— Я хотел бы знать, находите ли вы меня безобразным. А? Я вас отталкиваю, Франческа? Когда вы взглянули на меня, то сразу отвернулись. Я не знаю, была ли в ваших глазах жалость. Она была? Это все, что вы чувствуете, когда на меня смотрите?

На этот раз взгляд ее не дрогнул.

— Конечно, я испытываю к вам жалость — как и к любому, кто страдает. Что еще я должна к вам испытывать? Боюсь разочаровать вас, мистер Вандерхоф, но кроме естественного сочувствия к когда-то сильному мужчине, который сейчас прикован к инвалидной коляске, я больше ничего не чувствую. — Это была ложь. Франческа почти физически ощущала исходящую от этого человека властность. Его аура зачаровывала ее.

Глаза Вандерхофа заблестели еще сильнее.

— Моя холодная, прекрасная статуя! — прошептал он. — Мое хладнокровное сокровище, которое нельзя сломать или свести с ума огнем глупой страсти. — Он уткнулся лицом в ее ладони. — Мое совершенство! Мое вечное совершенство за стеклянной перегородкой… Если бы вы только знали, что значит для меня этот миг!

— Может быть, и знала бы, если бы вы мне сказали, что вам от меня надо, — сказала Франческа, убирая руки.

— Мне надо, чтобы вы стали моей женой. — С циничной улыбкой Вандерхоф посмотрел вниз, затем снова на Франческу. — Конечно, только формально, так как другого быть не может. — Он внимательно наблюдал за ее реакцией. — Вы не шокированы?

— Подозреваю, что так должно быть, но по некоторым причинам шока я не испытываю. Хотя я озадачена. Оставим в стороне очевидный вопрос о том, зачем я вам нужна. Я тоже понимаю страсть коллекционера. Но вот зачем мне выходить за вас замуж?

— Затем, — медленно произнес Дэйн, — что я могу дать вам тот мир, который вам нужен, и в то же время вы можете остаться в стороне от его страстей. Материальные вещи? — Он описал рукой круг. — Эта вилла — ваша, со всеми другими моими владениями, которые более обширны, чем об этом известно публике. Карьера фотомодели? Если хотите, я помещу ваше лицо на обложки всех журналов мира — без всякой борьбы, без интриг, без компромиссов. Путешествия, нужные люди, красивая одежда — весь мир. Все это будет вашим, если вы выйдете за меня замуж.

— А что получите вы?

— Вас, — тихо сказал он. — Я буду вами обладать. Обладать вашей красотой, чтобы ею восхищаться. Обладать сокровищем, чтобы благоговеть перед ним и хранить его в ящике из небьющегося стекла.

Франческа была потрясена больше, чем когда-либо в своей жизни. Не абсурдностью сказочного завершения ее путешествия за границу, не тем, что незнакомый человек предлагает ей «весь мир», а тем, что она не имеет против этого необычного предложения никаких возражений этического порядка. Все-таки немного неуютно ощущать себя наемницей. Тем не менее Франческа прекрасно сознавала, что дело обстоит именно так. И чтобы узнать о себе правду, нужно было появиться такому человеку, как Вандерхоф. Человеку, который знает ей цену.

— Я должна об этом подумать, — тихо сказала Франческа, повернув голову так, что в полутемной комнате Дэйн мог видеть только ее восхитительный профиль. — Прежде чем я смогу дать вам ответ, нам нужно лучше узнать друг друга.

Дэйн улыбнулся:

— Значит, я получил разрешение начать за вами ухаживать?

Франческа почувствовала непривычное возбуждение. Несомненно, это исключительная личность. Мысль о том, что такой человек, как Дэйн Вандерхоф, преследует ее, не имея возможности завоевать физически, доводила ее до эмоционального оргазма. Ее жизнь будет идеальной, как она всегда мечтала.

— Что может быть романтичнее Венеции? — рассеянно спросила Франческа.

— О да! — прошептал Вандерхоф, не сводя с нее глаз. — Но после Венеции будет небольшой сюрприз. А потом — потом, моя дорогая Франческа, будет весь мир. Любая его часть, которую вы выберете.

Подобно грациозной кошке, Франческа протянула руки к открытому окну — навстречу звукам Венеции, навстречу жизни, которую предлагал ей Дэйн Вандерхоф.

— Я выбираю все, — тихо сказала она. Гондольер внизу — не тот, который привез ее на виллу, но такой же красивый — улыбнулся ей, и Франческа послала ему воздушный поцелуй. — Я хочу все.

— И вы это получите, — прошептал Дэйн. Он задрожал в невыразимом экстазе, когда Франческа медленно подошла к нему, встала на колени и прижалась к его руке своей прохладной щекой. Другой рукой Дэйн дотронулся до ее льняных волос.

После первой встречи с Дэйном все пошло очень быстро. Франческа собиралась уезжать из Венеции вместе с Дэйном, но она должна была известить подруг, что не встретится с ними, и сообщить почему. Представив себе, с какими лицами Кейти и Тимбер будут читать телеграмму, сообщающую о том, что она выходит замуж за Дэйна Вандерхофа, Франческа улыбнулась. Из них троих меньше всего можно было ожидать, что именно она сбежит с практически незнакомым человеком.

Франческа долго составляла телеграммы, но в конце концов отправила их, так и не доведя до совершенства. Нужно было позаботиться еще кое о чем.

По настоянию Франчески перед отъездом в круиз по греческим островам они остановились в Риме.

— Нехорошо уезжать, не предупредив Доркас, — сказала она Дэйну. — Доркас безумно обрадуется контракту с «Дэйзи», который ты мне подыскал, но я все же хочу попрощаться с ней лично.

— Если не возражаешь, водитель высадит меня около нашего отеля. А ты можешь поехать на встречу с мисс Лунелли. Где, ты говоришь, вы встречаетесь?

— В баре «У Гарри». Не смотри на меня как сноб! Это не я выбирала. — Она взяла его за руку и улыбнулась. — Я долго не задержусь. А ты найди для сегодняшнего вечера какое-нибудь изысканное местечко. Только пусть оно не будет слишком чопорным — для этого я плохо экипирована.

Глаза Дэйна сверкнули.

— Тогда я не поеду прямо в отель. Около Испанской лестницы есть один дизайнер, который подготовит для тебя нечто сногсшибательное. Водитель! — Он дал шоферу указания и снова повернулся к ней. — На обед в средневековом замке нельзя надевать что попало.

— В замке? — Франческа улыбнулась. — Ты уже пытаешься меня испортить.

— Конечно. И это только начало. — Дэйн поднес к губам руку Франчески, наслаждаясь бархатистой прохладой ее кожи. — До вечера, кара миа.

Они уже приехали на виа Венето, поэтому Франческа тут же вышла из машины, чтобы отправиться к Доркас. Помахав рукой, она направилась к бару «У Гарри». Сидя в машине, Дэйн наблюдал за ней, отмечая, сколько голов поворачиваются в сторону прекрасной женщины, идущей по забитому людьми тротуару.

— Только начало! — прошептал он. Он подарит своей мраморной принцессе весь мир.

Сегодняшний ужин было не так легко организовать, поскольку друг Дэйна — владелец замка на Аппиевой дороге — уехал в Лондон. Но Дэйн в конце концов сумел связаться с графом и все устроить. Его Франческу будет развлекать камерный оркестр, в огромной столовой в Лючано ее будут встречать как королеву. И Дэйн сможет спокойно наслаждаться своей ледяной богиней, зная, что она наконец принадлежит ему. В то же время, напомнил себе Дэйн, Франческа никогда не сможет полностью ему принадлежать — в физическом смысле. Понимание того, что этого никогда не будет, доставляло Дэйну сладкую боль. Как коллекционер, он мог по достоинству оценить иронию судьбы: он наконец получил желаемый объект, но тот всегда будет окружен стеклянной перегородкой, непроницаемой для его вожделения.

Дэйн закрыл глаза и откинулся на сиденье. Его эстетическое чувство было полностью удовлетворено. Прекрасная женщина принадлежит ему. Все, что осталось, — это сделать ее мир идеальным, и тогда Франческа останется с ним навсегда.

— Чесс, конечно, я в восторге от контракта с «Дэйзи продактс», но ты абсолютно уверена, что действительно его понимаешь? — Глаза Доркас с беспокойством смотрели в лицо подруги. — Послушай, я знаю, что не смогу привести тебя к таким профессиональным успехам, к каким может привести он, но ты думала о цене, которую придется заплатить? — Доркас взяла Франческу за руку. — Дорогая, пусть он могуществен и богат, как Крез, но у Дэйна Вандерхофа репутация человека, который ничего не делает даром. — Она нахмурилась. — Прости меня за вульгарность, но он не может залезть тебе в трусы, потому что парализован ниже пояса. Так что ему тогда надо?