Розовый кустарник обожжен дотла.
Скрюченные ветви, стиснутые в клинче,
Взорванной надолбой рвутся из ствола.
Мощными дождями лило полугодье.
Полугодье – жуткая жара.
Радовались люди мокрой непогоде,
Антиподом – летняя пора.
Небеса радели, все резервуары
Заполняя дождевой водой.
Летом переходят на режим сухой,
Угрожая вспышками пожара.
Было так прекрасно – климат изменился.
Потепленьем перегружены мозги.
Опрометью в прошлое беги! —
Пугана ворона и куста боится.
(27.06.06)
Что с того?
Кроссворд, шарады, ребусы – разминка для ума.
Стихи, мои спасители, на помощь!
Шуршит сухая торба, опустелая сума.
И что с того? Смотри на жизнь попроще.
Собаки лай и скунса вонь, и дикая жара —
Для мирной жизни не найти условий.
Привязана я к дому с самораннего утра.
И что с того? Смотри на жизнь спокойней.
Провалы в памяти, суставы, руки-ноги – никуда.
Машина вдребезги. С приветом, Паниковский!
О чем я, бишь? Забыта лишь такая ерунда.
И что с того? Смотрю по-философски.
(28.06.06)
Энтропия
Припозднилась с делами. Не желая меняться,
Энтропия константой была.
И посуде немытой пришлось оставаться.
Непонятно, какие дела.
Привалила удача. От минуты отъезда
На работу любимой семьи
До полдня говорила с Москвой, и полезно
То общение в годы мои.
И не менее часа болтала с соседкой,
И по шкуре скользили лучи, —
От депрессий общеньем и светом нередко
Предлагают лечиться врачи.
Хаос царствовал в кухне с энтропией в подъеме.
Но сменился от минуса в плюс
Знак, зарядку энергий получивши весомую —
Погодите, сейчас навалюсь.
(29.06.06)
Новолунье
Венецианской баркой месяц выплывает,
Его гондола в облаках ныряет.
Заждалась мавра крошка Дездемона,
Смешенье рас не вопреки закона.
Звезда как центр лука натяженья.
И ночь дрожит от страсти напряженья.
Гремят цикады, ночь сопровождая.
Коварный Яго козни замышляет.
Ревнивый мавр опаснее, чем слон,
Когда забушевал тестостерон.
Покуда слон соперника крушил,
Отелло-мавр красотку придушил.
Вот краткое Шекспира изложенье
В июне, в новолунья зарожденье.
(30.06.06)
И дальше
Тьфу, тьфу – из Сан-Хозе мы выбрались без пробок,
За тройку долларов пересекли залив.
Водитель приустал – ведет не робот.
Перекусон – и дальше понеслись.
Прослойкой для ремня ложится мишки брюшко.
17 Цельсия – дорожный идеал.
К спине прильнула мягкая подушка.
Додж тормознул – и дальше побежал.
Пункт промежуточный на озере прохладном —
На Мендосино. За 2–3 часа всего
Промчались с ветерком. Не правда ли, забавно —
За 32 – и дальше подросло.
(01.07.06)
С белого листа
Лес неприветлив. Густота туманов
Скрывает хороводы нереид,
Русалок хоры в танце неустанном,
И огонек метановый горит.
Самодостаточен. Сквозь заросли густые
Не прорывается ни луч, ни человек.
И мрачен. Ветви и стволы их
Не пропустили бы мамаевый набег.
Таинствен. И в болотах, и в бочагах
Среди москитных туч и плясок мошкары
Цветов змеиных насекомоядных
Не счесть в змеевиках земной коры.
И величав. Ровесник тыщелетий
Стоял здесь до явления Христа.
И начиналась с белого листа
История букашки человечьей.
(02.07.06)
Непроглядная стена
Сберегающих туманов
Оренбургский кружевной
Укрывает пеликанов,
Чаек, уток, корморанов
Над прибрежной полосой.
Невесомые туманы
Затопили дикий лес.
Там камлают в котлованах,
Мухомора съев, шаманы,
Чтобы умерший воскрес.
Звуки тонут, звуки вязнут,
Проникает тишина.
Непроглядного тумана
Бесконечная стена.
(03.07.06)
Исчезнувшая дорога Ах-Па
Здесь гибли корабли, киты фонтан пускали.
Здесь правил человек, с природой на ножах.
Стояли маяки, в такт шторму подвывали.
Природа не щадит. Чуть зазевался – швах!
Ты, пионер, не спи – с природой шутки плохи.
Дорогу проложил через лесной завал —
Пришла-таки пора – пришлось кончать дороги.
Следы свои с лица земли бульдозером согнал.
(04.07.06)
Там, где мои
О чем жалеть? Мы голые пришли
На этот свет, сияющий, прекрасный.
Нагие мы уйдем от той земли,
И в мир иной придем, безгласны.
Какой? В раю? О чем там говорить? И с кем?
Младые лица удовольствием сияют,
И праведники толпами гуляют,
А бренные тела покроет прах и тлен.
И нет моих. В иной, враждебный край
Уйдут мои, греховные людишки.
И с ними буду я, делить свои мыслишки,
И плакать, и страдать. И это будет – рай.
(07.07.06)
Смена циклов
Горят костры закатных облаков,
Дымятся тучи, образ подтверждая.
Дожди. Дождей избыточность такая,
Что нету слов.
«Мы жили тогда на планете иной».
Редвуды стояли, как рыцарей строй,
Как в храме колонны, как трубы органа.
Испортился климат. Как жалко. Как странно.
Идет потепление, пальцем грозя.
Днем высунуть нос абсолютно нельзя.
И сохнут отмытые чисто ковры,
Пока лупит солнце в малютки-дворы.
Горят леса пожаром катастроф.
Задымленное небо удушает.
Армагеддон! Жара повсюду наступает.
И нету сил и слов.
(08.07.06)
Замена
В разгар июля, в час косого солнца,
Когда тенист бетонный тротуар,
Когда к земле – к прохладе – травы клонятся,
Междусобойчик – утренний базар
Устраивали птицы. Запевал
Вороний хор. Потом вступала мелочь.
Писк флейты-пикколо в фаготовый запал
Вливался колокольчиком. Что делать —
Концерт в соборе мне он заменял.
(09.07.06)
Осанна
На полнолуние в бассейне я плыву.
Стихов обрывки носятся в пространстве.
Вода тепла. И ветер дальних странствий
Не беспокоит местную сову,
Мелькнувшую бесшумно. Блин луны
На сковородке неба, за день раскаленной,
Уже остыл. Разрозненные сны
В дверях опять толпятся утомленно.
Там у порога лунные цветы,
Долины лилии, шарами голубыми
Не покачнут. И голубые рты
Поют «Осанна!» в небеса ночные.
