Дух Святой осуждает иудеев за их праздники. Ненавистны душе Моей ваши субботы, ваши новолуния (numenias) и обряды, — говорит Он (Ис. 1:14). Мы же, которым тем более чужды возлюбленные когда–то Богом субботы, новолуния и праздники, справлйяем Сатурналии, Януарии, Брумы и Матроналии! Мы, как и вce прочие, делаем друг другу подарки к празднику, участвуем во всеобщем веселье, ходим на пиры. Насколько же более верны своей вере язычники, ведь они не усвоили никаких христианских праздниов! Ни воскресений, ни Пятидесятницы они у нас не переняли, хотя и знают их, потому что боятся, как бы их не приняли за христиан. Мы же не опасаемся, как бы нас не объявили язычниками. Если же ты считаешь, что плоти следует дать послабление, то тебя для этого не то что равные, но куда большие возможности. Ведь у язычников всякий праздник бывает только однажды в году, а у тебя каждый седьмой—воскресенье. Пересчитай языческие праздники: их не хватит на то, чтобы заполнить время Пасхи!
15. Да будут славны ваши дела, — говорит Господь (Матф. 5:16). Ныне же если что и славится, так это наши лавки и наши вывески. Скорее встретишь дом язычника без фонаря и лавровой ветви, чем дом христианина. Что следует сказать относительно этой разновидности идолопоклонства? Если почести воздаются идолу, то несомненно это есть идолопоклонство, если же почести воздаются человеку, то следует полагать, что в данном случае идолопоклонство происходит ради человека. Можно вспомнить и о том, что всякое вообще идолопоклонство есть почитание людей, поскольку известно, что сами языческие боги некогда были людьми. Так что безразлично, относится ли это суеверие к покойникам или к ныне живущим людям. Идолопоклонство осуждено не за то, что почести оказываются недостойным, а за само служение, принадлежащее демонам. Господь сказал: Цезарю следует отдавать цезарево. Хорошо, что Он добавил: А Богу—Божье (Матф. 22:21). Что же принадлежит цезарю? Очевидно, то, относительно чего был задан тогда вопрос, то есть: следует ли платить налог цезарю? Потому–то Господь и потребовал, чтобы Ему по–казали монету, и спросил, чье там изображение, а когда услышал, что цезаря, то сказал: Так отдайте то, что цезарево—цезарю, а Богу—Божье. Этим Он хотел сказать, что изображение цезаря, находящееся на монете, следует отдать цезарю, а Богу—образ Божий в человеке. Так что отдавай цезарю деньги, а Богу—себя самого. В ином случае, если все цезарево—то что же будет принадлежать Богу?
«Но, — возражаешь ты, — фонарь над дверью и лавр на косяке воздают честь Богу». Однако совсем даже не Богу предназначен этот почет, а то, что почитается здесь под видом Бога, втайне восходит к демонам. Ведь нам следует знать, хотя это, быть может, кому–то неизвестно вследствие незнания языческой литературы, что у римлян почитаются древние боги: Кардея, именуемая так от петель (a cardinibus), Форкул—от ворот (a foribus), Лиментин— от порога (a limine) и сам Янус—от двери (a ianua). И неважно, что эти имена—искусственные и ничего не значат, это безразлично, поскольку в любом случае они восходят к суевериям, за них хватаются демоны и всякий нечистый дух, поскольку связь с ними скреплена священнодействиями. В противном случае у демонов вообще не было бы собственных имен. А когда есть имя—в нем демону и порука. Кроме того, нам приходилось читать, что у греков почитаются Аполлон Тирейский и Антелий—демоны–привратники. С самого начала это предвидел Святой Дух и через своего древнейшего пророка Еноха возвестил о том, что и дверные проемы окажутся предметом суеверия. Между тем нам приходится видеть, что также почитаются и другие двери—в банях. Так что если имеются существа, которые почитаются в дверных проемах, то к ним и относятся фонари и лавровые ветви. Все, что ты совершаешь в честь двери, ты совершаешь в честь идола. Здесь я заручусь также и свидетельством Божьей воли, поскольку небезопасно было бы обходить молчанием то, что, будучи совершено в отношении одного человека, должно было послужить уроком всем. Именно, мне известно, что один наш брат за то, что его рабы украсили гирляндами дверь его дома по случаю внезапно объявленных общественных торжеств, в ту же самую ночь был жестоко наказан в посланном ему сновидении. Между тем он даже не принимал участия в этой затее и не приказывал украшать дверь, поскольку его в это время не было дома и он узнал о происшедшем лишь по возвращении.
Итак, вы видите, насколько ревностно относится Бог к тому, чтобы учение соблюдалось среди членов нашего семейства. Так что и в отношении почестей, воздаваемых царям или императорам, нам указано достаточно определенно, согласно предписанию апостола, что необходимо во всем подчиняться должностным лицам, императорам и властям. Однако при этом следует не выходить из границ вероучения, то есть никоим образом не впадать в идолопоклонство. Потому и был возвещен этот пример с тремя братьями, которые, оказывая прочие почести царю Навуходоносору, твердо решили не оказывать их его изображению, утверждая, что это идолопоклонство, поскольку выходит за границы подобающих человеку почестей и возвышает его до божественного величия. Так и Даниил, в остальном покорявшийся Дарию, оставался на своей должности, пока не было опасности его вероучению. А чтобы избежать этой опасности, он не более устра–шился царских львов, нежели те три брата—царского огня! Так что пусть те, в чьей душе нет света, ежедневно зажигают фонари, пусть те, кому угрожает адское пламя, прикрепляют к дверным косякам лавры, обреченные на сожжение: тут имеется и свидетельство их непросветленности и предвидение будущих мучений. Но ты, христианин—свет мира и вечнозеленое дерево (ср. Матф. 5:14; Пс. 1:3). Если ты отрекся от храмов, так не превращай в храм дверь дома твоего. Скажу более того: если ты отрекся от публичных домов, не придавай своему дому вид нового притона разврата.
16. Что же касается совершения частных и общественных обрядов, таких, как надевание тоги, помолвки, свадьбы, именины, то, я полагаю, здесь невозможно усмотреть даже какой–либо намек на идолопоклонство. Для начала следует рассмотреть причины, по которым совершается тот или иной обряд. Мне представляется, что сами по себе они невинны, потому что ни мужская одежда, ни обручальное кольцо, ни брачный союз не восходят к почестям какому–либо демону. И вообще я не вижу, чтобы Богом осуждалась какая–либо одежда, разве только женская—на мужчине, ведь сказано: Ибо проклят всякий надевающий женское (Втор. 22:5). Тога же даже по своему названию принадлежит мужчине. И справлять свадьбу Бог запрещает не в большей степени, чем давать имя новорожденному. Правда, все эти обряды сопровождаются жертвоприношениями. Но ведь зовут меня не на жертвоприношение, а раз так, выполнение мною долга возможно. О, если бы нам только было дано и не видеть того, что нам запрещено делать! Но поскольку лукавый настолько заполонил мир идолопоклонством, нам дозволено присутствовать на некоторых церемониях, где мы отдаем свой долг не идолу, а человеку. Если меня позовут на жреческую службу и жертвоприношение, я не пойду (это ведь обряд, посвященный самому идолу) и не буду ничему подобному способствовать ни советом, ни деньгами, ни чем–то другим. Если меня позовут на жертвоприношения и я на него отправлюсь, я буду соучастником идолопоклонства. Но если меня связывает с приносящим жертву человеком какая–либо посторон–няя причина, я буду лишь зрителем жертвоприношения.
17. Что же делать рабам, вольноотпущенникам, верным своим господам, и служащим, когда жертву приносит их господин, патрон или начальник? Ведь даже если он всего лишь передаст вино совершающему жертвоприношение, даже если только одним сло–вом окажет помощь в совершении обряда, его следует считать соучастником в идолопоклонстве. Памятуя об этом правиле, мы можем исполнять свой долг в отношении властей и начальников, следуя в этом за патриархами и прочими древними, которые состояли при царях–идолопоклонниках до самого конца века идолопоклонства. С этими сомнениями вплотную связан вопрос о том, может ли раб Божий занимать место какого–нибудь начальника, наделенного определенным весом и властью. Ведь благодаря дарованной ему благодати, а также ловкости он может оставаться совершенно непричастным любому идолопоклонству, подобно тому, как Иосиф и Даниил оставались незапятнанными идолопоклонством даже достигнув высшей власти, вплоть до права носить пурпур в Египте и Вавилоне. Так что мы допускаем, что возможно и такое, чтобы человек любого, даже высокого положения, воспринимал причитающиеся ему почести только внешне и не совершал жертвоприношений, а также не поддерживал их весом своей власти, не обещал жертв, не распределял обязанности по уходу за храмами и не обеспечивал их денежным довольствием, не устраивал зрелищ ни за свой, ни за общественный счет, и на них не председательствовал, не назначал и не вводил никаких торжественных празднеств, а также не клялся. Что же касается предоставленных ему полномочий, то пусть он не судит ни по уголовным делам, ни по делам об оскорблении, а разве что по имущественным делам, и пусть не выносит приговор ни лично, ни своими распоряжениями, не ввергает никого в оковы, не бросает в тюрьму, не пытает, если это возможно.
