Литмир - Электронная Библиотека

— Разве я на такое способен? — спросил Алекс, изображая абсолютную невинность.

Генри послал другу на прощание угрожающий взгляд и направился к причалу. Он думал, что нужно поскорее убраться отсюда, пока он еще не сделал ничего такого, о чем впоследствии будет жалеть. Он должен выбросить эту женщину из головы. Ему нет до нее дела. Все это глупости. Но он с ума сходил сегодня на балу, видя, как она танцует со всеми этими мужчинами. Он надеялся, что Беатрис не расскажет Энн о том, каким мерзавцем он показал себя два года назад. Она слишком любит Энн и не станет причинять подруге лишнюю боль.

* * *

— Я сказала ему, что ты к нему неравнодушна, — объявила Беатрис, воспользовавшись перерывом между двумя ослепительными вспышками фейерверка.

Энн всем телом повернулась к подруге, открыв рот от удивления.

— Что ты сказала?

— Я хотела вернуть нашему плану правильное направление, — важно ответила Беатрис, довольная своей выдумкой.

Энн с минуту молчала, прикусив губу, раздумывая, рассердиться ей или обрадоваться. Переждав грохот очередного залпа, она спросила:

— И что он на это ответил?

— Ничего, но выглядел весьма заинтересованным.

Энн попыталась скрыть свое разочарование.

— Он совсем ничего не сказал?

Беатрис немного подумала и ответила:

— Нет. Я совершенно в этом уверена. Но, поверь мне, я видела, что он заинтригован.

Перебирая пальцами пушистый плед, Энн незаметно осматривала толпу гостей, пытаясь отыскать Генри. Луна заливала запрокинутые к небу лица призрачным светом, но, когда взрывались ракеты, становилось светло, почти как днем. Тут и там мелькали огоньки сигар, но ни одна из них не принадлежала ее бывшему мужу.

— Не кажется ли тебе странным, что Алекс, похоже, заинтересовался мной? — спросила Энн.

— Он ведет себя так, чтобы досадить Генри. Этот человек испытывает удовольствие, если ему удается вывести кого-нибудь из себя.

— Это не слишком лестно для меня, — улыбнулась Энн. — Боюсь, мысль о том, что ему может нравиться общаться со мной, никогда не приходила тебе в голову. — Лицо Беатрис мгновенно приобрело протестующее выражение, но Энн, смеясь, продолжила: — Но ты, пожалуй, права. Я тоже почувствовала какую-то неестественность в его преувеличенном внимании ко мне.

— В одном ты можешь быть совершенно уверена, — сказала Беатрис, — Генри абсолютно не интересуется мною. Он глаз с тебя не сводил весь вечер и выглядел весьма раздраженным, когда ты танцевала с Алексом. Так что нам будет совсем нетрудно затащить барашка на бойню.

Энн недовольно поморщилась.

— Мне бы хотелось, чтобы твои определения не были столь натуралистичными.

— Он заслужил то, что мы собираемся с ним сделать. Он заслужил гораздо большего. Я признаю, что он красив, и даже слишком. Но внутри он — гнилой. Иначе и быть не может, ведь он причинил тебе столько горя.

Энн сидела, обхватив руками колени, и злилась на себя за то, что не может поддерживать в себе гнев постоянно. Еще совсем недавно ей хотелось обрушить на голову этого человека все кары небесные, а сейчас тот факт, что ему не безразличен ее интерес к нему, заставил ее сердце дрогнуть. «Я слишком жалостлива, — с отвращением подумала Энн, — если меня так легко растрогать».

— Тебе придется укреплять мой боевой дух, — обратилась она к Беатрис. — Напоминай мне почаще, какой Генри мерзавец.

— Нет в тебе ни грамма жестокости, — сокрушалась Беатрис. — Этот человек сломал тебе жизнь, Энн. Он не заслуживает снисхождения! — тут же принялась за дело подруга.

Они еще некоторое время посидели на берегу, восторгаясь вместе со всеми красотой фейерверка. Дым от взрывов петард смешался с запахом водорослей. Этот аромат навеял на Энн меланхолическое настроение.

Раньше она всегда с нетерпением ждала наступления летнего сезона в Ньюпорте, но ее мечты о том, как она его проведет, никогда не сбывались. Ее сестры были гораздо старше. И из-за обилия событий и развлечений у них никогда не оставалось времени для нее. Жестокие правы ньюпортского общества не касались ее семьи до тех пор, пока не произошел весь этот кошмар с ее разводом. Летние запахи, наполняющие этот теплый вечер, отозвались в ее сердце тоской по тому времени, когда она была слишком юной и наивной и представить себе не могла событий, случившихся с ней за два прошедших года.

— Ох, чем это так неприятно вдруг запахло? — сказала Беатрис, сморщив нос.

— Это водоросли, — задумчиво отозвалась Энн. — Я знаю, что многие терпеть не могут этот запах, а мне он нравится.

— О Господи, Энн. У тебя, наверное, насморк! — фыркнула Беатрис, прикрывая свой изящный носик перчаткой. — Мне сейчас станет дурно.

— Тогда давай найдем твоего брата и поедем домой. Ты знаешь, где он может быть?

— Томас, скорее всего, вертится вокруг той девицы — Карлайл, такой же противной, как этот запах.

Энн рассмеялась и помогла подруге подняться на ноги. Они осторожно, чтобы не испачкать песком окружающих, вытряхнули и сложили свои пледы.

— А мне кажется, они с твоим братом — очаровательная пара. Он так мило за ней ухаживает, — возразила Энн.

— Мне все это отвратительно, — настаивала Беатрис.

— Не нужно так злиться, Беа, ты просто еще никогда не была влюблена, — примирительно сказала Энн.

— Все, что я знаю о любви, нисколько меня не привлекает, — ответила Беатрис, отряхивая юбку.

Подруги побрели, увязая в мягком песке, но направлению к тому месту, где расположилось семейство Карлайл. В этот момент небо ярко осветилось последней вспышкой фейерверка. Глаза всех присутствующих устремились вверх. Энн вдруг заметила человека, стоящего поодаль и смотрящего вовсе не на фейерверк.

То был Алекс Хенли. В расстегнутом пиджаке, без галстука в эту минуту он очень напомнил ей Генри. Он стоял, свободно опустив руки, внимательно и почти сердито глядя на кого-то. Энн из любопытства проследила за его взглядом и обнаружила, что он смотрит на Беатрис. Ее подруга, наклонив голову, осторожно пробиралась среди покрывал и пледов, расстеленных на берегу, и не видела Алекса, пока не поравнялась с ним. Он что-то сказал, и Энн заметила, как у Беатрис напряглась спина. Она была слишком далеко от них, чтобы услышать их разговор, но догадывалась, что он не был дружеским.

— О чем вы говорили? — спросила Энн, подойдя к подруге.

— Представь себе, у него хватило наглости поинтересоваться, почему мы здесь без сопровождения. Я сообщила ему, что мой брат находится всего в нескольких метрах отсюда. Он еще будет читать мне лекции о правилах хорошего тона, нахал. Он определенно поставил себе целью вывести меня из терпения.

— Мне не кажется, что он получает удовольствие от ссор с тобой.

— Ну, раз я так сильно не нравлюсь ему, пусть держит свои чувства при себе, — фыркнула Беатрис, и Энн встревожилась. Ей показалось, что голос подруги подрагивает от сдерживаемых слез. Однако, внимательно посмотрев на Беатрис, она с облегчением увидела, что ее лицо спокойно.

— Я думаю, что ты ему нравишься, — сказала Энн, — Возможно, он действительно беспокоился о тебе. — При этих словах во взгляде Беатрис мелькнула тень надежды, но, словно спохватившись, она тут же нахмурилась.

— Единственный человек, о котором он способен беспокоиться, — это он сам, — снова фыркнула Беатрис и пошла быстрее. Каждое ее движение, казалось, говорило: «Ах, как и сейчас сердита!»

Энн оглянулась на Алекса, но он уже ушел.

* * *

Генри любил ночное море. В спокойной воде залива, отражающей свет луны и далеких береговых огней, он всегда ощущал что-то волшебное. Вот и сейчас в полной тишине слышались только мягкие хлопки паруса, скрип натянутых снастей и плеск воды, рассекаемой корпусом яхты.

«Морской Утес» располагался на юго-восточном берегу Джеймстауна и скорее не на утесе, а на обрывистом холме. Генри всегда считал, что название «Морской Утес» больше говорит о тщеславии деда и очень мало отражает действительную сущность дома, который был весьма скромным, даже по меркам тех лет, когда был построен. Почва под домом постепенно выветривалась суровыми северо-восточными ветрами и вымывалась штормами и ураганами. Каменный, облицованный деревом фасад смотрел на залив и позволял любоваться панорамой Ньюпорта, а сосны, плотным строем окружавшие особи я и, придавали всему пейзажу строгий и торжественный вид.

21
{"b":"210125","o":1}