Сопротивлялась она отчаянно. Кусалась, царапалась, отталкивала и кричала, что было силы. Де Вожира лишь смеялся, а чтобы заставить замолчать, ударил по лицу. И вдруг его не стало. Руки больше не держали. Запах больше не отравлял воздух. Розамунда отступила и удивленно осмотрелась. Шевалье де Вожира стоял на коленях и смотрел в землю.
Ингрэм Фрайзер вытащил из спины француза кинжал и старательно вытер лезвие о траву.
- Все в порядке, мистрис Уолсингем? - безразличным тоном осведомился он.
- Но почему?
Больше она ничего не смогла произнести.
- Приказ хозяина, - коротко ответил Фрайзер и сунул кинжал в сапог. - Господин велел избавиться от француза, и я избавился от него. - Он выразительно взглянул на два мертвых тела. - Хорошо, что не поспешил.
Ужас не проходил, а сгущался в воздухе и кружил подобно гудящему рою пчел. Розамунда снова опустилась на землю рядом с Уилом, бережно положила на колени безучастную голову и провела ладонью по глазам.
Фрайзер хмуро наблюдал.
- Идите-ка лучше в дом, - произнес он после долгого молчания. - Остальное предоставьте мне. Брат не захочет, чтобы вы отвечали на вопросы коронера, а уж я постараюсь, чтобы никто не узнал лишнего.
Розамунда хотела возразить, однако не успела.
- Уходи скорее, девочка, - настойчиво повторил Фрайзер. - Плачь, сколько угодно, но не вздумай открывать рот. Если будешь молчать, то и я ничего никому не скажу.
Смотрел он неприязненно, почти враждебно, однако Розамунда понимала, что надо слушаться и доверять. А доверять Фрайзеру можно было до тех пор, пока незыблемая верность входила в его интересы.
Она наклонилась и поцеловала Уила в губы. Они все еще оставались теплыми и мягкими. Осторожно опустив кудрявую голову на землю, Розамунда встала. Тайная любовь сменилась тайным горем. Так распорядилась судьба.
Казалось, Фрайзер проникся сочувствием.
- Его похоронят достойно, девочка. Оставлю в таком месте, что можно будет легко найти. Все решат, что на беднягу напали разбойники. Если у парня есть родственники, то беспокоиться не о чем.
Розамунда молча кивнула. Подступившие слезы мешали говорить, но дать волю чувствам можно было только дома, в своей комнате.
Эпилог
5 июня 1593 года
Сэр Роджер Эскью вышел из барки и ступил на причал возле дома. Изящный особняк расположился неподалеку от Лондона, в небольшой прибрежной деревне Патни. Хозяин на мгновение остановился, чтобы окинуть взглядом семейное гнездо, которым так гордился. От поросшей ивами излучины Темзы к широкой террасе поднимался изумрудный газон. Красная крыша пылала в лучах предзакатного солнца, а большие окна весело и приветливо подмигивали, отражая переливы света. Как всегда, возвращение сулило приятный отдых в кругу любимой семьи, мир и согласие. Но сегодня радость встречи омрачали печальные новости, а лист пергамента оттягивал карман, подобно огромному камню.
Внезапно из-за кустов донесся детский смех, а спустя мгновение на дорожку выбежала раскрасневшаяся девчушка и радостно бросилась навстречу.
- Папа, папа! Мы видели твою барку! Что ты мне привез?
Сэр Роджер наклонился, схватил малышку на руки и заглянул в сияющее личико.
- А разве я непременно должен что-то привезти, Меган? Ты исключительно хорошо себя вела?
Дочка убежденно закивала:
- Иск… исклю… очень хорошо. А ты обещал что-нибудь привезти. И мне, и Чарлзу.
- Что ж, подумаем. - Роджер поставил девочку на землю и сжал горячую липкую ручонку. - А где мама?
- Где всегда. В розах.
Она показала в сторону кустов.
Лорд Эскью свернул на тропинку, которая вскоре привела к роскошному розарию. В теплом летнем воздухе витали сладкие ароматы, сосредоточенно жужжали шмели. Жена занималась необходимым делом: обрезала засохшие цветки. Увидев мужа и дочь, выпрямилась и заправила под капор выбившийся локон. Такой знакомый, такой любимый жест.
Шесть лет назад, когда он на ней женился, она была раздавлена горем, о котором не могла и не хотела говорить. Ну а он, сам познавший глубокую печаль, ни о чем не расспрашивал. Через семь месяцев после свадьбы родилась Меган - чудесная девочка с копной непослушных кудрей и ярко-синими глазами. И снова он не задал ни одного вопроса. Просто, увидев дочку, прижал к груди и сразу полюбил.
- Меган заметила барку и сразу побежала тебя встречать.
Розамунда с улыбкой подошла и подставила губы для поцелуя. Посмотрела на мужа внимательными зелеными глазами. Что-то в его поведении казалось необычным.
- Почему ты такой печальный?
Она тонко чувствовала любое настроение Роджера: грусть, которая так часто сквозила в его глазах в первое время, давно исчезла. Супруг всегда оставался серьезным человеком, однако прекрасно умел веселиться и с удовольствием смеялся, особенно когда играл с дочкой.
- Привез печальные новости, - признался лорд Эскью, однако договорить не успел: неподалеку раздался громкий крик младенца.
- Меган разбудила, - пояснила Розамунда, отлично понимая повадки дочки.
Поспешила к стоявшей в тени кустов плетеной колыбели, взяла сына на руки и понесла к отцу. Мальчик тут же успокоился и даже улыбнулся.
- Поздоровайся с папой, Чарлз.
Роджер тут же взял у жены ребенка, уткнулся носом в его нежную щечку, вдохнул родной запах.
Малыш уцепился за ухо отца и внимательно посмотрел на него круглыми карими глазами.
- Либби, - позвала Розамунда няню, - забери детей в дом.
- Подарки принесу в детскую, Меган, - пообещал Роджер. - Только слушайся Либби.
Неизбежный протест удалось предупредить, и дочка, пусть и с неохотой, повиновалась.
- Печальные новости? - вернулась к разговору Розамунда.
Опустилась на каменную скамью и знаком попросила мужа сесть рядом.
Лорд Эскью достал из кармана свернутый в трубочку лист пергамента и похлопал им по колену.
- Драматург Кристофер Марло… шесть дней назад был убит в Депфорде. Коронер сделал заключение о пьяной драке. Якобы произошла бурная ссора из-за счета за обед. - Он расправил листок. - Вот заключение следствия.
Розамунда молча взяла документ. В глаза сразу бросилось имя Ингрэма Фрайзера, и сердце похолодело. В отчете сообщалось, что, движимый гневом, мастер Марло схватил кинжал Фрайзера и бросился на противника. «И так случилось, что во время драки Фрайзер вновь завладел упомянутым кинжалом стоимостью в двенадцать пенсов и нанес Марло смертельную рану над правым глазом».
Она подняла голову. Заключительные слова отчета уже врезались в память.
«Кристофер Марло умер мгновенно».
- Фрайзер, - тихо повторила Розамунда.
Если в деле замешан Фрайзер, то версия простой пьяной драки не заслуживает доверия.
- Какая горькая, ужасная потеря. - Невидящим взглядом она посмотрела на трудолюбивую пчелу в цветке. - Бедный Томас… наверное, уже все знает.
- Мастер Марло жил в Скэдбери, работал над новой пьесой. Не знаю, был ли твой брат в таверне, но сейчас о гибели поэта известно всем. - Роджер взял жену за руку. - Знаю, что ты любила Кита.
Розамунда кивнула:
- И самого Кита, и его пьесы.
- Мир обеднел. - Он крепко сжал тонкие пальцы. - Сколько прожил этот неуемный кутила? Двадцать восемь лет? Нет, кажется, двадцать девять. Только представь, какие шедевры мог бы он создать, повзрослев и став мудрее.
Лорд Эскью обнял жену за плечи и привлек к себе, а она склонила голову и услышала ровный, надежный стук сердца. Муж всегда умел успокоить и поддержать.
- Сегодня утром зашел во двор собора Святого Павла, - негромко продолжил он. - Купил тебе несколько новых пьес, уже получивших лицензию. Надеюсь, прочитаешь с интересом.
Во дворе собора бойко торговали литературой самого разного толка: романами, памфлетами, пьесами, стихами и даже научными трактатами. Мусор продавался рядом с драгоценностями, но Розамунда с жадностью поглощала все, что попадалось в руки.
Она оживилась:
