вот именно, — нашлась Нина.

Они сверлили друг друга взглядами. Собаки начали нервничать. Анни принялась обнюхивать задницу Сида, Моу обнюхивал задницу Анни, но Сид не проявлял интереса ни к чьим гениталиям. Он мечтал как можно скорее убраться куда-нибудь подальше от этих мелких белых крысо-псов.

— Вам пора идти, — сказала Нина. — Сиду явно не по себе.

Сид оскалился и зарычал, шерсть у него на загривке поднялась дыбом, хвост застыл палкой.

— С ним все нормально, давайте прогуляемся, — предложил Дэниел. — Пойдемте.

Нина заколебалась.

— Да пойдемте же! — потребовал он.

И они пошли вместе вокруг пруда в сопровождении дюжины собак, и Дэниел крепко держал Сида на некотором расстоянии.

— Скажите, — начал он, — почему вы гуляете с собаками?

— А почему бы и нет? Чем я должна заниматься? Настоящей работой? Вы это имеете в виду?

Он не обратил внимания на ее оборонительный тон.

— И что, вы всю жизнь работаете собачьей нянькой?

— А что такого в работе собачьей няньки?

Отчего все считают, что люди занимаются этим, потому что потерпели неудачу в том, чем на самом деле мечтали заниматься?

— Да нет, просто любопытно. А что, нельзя спросить?

— Около года. Простите. Моя подруга Клэр должна была на время уехать, вот я ее и заменяю, временно.

— Не так уж временно, целый год. А где вы работали раньше?

— «Рэндом-Хаус». Копирайтер.

— И бросили все ради вот этой работы?

— Не могу сказать, чтобы я многое потеряла. В отличие от мамы. Я лишила ее возможности хвастаться перед приятельницами.

— Вы ужасная дочь!

Ей пришлось посмотреть на него, дабы понять, шутит он или нет. Шутил. Она улыбнулась в ответ.

— Вы, должно быть, неплохо зарабатываете. Сумму, которую, к примеру, я вам плачу, умножить на сколько? У вас ведь куча собак, да? И за всех вы получаете наличными?

— Я неплохо зарабатываю.

— Чистый доход. Наличными. Любой налогоплательщик позавидует.

— А вы? Вы ведь адво…? — Она не успела остановиться.

Он улыбнулся, и при этом его глаза превратились в две узкие щелочки.

— Говорите, смелее. Это ведь не ругательство. Повторяйте за мной: адвокат. Ну, давайте же.

— Адвокат, — повторила она, и оба рассмеялись.

— Откуда вы знаете? — поинтересовался он, хотя прекрасно знал откуда.

— Ну… э-э… просто угадала. Вы похожи на адвоката. Сид — типичная собака адвоката. Ваша квартира, то есть та ее часть, что видна, выглядит как типичное жилище адвоката.

— Интересно, какая же часть жилища позволяет сделать такие важные заключения?

— Ваша прихожая.

— Не забудьте мою ванную и…

— Это все. Я не видела…

— Коридор, ведущий из прихожей в ванную, ах да, и спальня, через которую вам пришлось пройти, чтобы попасть в ванную.

Нужно было остановить его, как-нибудь отвлечь.

— Да, ванна, душ и туалет. Они оказались коварными предателями. Как будто хором прокричали «адвокат»! — Она вновь рассмеялась. — Совсем забыла про ванную.

— Хм, а я нет, — улыбнулся он.

Добравшись до конца восточной части, у поворота к западной, собаки радостно заволновались в предвкушении возвращения домой. Нина и Дэниел сосредоточились на обязанностях и заговорили вновь лишь несколько минут спустя.

— И мой тромбон, — заявил Дэниел.

— Что?

— Я сказал — мой тромбон.

Нина почувствовала, как сердце ее заколотилось в ритме джазового барабана.

— Вы… э-э… играете на тромбоне? Некоторое время он молча смотрел на нее. Секунды тянулись, как часы, и наконец он спросил:

— Вы любите джаз?

— Конечно. Думаю, да. — Маленький тамтамчик в ее сердце сменился огромным басовым барабаном. Он определенно собирался либо пригласить ее куда-то, либо разоблачить.

— А как вы думаете, вам хотелось бы сходить со мной послушать Слайда Хэмптона? Он потрясающе играет на тромбоне. А вы ведь любите тромбон.

Последняя фраза прозвучала не как вопрос, поэтому она не стала отвечать.