— Ладно, поехали ко мне домой. Надо вещи собрать на дачу и для тебя, и для матери, — отказался от затеи найти товарища Коля.

— Ну, поехали… — как-то нерешительно согласилась Юля. — Только странно всё это. Может, с ним что случилось?

— Не смеши. Такие не тонут.

— Может, прекратишь на него дерьмо ушатами лить? — взвилась подруга. — Да, он не поверил или, допустим, даже испугался, и что? Он человек и, как и все разумные, хочет жить. Это естественно!

— Я имел в виду лишь то, что такие, как он, легко не сдаются! А значит, ничего с ним плохого случиться не могло.

Остаток утра после посещения хрущёвки они провели, мотаясь по магазинам в попытке закупить всё необходимое для поездки. В итоге были приобретены кое-какие обновки и тёплые вещи для Колиной матери, продукты из расчёта постоянного проживания на даче в течение пары недель и даже приглянувшийся Юле велосипед. По дороге поели в КФС и домой вернулись, довольные собой, далеко за полдень. Но не успели рассортировать покупки по холодильникам, как в дверь позвонили.

— Здравствуйте, извините, что потревожил. Майор Евгений Быстров, — с порога представился невысокий жилистый мужчина, лет сорока пяти, в форменной одежде. — А вы, насколько мне известно, девушка старшего лейтенанта Василия Прутко?

— Эээ… — растерялся Коля, а потом, вспомнив былую «легенду», спохватился: — Знаете… мы… решили остаться друзьями.

— Хм. Так даже? И как давно вы его видели в последний раз?

— Да вот… недели две назад, а что?

— Десять дней не можем с ним связаться. По службе понадобился, а дома его нет, и на мобильный не отвечает. Друзья его тоже не видели пару недель. Постарайтесь припомнить: может, он собирался куда-то поехать отдохнуть или кого-то навестить?

— Нет. Нет, ничего такого он не говорил, — заволновалась Юля.

— Ну, что же, ещё раз извините за то, что потревожил. Вот моя визитка, если появится, или вспомните что-нибудь, дайте знать, — произнёс мужчина и, проигнорировав стоящий на этом же этаже лифт, направился вниз по лестнице.

До глубокой ночи ребята сидели на кухне и гадали, что же стряслось со старлеем. Самые страшные предположения старались вслух не произносить. Версии ограничивались внезапно вспыхнувшей любовью, желанием свалить от геморроев куда-нибудь на лоно природы, а возможно, победило желание воссоединиться с найденными где-нибудь родственниками? В конце концов, старлей был в отпуске и мог делать то, что душе угодно. Побеждала идея о поездке куда-нибудь за город. Ночи, конечно, уже были холодны, да и днём нет-нет, да и начинал лить противный, унылый дождь, но в целом, бабье лето было в разгаре. И уже под конец разговора, когда собрались спать, Коля вспомнил посиделки возле костра и шутливую перепалку между Стасом и Василием на тему посещения пансионата. У него едва не вырвалось вслух: «Верят они нам или нет, а вот вляпаться могли…» Но и без того взволнованный вид Юли заставил его проглотить свои слова.

Наутро, направляясь в кабинет лечащего врача, Коля надеялся на встречу с Кирой. Ещё в тот злополучный день, когда он узнал, что в портовом складе оказался не какой-то посторонний ребёнок, а именно его сестра, он возжелал разыскать девушку и узнать, кто в то утро был у неё дома. В соответствии с тем, что она рассказывала о себе, это мог быть только отец. Но кто он? Информация, которой обладал Коля, исчерпывалась фактом знакомства этого мужчины с Юлиным отцом.

Как-то Николай даже ездил на Крестовский остров, гулял по элитным районам, но как ни пытался, так и не смог вспомнить её дом. Ведь в тот день к Кире он приехал навеселе и в буре невероятных эмоций, а утром сбежал в жутком похмелье и смятении, едва ухватив краем сознания оказавшуюся впоследствии полезной информацию. Теперь у него был Кирин телефон, но всё так завертелось, что и встретиться было некогда, а по телефону задать этот вопрос он почему-то не решался.

Однако, вопреки ожиданиям, на месте Киры сидела какая-то незнакомая блондиночка. «Ладно, мать отвезу и звякну», — решил Коля. Сборы и наставления лечащего врача затянули выезд едва ли не до темноты.

— Может, сегодня в квартиру? А завтра на дачу? — усаживая по-прежнему безразличную ко всему окружающему женщину в машину, предложила Юля.

— В принципе можно, — взглянув на мать, согласился Коля. — Юль. Спасибо тебе…

— За что?

— За неё, она же меня не признаёт, — вздохнул Коля. — И я подумал тут. Какова вероятность, что нам удастся всё вернуть на место? Вот именно, почти никакой. И у меня просьба. Найми сиделок, но не бросай маму. Она последнее, что осталось от моей семьи.

— Конечно, не брошу. Она мне уже тоже не чужая за последние годы стала. Как и ты, — отводя взгляд, добавила Юля.

Попав в квартиру, женщина по-свойски сняла туфли и направилась в некогда принадлежавшую ей комнату, благо, за неимением необходимости в ней никто с тех пор не жил, и ничего не меняли. Там она, в задумчивости ведя пальцем по любимым когда-то обоям с шелкографией, прошла к торшеру и, включив его, замерла со счастливой улыбкой, сосредоточив мечтательный взгляд в одной ей видимой точке. Наблюдающих за ней ребят женщина не замечала.

Тихонько выйдя из комнаты, Коля увлек за собой Юлю, оставив мать наедине с приятными воспоминаниями.

— Кажется, это действует, — сонно потирая глаза, произнесла Юля. — Ты сам ей постелишь? Спать хочу, сил нет.

— Конечно. Ты иди. Завтра набегаешься ещё.

Утром ребята застали Колину мать на кухне. Женщина беззаботно что-то напевала и жарила ароматные, пушистые оладьи. Ребята переглянулись и вошли в кухню.

— Привет, мам, — Юля подошла и чмокнула женщину в щёку.

И только поймав её удивлённый взгляд, Юля поняла, что, скорее всего, неправильно повела себя. Вряд ли ребята так приветствуют матерей по утрам. Однако Колина мать тут же увлечённо вернулась к своему занятию, лишь мимолётно спросив:

— Настёнка спит ещё? Я вот оладушек её любимых нажарила…

Ребят вмиг сдуло с кухни. К подобным поворотам событий они оказались не готовы. Да и врач, очевидно, не предусмотрел такое быстрое возвращение к реальности. И теперь, не зная, что отвечать, они кинулись искать визитку доктора.

— Ух… действительно, не ожидал столь стремительных сдвигов, — выслушав их, резюмировал Леонид Петрович. — Но не вздумайте сейчас сказать ей правду. Никаких нервных потрясений. Скажите, что муж в командировке, дочь в лагере или ещё где-нибудь.

Вернувшись на кухню, ребята застали женщину, разливающую чай по чашкам. Тем временем, происходящее на экране телевизора целиком и полностью привлекло их внимание. Репортаж вёлся с проезжей части проспекта Энергетиков, и миловидная дикторша вещала:

— Сегодня утром, вот на этом месте, — камера сместилась на фрагмент проезжей части с пешеходной зеброй, — трагически погиб участковый уполномоченный, капитан полиции Сергей Варшко. Как видите, здесь до сих пор держат оцепление, работает следственная группа. Немногочисленные свидетели рассказывают о толпе неведомо откуда взявшихся иеговистов. В какой-то момент капитан оказался окружен последователями Иеговы, после чего послышался скрип тормозов и удар. Сами иеговисты скрылись, не пожелав выступить свидетелями этого несчастного случая. Однако многие задаются вопросом: было ли это случайностью? Возможно, скрывшиеся являлись не свидетелями, а преступниками? К сожалению, сотрудники правоохранительных органов отказываются дать комментарий произошедшему. Единственное, что стало известно, это предположение о причастности к гибели Сергея Варшко людей, связанных с его последним делом о кровавой перестрелке в какой-то элитной областной клинике, подробности выяснить не удалось. На этом я заканчиваю свой репортаж, по мере появления информации буду держать наших телезрителей в курсе событий. С вами была Елизавета Ковалёва, первый канал.

Коля взглянул на Юлю.

— Узнала?

— Угу. Ещё минус один.

— Вовремя мы решили свалить на дачу. Мне кажется, здесь сейчас небезопасно.