Франческа понимала, что должна уйти. Но с тех пор, как она покинула Пенбакл, судьба была к ней благосклонна — так зачем же с ней спорить?

— Либо вы сошли с ума, либо не могу понять почему, но вы разбудили мое любопытство. Неужели вы тоже на мели? — Может быть, подумала Франческа, поделиться с ним частью своих скудных запасов — так же, как с утками?

Сэвилл улыбнулся:

— Сейчас нет. Нет, речь идет не обо мне. Я имею в виду своего друга Питера Рэмси. Вы можете решить его проблему. Видите ли, ему заказали одну важную скульптуру, а он не может найти для нее модели. Я знаю, что ищет Питер, и думаю, что вы ему идеально подходите. Он хорошо вам заплатит.

Франческа не верила своим ушам. Может, заткнуть уши и убежать? Однако стоит ли сопротивляться Фортуне, которая уже привела ее в уютную комнату в пансионе доброй леди, да еще с небольшим заработком в придачу? Наверное, лучше выслушать любопытное предложение необычного человека.

— Сколько же? — невозмутимо спросила Франческа.

— Четыре пятьдесят в час. Хотя кое-что вам может не понравиться. Вы должны позировать обнаженной.

Франческа скривила губы:

— Я теперь понимаю, что вам нужно, мистер. Хоть я и молода, но не дура. Если вы думаете…

— А сколько вам лет? — Сэвилл вел себя так, как будто не расслышал ее слов. Франческа была этому рада. Предложение ее заинтриговало, к тому же в действительности она не верила, что за ним скрывается что-то непристойное. — Впрочем, это не имеет значения. У вас нет возраста, дитя. Вы вечны. Питер будет очень рад. — Он подал руку, и Франческа, удивляясь самой себе, встала на ноги. — Пойдемте! Пойдемте со мной к Питеру. Он радуется красоте как ребенок. А ваша красота приведет его в неописуемый восторг. Бедняга уже отчаялся найти натурщицу.

Пока они шли через парк, Франческа успела сказать этому человеку, сколько ей на самом деле лет, успела рассказать о своей жизни — обо всем, кроме того отвратительного инцидента, который заставил ее сбежать из приюта. К тому времени, когда они пришли в мастерскую скульптора, располагавшуюся на чердаке покрытого плющом каменного дома, Джейсон Сэвилл уже очень много знал о своей новой подруге.

Франческе как-то не пришло в голову, что сама она так ничего и не узнала о Джейсоне. Она изливала душу, рассказывая о том, что у нее нет денег, что она боится попасть обратно в Пенбакл, что ей нужно как-то устроиться в школу. Пока ей было достаточно и того, что у человека по имени Джейсон Сэвилл, казалось, были ответы на все вопросы. Он, решила Франческа, очень добрый человек, который искренне помогает людям. Это мнение сложилось у нее еще до того, как она вновь обнаружила в своем кошельке потраченные монетки с буквой «V». Сэвилл как-то сумел получить их обратно у мистера Финни — специально для нее.

Никто еще не делал ничего подобного для Франчески. До появления Джейсона Сэвилла — никто.

Питер был и в самом деле очарован своей юной гостьей. Скульптор настоял, чтобы она выпила чашку экзотического чая; себе и Джейсону он налил по бокалу вина. С застекленного потолка лился солнечный свет.

— Она — совершенство, Джейсон. Само совершенство. Дорогая Франческа, вы не можете себе представить, в каком я был отчаянии. Никто, ни одна из профессиональных натурщиц — а их я просмотрел несколько десятков! — даже близко не походили на мою нимфу.

Пока скульптор говорил, его тонкие руки ни на минуту не останавливались. Эти руки очаровали Франческу. Длинные, выразительные, красиво очерченные, они были единственной частью тела Питера, которую нельзя было назвать безобразной. Во всем остальном более уродливого человека Франческа еще не видела. В то же время в его худом лице было что-то приятное, а в глазах можно было прочитать только жажду творчества — и больше ничего.

— …И вот почему, моя прекрасная новая подруга, я так обрадовался, когда Джейсон вас обнаружил. Это будет великолепная скульптура — олицетворение юности, невинности, тайны и вечности — да-да, вечности! Если что-нибудь получится, для меня это будет означать признание в художественных кругах, а для вас, милое дитя, — бессмертие!

Джейсон засмеялся:

— Не говоря уже о новых заказах от других богатых коллекционеров, мой друг. Расскажите мне о вашем патроне, Питер. Он меня интересует. Кроме того, я думаю, Франческа заслуживает того, чтобы кое-что узнать о том человеке, чьи сады будет украшать ее запечатленное в камне тело.

— Этот мой новый клиент, Дэйн Вандерхоф — странный человек. Его натуру трудно описать словами. Несомненно только одно — он ценитель прекрасного. Наша милая Франческа наверняка будет рада узнать, что ее образ украсит собой один из самых прекрасных садов Атланты. Пусть Дэйн Вандерхоф эксцентричный, может быть, безжалостный человек, но у него прекрасный вкус. — Питер повернулся к Франческе. — Мое дитя, если он когда-нибудь увидит вас лично… — Он поднял глаза к небу. — Никогда-никогда я не видел человека, столь одержимого желанием обладать красивыми вещами. Его дом… — Питер снова закатил глаза. — Его дом полон настоящих шедевров, прекрасных статуй… Этот человек — ярый коллекционер. Его стремление к красоте почти пугает.

Обойдя комнату, Франческа дотронулась до одной из статуй, восхищаясь чистотой и строгостью линий.

— Я должна встретиться с мистером Вандерхофом? — Франческа надеялась, что нет. То, что рассказал о нем Питер, ее испугало. Но в то же время было немного жутковато знать, что однажды ее копия окажется в распоряжении человека, с которым она даже не знакома.

Прежде чем Питер успел ответить, вмешался Джейсон:

— Не хотелось бы показаться занудой, но Франческа говорила мне, что в новой квартире ее ждут определенные обязанности. — Он улыбнулся. — Ваша миссис Джефферс, видимо, относится к тому типу женщин, которые незаменимы в роли дуэньи. Не стоит терять такую хозяйку пансиона.

Франческу удивило, что Джейсон так резко прервал разговор. Но он прав, ей действительно пора возвращаться в свое новое жилище.

— Мы с вами еще увидимся… Пан? — Имя, которым Джейсон предложил его называть, для ее уха звучало странно, но оно ему подходило. — Я вам так признательна, а до сих пор еще даже не поблагодарила.

— Это я благодарен за то, что он привел вас ко мне, — сказал Питер, вставая, чтобы проводить свою гостью. — Надеюсь, вы скоро придете на первый сеанс? Завтра вас устроит? В любое время.

Франческа кивнула:

— Я приду после ужина.

Хотя речь об этом так и не зашла, перспектива позировать обнаженной больше ее не беспокоила. Это будет своего рода катарсис, очищение от той гнусности, которую она испытала с Сибил. Особенно если мужчина, который увидит ее обнаженной, такой преданный своему делу художник, как Питер Рэмси. Возможно, кого-то ее новое занятие может шокировать, думала Франческа. Но для нее это просто возможность сделать еще один шаг навстречу полной свободе.

— А я вскоре свяжусь с вами, — сказал Джейсон, провожая Франческу до двери. Он целомудренно поцеловал ее в щеку. Прикосновение его губ напомнило девушке о прохладной, гладкой поверхности мрамора, к которому она прикоснулась. — Мы с вами будем замечательными друзьями — вы и я. И Питер, конечно. Забавно. Вам не кажется, что мы всю жизнь знакомы друг с другом?

Франческа размышляла об этом по дороге в пансион. Забавно? Было невозможно поверить в то, что она знает Джейсона Сэвилла всего несколько часов, а ведь он уже изменил всю ее жизнь.

После ухода Франчески Джейсон и Питер остались одни. Питер был явно обеспокоен:

— Каждый раз, когда я начинаю считать, что понял тебя, я убеждаюсь, что совершенно тебя не знаю. Девушка очаровательна, просто земная богиня. Для моей статуи лучшего и не пожелаешь. Но я никак не могу понять, зачем тебе это нужно. Ты ведь без повода и пальцем не пошевельнешь. — Питер снова налил вина себе и Джейсону. — Я надеюсь, что она не будет играть роль Лолиты. Девушка слишком хороша для этого, Джейсон. Пожалуйста, скажи, что у тебя нет подобных планов.