16. Фрески эти в капелле св. Екатерины, в церкви Сан Клементе, сохранились. Относительно авторства их был высказан ряд противоречивых мнений, причем вопрос ставился параллельно с вопросом об авторстве росписи капеллы Бранкаччи (см. примеч. 33). По мнению Lubke («Masolino und Masaccio», A. v. Jahns Jahrbucher fur Kunstwissensch. III. L. 1870), Мазолино расписал капеллу в Сан Клементе в Риме, но фрески в капелле Бранкаччи во Флоренции исполнил не он. Другие приписывают Мазолино фрески как в Сан Клементе, так и в капелле Бранкаччи (первым высказал этот взгляд Rumohr (Italienische Forschungen. 1827-1831), позднее к этому мнению примкнули F. Wickhoff (Die Fresken der Kattarinen – kapelle in S. Clemente in Rom, Zeitschr. f. bild. Kunst, XXIV, 301 f. 1889), G. Frizzoni (Arte italiana del Rinascimento. 1891), B. Berenson (The study and criticism of italian Art, second series. 1902). Третьи считают, что все фрески в Сан Клементе в Риме и все сохранившиеся фрески в капелле Бранкаччи (кроме тех, которые были окончены Филиппино Липпи, о чем см. примеч. 33) исполнены рукою Мазаччо. Впервые эта точка зрения была высказана Crowe and Cavalcasene, того же мнения придерживались Wormann (Masaccio und Masolino. b. Grenzboten. 1880. S. 324) и W. Bode в 8-м издании «Cicerone» Burchardt'a. С тех пор, как к этим последним примкнул Шмарзов, вопрос считается окончательно решенным.

17. Папа Мартин (ум. в 1431) изображал на картине папу Либерия старой легенды, а император Сигизмунд (а не Сигизмунд II, как говорит Вазари), живший с 1362 по 1437 г. и посещавший Италию в 1414 и в 1432-1433 гг., изображал благочестивого патриция Иоанна, которому было видение об основании церкви во имя св. Девы на снегу в 352 г. Микеланджело прав, говоря, что они были живы во времена Мазаччо. Весь алтарный образ, описанный Вазари, считался утерянным, но Шмарзов доказал, что две части его, приписывавшиеся Джентиле да Фабриано, находятся в Museo Nazionale в Неаполе: одна изображает основание папой Либерием церкви Санта Мария делла Неве (позднее – Санта Мария Маджоре), другая – вознесение Марии.

18. Витторе Пизано, прозванный Пизанелло (ок. 1337-ок. 1456), работал в Риме в базилике Латерана в 1431 г., т. е. через несколько лет после работы там Джентиле да Фабриано и после смерти Мазаччо.

19. Джентиле да Фабриано (см, XVIII, 40) с января по август 1427 г. работал в Риме в Сан Джованни ин Латерано; работы, названные Вазари, не сохранились.

20. Хронологические неувязки Вазари в данном месте давали повод к различным ошибочным предположениям. Пизанелло и Джентиле да Фабриано не работали одновременно в Риме (см. примеч. 18 и 19), папа Мартин V умер в 1431 г., Козимо Медичи вернулся из изгнания в 1434 г., а Мазолино умер в 1440 г. По-видимому, Вазари следует исправить в том смысле, что Мазолино в 1426 или 1427 г. уехал работать в Венгрию (см. примеч. 5), бросив начатые им фрески в капелле Бранкаччи в Санта Мария дель Кармине; лишь после этого оканчивать роспись капеллы взялся Мазаччо. Поэтому Шмарзов предполагает, что Мазаччо вернулся во Флоренцию в 1425 г.

21. Св. Павел, написанный Мазаччо, и парный к нему св. Петр работы Мазолино были разрушены в 1675 г., когда началась постройка капеллы св. Андрея Корсини, канонизированного в 1629 г. Обе названные фигуры были написаны на пилястрах капеллы Сералья.

22. Бартоло ди Анджолино Анджолини с 1406 по 1432 г. занимал различные судебные должности во Флорентийской республике.

23. Церковь Санта Мария дель Кармине была освящена 19 апреля 1422 г. архиепископом Америго Корсини, т. е., по-видимому, до возвращения Мазаччо из Рима.

24. «Жизнеописание» Филиппо Брунеллески см, в настоящем издании.

25. По-видимому, Вазари ошибочно называет Антонио ди Пьетро ди Пьювикезе Бранкаччи, так как он умер в 1391 г. Вероятнее всего, что роспись капеллы была заказана сначала Мазолино, а потом Мазаччо неким Феличе ди Микеле ди Пьювикезе Бранкаччи, весьма известным богатым флорентийским гражданином, занимавшим целый ряд видных должностей в республике (Milanesi).

26. Никколо да Удзано (1350-1433), крупнейший флорентийский политический деятель, увековеченный в бюсте Донателло. Был посланником при иностранных дворах, трижды избирался гонфалоньером, был одним из вождей олигархической партии, прозванной по его имени «Uzzanesi».

27. Джованни ди Биччи деи Медичи (1360-1429), отец Козимо и Лоренцо.

28. О Бартоломео Валори см. IV, 24.

29. Эти портреты сохранились.

30. Лоренцо ди Антонио Ридольфи был дважды послом в Венеции в 1402 г. и в 1425 г. вместе с Марчелло Строцци. Вазари имеет в виду, конечно, второе посольство, и это может служить опорным, хотя и довольно шатким, основанием для датировки росписей.

31. Вся фреска погибла.

32. Филиппино Липпи, сын Филиппо (1457-1504), флорентийский художник, ученик Боттичелли, доканчивал роспись капеллы Бранкаччи в 1484-1485 гг.

33. Вопрос об авторстве фресок в капелле Бранкаччи очень сложен (см. примеч. 16). После исследований Шмарзова все сохранившиеся фрески приписываются Мазаччо, кроме тех, которые были исполнены или окончены Филиппино Липпи.

34. Этим художникам Вазари посвящает особые «Жизнеописания».

35. Об Алессо Бальдовинетти см. биографии А. дель Кастаньо и Д. Венециано (в наст, издании не публикуются).

36. О фра Бартоломео, иначе Баччо делла Порта, см. биографию Рафаэля.

37. Мариотто Альбертинелли ди Биаджо ди Биндо, флорентийский живописец (1474-1515), ученик Козимо Роселли, много работал вместе с фра Бартоломео.

38. Франческо Граначчи, флорентийский художник (1469- 1543), учился вместе с Микеланджело у Доменико Гирландайо.

39. Лоренцо Шарпеллони, прозванный Лоренцо ди Креди {1459-1537), учился вместе с Леонардо да Винчи у Верроккьо.

40. Джованни Баттиста Россо (1494-1541), флорентийский художник.

41. Франческо ди Кристофано Биджи, прозванный Франчабиджо, работал во Флоренции с 1482 г. по 1525 г., учился у Альбертинелли.

42. Баччо Бандинелли (1492-1560), флорентийский скульптор, известен был среди современных ему живописцев своими рисунками. Его группа «Геркулес и Как» до сих пор стоит перед порталом Palazzo Vecchio.

43. Алонсо Спаньоло – по-видимому, испанский художник Алонсо Берругете (1486-1561), живописец, скульптор и архитектор, работавший долгое время в Риме под непосредственным руководством Микеланджело, а во Флоренции учившийся живописи у Андреа дель Сарто и скульптуре – у Бандинелли. В Испании он был главою школы приверженцев итальянского искусства.

44. О Понтормо см. биографию Рафаэля, 70.

45. Перино дель Вага или Пьетро Буонаккорси (1500-1547), флорентинец, учился на родине у Ридольфо Гирландайо и в Риме у Рафаэля.

46. Тото (Антонио) дель Нунциата (1498-?), ученик Ридольфо Гирландайо.

47. Из публикаций (Milanesi. Giornale storico degli Archivi Toschani. 1860. v. IV. P. 194) следует, что Мазаччо умер в Риме ок. 1428 г. и в том возрасте, который указывает Вазари

48. Мазаччо не мог быть похоронен в церкви дель Карми во Флоренции, так как умер в Риме.

Многие, кому природа дала малый рост и невзрачную наружность, обладают духом, исполненным такого величия, и сердцем, исполненным столь безмерного дерзания, что они в жизни никогда не находят себе успокоения, если не берутся за вещи трудные и почти что невозможные и не доводят их до конца на диво тем, кто их созерцает.

О как бы недостойны и низменны ни были те вещи, которые вручает им случай, они сообщают им и достоинство и величие. Поэтому отнюдь не следует морщить нос при встрече с особами, не обладающими на вид непосредственным изяществом и красотою, каковой природа должна была бы, при появлении их на свет наделять тех, кому дала какое-либо дарование: и нет же сомнения в том, что под комьями земли кроются золотоносные жилы. И нередко в людях тщедушнейшего склада рождается такая необъятность духа такая прямота сердца, что, поскольку с этим сочетается и благородство, от них нельзя ожидать ничего, кроме величайших чудес; ибо они тщатся украсить телесное уродство доблестью своего дарования. Это явственно видно на примере Филиппо ди сер Брунеллески¹, который был роста тщедушного не менее, чем Форезе да Раббатта² и Джотто, но который обладал гением столь возвышенным, что поистине можно утверждать, что он был ниспослан нам небом, чтобы придать новую форму зодчеству, сбившемуся с пути уже в течение нескольких столетий. В течение этого времени люди тратили на зодчество без толку многие сокровища, возводя строения беспорядочные, плохие по замыслу, жалкие по рисунку, полные самых причудливых измышлений, красующиеся весьма невзрачно и еще хуже того орнаментованные. И вот, после того как земля в течение стольких лет не имела ни одного человека с великим духом и божественным разумом, небу было угодно, чтобы Филиппо оставил после себя миру самое большое, самое высокое и самое прекрасное строение из всех созданных не только в наше время, но и в древности, доказав этим, что гений тосканских художников хотя и был потерян, но все же не погиб. К тому же небо украсило его высшими добродетелями, из которых он обладал даром дружбы настолько, что никогда не было никого более нежного и любвеобильного, чем он. В суждении он был беспристрастен и там, где видел ценность чужих заслуг, не считался со своей пользой и с выгодой своих друзей. Он знал самого себя, многих наделил от избытка своего таланта и всегда помогал ближнему в нужде. Он заявил себя беспощадным врагом порока и другом тех, кто подвизался в добродетелях. Никогда попусту он не тратил времени, будучи всегда занят либо для себя, либо помогая другим в их работах, посещая друзей во время своих прогулок и постоянно оказывая им поддержку.