– И машина была исправна?

– Ну… он говорил, что что-то там с коробкой или с рычагом. Но никто не отнесся к этому всерьез.

– Почему? – Озон насторожился.

Я растерянно придумывала приличный ответ.

– Патрон! Вы что, разве не знаете? Весь город только и говорит об этом! – Мэню на мгновение обернулся и лукаво посмотрел на меня. – Извините, миледи, но мне придется вас выдать. Патрон, она ж вчера на «пежо» обставила этот самый «ягуар»! Они вчера с Рейно тут так гоняли! Андре Номали видал. Ну ихний конюх. Он Шарло рассказал, тот мне.

– Тогда чего ты к ней пристаешь? Кто пользовался! Руль! Исправна не исправна! – обиженно заворчал Озон. – Твой Шарло разве после этого машину не смотрел?

– Патрон! Да почем я знаю? То ж вчера было, а это – сегодня. Сейчас приедем туда да просто спросим.

– Ох, Жако, до чего же у тебя все просто-то!

– Господа, – сказала я, когда мы миновали ворота и отъехали от них подальше, – знаете, мне сейчас совершенно не хочется идти в дом.

– Что ж, понимаю… – задумчиво произнес шеф полиции. – Ладно, тогда с вами побудет Мэню. Давай, Жако, тормози и выходи погуляй с миледи. Я же не могу оставить вас одну.

«Пежо» тоже остановился, и Сале подбежал к ним.

– Что-то не так?

– Нет, Сале, все хорошо. – Я вышла из машины. – Кстати, майор, погулять со мной по парку и поохранять меня может ваш племянник. Сегодня такая яркая луна, и ведь наверняка у него в багажнике найдется фонарь?

– Фонарь? – переспросил Сале. – Да, фонарь найдется!

Шеф полиции замялся.

– Ну ничего-то вы, миледи, не боитесь. А вы ведь даже не представляете, что мне будет, если вдруг с вами что-нибудь произойдет! Я вас очень прошу, будьте осторожнее. А лучше посидите в «пежо».

– Хорошо, мы так и сделаем. – Я проводила взглядом полицейскую машину и потянула Сале за руку. – Скорее, Сале. Мы должны как можно скорее уйти в парк!

– В парк? Но сейчас темно! Это действительно опасно. Подождите, я возьму фонарь!

– Не надо, некогда! От луны светло. Ну идемте же, пока они нас не видят! А потом они решат, что мы сидим в машине! Ну скорее, Сале! – Он и так едва поспевал за мной по тропинке. – Я должна скорее вам все рассказать! Я не стала по телефону, чтобы не терять время. Думала при встрече, а тут откуда-то взялась полиция. И мне пришлось рассказать все.

– Правильно! Тем более что шеф полиции – мой дядя.

– Замечательно! Но, думаю, они раньше меня знали, что вы родственники, однако все подстроили так, что теперь обвинить в покушении на мою жизнь можно только вас и Рейно.

– Меня?!

– Он в случае моей смерти все равно ничего не получает, хотя наверняка действует с остальными «зелеными» заодно. Помните, когда они при вас устраивали мне «привидение»? И вы их не стали разоблачать, а потом мне объясняли, что их много, а вы один и вам никто не поверит? Помните? Так что остаетесь только вы. Дядя вам шеф полиции или нет.

– Я? Но, простите, мне-то зачем вас убивать? Боже…

– Да слушайте вы! Не перебивайте. Они знали, что вы в моей ванной брали аспирин.

– Ну да, я ведь вам позвонил…

– Правильно! Я разговаривала с вами при Глиссе. А после вашего ухода они в мою ванну подложили…

– Опять дохлую крысу?

– Дохлая крыса вряд ли кого-то может убить. Плойку! Помните мою плойку, которую мы обсуждали вместе с Рейно? Так вот, они сделали так, чтобы в ванной была темнотища, и я не заметила бы ее под полотенцем. А она была включена в сеть!

– Что? Кто?

– Плойка, Сале! Какой же вы бестолковый! Я просто случайно заткнула ванну не той пробкой, и вода не набиралась. Я заменила пробку на какую надо и хотела вытереть руки. Потянула полотенце, и плойка сразу упала в ванну!

– Подождите, подождите! – Сале схватился за голову. – Вы ведь могли бы сами быть в этой ванне, если бы не…

– Да-да, если бы я не перепутала пробки! – Я обессиленно опустилась на большой замшелый камень и только тут поняла, что это же древняя каменная скамья, а мы возле того самого болота с уникальной тиной из Красной книги. – Слава богу, я жива. Но они все равно вызвали полицию, чтобы сдать ей вас! Присаживайтесь. – Я похлопала ладонью по камню.

Сале поместился рядом и усиленно тер виски.

– Мне очень жаль, Сале, но мой аспирин в косметичке, а она в сумке, а сумка осталась в полицейской машине.

– Вот идиот! Я же был у врача. – Он полез в карман. Оттуда появилась белая коробочка. Сале вынул из нее таблетку и бросил себе в рот. – Благодарю вас, что напомнили. Я совсем потерял голову…

– Сале, дядя он вам или нет, но вы должны исчезнуть, пока не будут найдены истинные преступники. Вы это понимаете?

– О, доктор Брэбьи! – Он жалобно смотрел мне в глаза. – А как же вы? Как же вы будете совсем одна?

– Ничего, Сале, я справлюсь. Меня все-таки не очень мучают мигрени. – Я погладила его по руке. – Я вернусь домой, найму адвоката, и пусть он разбирается с этим наследством. Потом я найму агента, продам все это, положу деньги в банк и буду себе жить припеваючи.

Его глаза вспыхнули и тут же погасли. Он опустил голову.

– Конечно, сейчас не время, не место, и я… А вы… вы хозяйка Манор дю Ласмар… – Он вскинулся и посмотрел мне в лицо. – Виктория, я не смогу теперь жить без вас!

Я ласково улыбнулась.

– Сале, однажды весь этот ужас кончится, и вы сможете приехать ко мне в гости в Марсель. Вы ведь знаете мой адрес?

– А вы будете меня ждать? Будете? Правда?

– Да, – начала я, собираясь всего лишь просто из сочувствия обнадежить этого бедолагу, что конечно же обязательно буду ждать, но он уже жадно целовал мои губы, а я совершенно случайно взглянула через его плечо.

Между деревьями стремительно двигалась фигура. Ее волосы, полупрозрачные крылья и темные одежды развевались, угрожающе мерцая под луной. Черные провалы зияли на месте глаз. Она шла – или летела? – прямо к нам…

– Нет, Тома, эти стоны все-таки не из-под земли, – тихо сказал Жишонга, пристально изучая взглядом ряды машин в гараже. – Они, по-моему, вон из того угла. Пошли посмотрим.

Глиссе кашлянул.

– Да подожди ты, Паскаль! Надо хоть инструмент какой прихватить. Потяжелее! Черт его знает, кто там стонет.

Жишонга хмыкнул, но вооружился домкратом, а управляющий задумчиво выбирал между дрелью и ножницами по металлу. Архитектор не вытерпел:

– Да бери ты и то и другое! Не надорвешься!

– А вдруг у него огнестрельное оружие?

– Черт… Ну позвони Пьеро, что ли. Пусть тащит из дома охотничьи винтовки. Подождем.

Глиссе вернул на стеллаж дрель и ножницы. Прислушался к стонам. Достал мобильный, потрогал усы.

– Нет. Ты звони. Твой Пьеро потом всю жизнь будет надо мной ржать, что я духов испугался!

– А надо мной нет?

– Тебе не привыкать. Он твой друг. Звони.

Жишонга недовольно вздохнул, снял трубку с аппарата, висевшего на стене, потыкал в кнопки.

– Пьеро, тут такое дело… Короче, мы с Глиссе в гараже, зови всех, и давайте сюда с ружьями! Быстро! Ну так надо, Пьеро! Все потом… И заряди! Патроны чтоб на крупную дичь! Ну не сошел я с ума!.. Давай-давай. – Он вздохнул теперь уже с облегчением и поместил трубку на место. – Вот. Сейчас придут.

– А вдруг оно выскочит до их прихода? Оно же нас слышит. Наверное… – предположил Глиссе и схватил ножницы.

Жишонга тоже поднял домкрат, и мужчины напряженно уставились в том направлении, откуда шли шум и стоны.

– Ой, Паскаль… Там нога…

– Ага. Ты тоже видел?

– Из «линкольна». Который открытый. О! Вот опять… Две! Башмаки по колено на шнуровке…

– Ты как хочешь, но я не верю в инопланетян!

– Какие еще инопланетяне! Спятил? – Глиссе, отшвырнув ножницы, рванул в сторону «линкольна». – Это ж башмаки Сферато! Фернан! Фернан! Что ты там делаешь?

Мужчины подбежали к «линкольну» и заржали в голос.