Я пропускаю второстепенные события и персонажи второго плана, чтобы не задерживаться на содержании романа. Именно когда Жансуле становится депутатом, на него со всех сторон набрасываются разъяренные враги. Те, что особенно бесстыдно грабили его, те, что занимали у него деньги, и все прочие паразиты, завсегдатаи Вандомской площади, стали негодовать, что теперь он держит свои сундуки на запоре. Он имел неосторожность отказать в деньгах Моессару, и тот пишет о нем подлую статью, в которой обвиняет своего бывшего благодетеля в самых предосудительных делах. Всюду Жансуле пожинает одну только черную неблагодарность; разгром Вифлеемского благотворительного общества и Земельного банка, расходы по его избранию депутатом и расхищение состояния друзьями доводят его почти до полного разорения. На его счет распускаются отвратительные слухи, и дело доходит до того, что в палате депутатов поговаривают об аннулировании его мандата в назидание остальным. Лишение депутатского мандата было бы еще не так страшно, — это просто удар по самолюбию, но оно влечет за собою окончательное разорение. Все, что у него остается, около ста миллионов (сумма, конечно, почтенная), заключается в тунисских поместьях и акциях, и все это находится в полной зависимости от прихоти бея, с которым враг Жансуле — Эмерлинг теперь в самых дружеских отношениях. Однако, пока Жансуле — депутат, бей ни в коем случае не решится наложить руку на его имущество; если же мандат Жансуле будет аннулирован, можно не сомневаться, что бей не постесняется обобрать человека, который разбогател благодаря щедротам его отца. Поэтому для Жансуле крайне важно сохранить свой депутатский мандат. На его стороне герцог де Мора, и благодаря его всесильному заступничеству Набоб уверен в победе, но герцог неожиданно умирает. Это крушение всей жизни. У Жансуле остается одна только надежда — помириться с Эмерлингом, руку которого он явно ощущает во всех своих бедах. Эмерлинг готов пойти на мировую, но нужно прежде всего умилостивить его жену. Госпожа Эмерлинг — бывшая рабыня из тунисского сераля; она приняла христианство и теперь разыгрывает набожную женщину. Она особенно зла на супругов Жансуле, потому что жена Набоба, вышедшая из богатой восточной семьи, отказывалась поддерживать с нею отношения. Пусть г-жа Жансуле нанесет ей визит — тогда она готова заключить с нею мир. Но беда в том, что г-жа Жансуле, заплывшая жиром и совершенно одуревшая от Парижа женщина, притом ребячески упрямая, ни за что не соглашается на этот шаг, считая его для себя унизительным. Жансуле до такой степени теряет самообладание, что заносит над нею руку; в этой сцене превосходно передано нелепое упрямство жены и бессильное бешенство мужа. С этого момента участь Набоба решена. Тщетно он предпринимает попытку повлиять на депутата, которому поручено доложить парламенту об обстоятельствах его избрания; докладчик, лицемерный адвокат, расставляет Набобу грубую ловушку, и он простодушно попадается в нее. Ставят на голосование предложение об аннулировании его депутатских полномочий. Набоб собирается защититься от подлых обвинений и сказать всю правду, разъяснив, что его путают с его старшим братом, который некогда вел в Париже предосудительный образ жизни, но в этот момент Набоб видит на трибунах для публики свою престарелую мать, провансальскую крестьянку, и это окончательно парализует его. Мысль, что он вызовет у матери краску стыда, заставляет его ограничиться историей накопления им громадного состояния, состояния, на которое он возлагал такие большие надежды и которое насмерть придавило его. Отныне Набобу конец. Правда, некий добросердечный юноша отправляется в Тунис, чтобы постараться спасти его последние сто миллионов. По Жансуле, публично получив пощечину, не в силах вынести всеобщего презрения; он умирает на глазах у всех, на складе бутафории, в тот самый момент, когда его посланец возвращается из Туниса с вестью, что ему удалось спасти оставшийся там капитал.

Такова драма Набоба. Как читатель, вероятно, уже заметил, главное достоинство романа в подробностях, в обширных картинах парижской жизни, служащих ему обрамлением. Обратимся к второстепенным персонажам. Я еще не упомянул о Фелиции Рюис, странной художнице, которая родилась в мастерской своего отца, талантливого скульптора, и получила бесшабашное, мальчишеское воспитание, от которого она всю жизнь страдает. Она тоже становится известным скульптором, произведения ее вызывают горячие споры. Но в жизни она всегда печальна, ее бессознательно тянет к буржуазной добродетельной жизни. Романист ставил перед собою задачу изобразить не столько выдающуюся художницу, сколько деклассированную женщину. Фелиция живет вместе с бывшей балериной Кренмиц и томится, раздираемая страстью к искусству и тоской от сознания своего одиночества. Ее роль в развитии интриги совсем незначительна. Доктор Дженкинс, этот лжеправедник, всегда ласковый и степенный, однажды попытался совершить над нею насилие, и у нее осталось от этого покушения неизгладимое чувство отвращения и ужаса. И все же она сознает свою нравственную неустойчивость, разврат влечет ее. Она мечтала выйти замуж за Жансуле, а узнав, что он женат, решает уступить домогательствам герцога де Мора. Роль ее в романе сводится к тому, что она — последнее увлечение герцога; с ее ложа герцогу уже не суждено подняться. В конце книги она падает еще ниже: соглашается разделить страсть все того же Дженкинса, хотя и отдает себе отчет в его подлости. Но с нею связаны блестящие эпизоды романа: великолепное описание открытия ежегодного Салона живописи и скульптуры во Дворце промышленности, прелестные страницы, где описываются ее мастерская и детство, проведенное ею возле отца, в окружении художественной богемы.

Надо отметить еще одну линию в романе. Поль де Жери, благородный юноша, приезжает в Париж с письмом от матери Жансуле и становится секретарем последнего. Он — олицетворение честности; именно он замечает, как расхищается состояние Набоба. Позже он отправляется в Тунис, чтобы спасти последние сто миллионов. Но как ни пытается он открыть глаза Жансуле на то, что творится вокруг него, — судьбе Набоба суждено свершиться. Поэтому роль Поля в романе невелика, однако он служит связующим звеном между другими персонажами и семейством Жуайез — почтенным, добрым семейством, состоящим из отца и четырех дочерей, причем старшая из них, Алина, заменяет всем им мать. Это отрадные страницы романа, страницы, отмеченные мещанскими добродетелями и простодушием. Г-н Жуайез — конторщик банка Эмерлинга; он неожиданно лишается места, но чтобы не огорчать дочерей, продолжает по утрам уходить из дома якобы в банк, а на самом делё целыми днями бродит по улицам. Это крайне своеобразный тип, он вечно витает в облаках и по малейшему поводу выдумывает мудреные истории. К счастью, Поль де Жери приходит ему на помощь и волею судеб влюбляется в Алину. Одно время Поль увлекается Фелицией Рюис, но целомудренная прелесть Алины помогает ему прозреть. Надо заметить, что во вторую дочь г-на Жуайеза, Элизу, влюблен молодой человек по имени Андре Маран, живущий в том же доме, в глухом предместье. Андре — сын женщины, именуемой г-жою Дженкинс, хотя она в действительности только любовница доктора, которую он представляет всему Парижу как свою жену. Андре ушел из-под крова доктора и стал фотографом в ожидании дня, когда большая драма, которую он сочиняет, принесет ему успех и богатство. Юношеское, чистое чувство Поля и Андре является противовесом тем неприглядным страстям, которыми полны страницы романа. Наконец, пьеса Андре «Бунт» приносит ему шумный успех; именно в тот вечер, когда публика приветствует начинающего драматурга, Набоба постигает апоплексический удар и он умирает на складе бутафории.

Остается только сказать, чем кончается история двух второстепенных действующих лиц — мнимой г-жи Дженкинс и графа де Монпавона. Доктор возмутительно грубо расстается со своей любовницей; он уезжает из дому, собирается распродать обстановку и решает, что вполне достаточно поручить поверенному, чтобы тот объявил бедной женщине о необходимости очистить квартиру; правда, доктор предлагает ей некоторую сумму. Она отказывается от денег и в отчаянии уходит; и вот она на улице, изгнанная из квартиры, где жила до сих пор; она без пристанища, она более одинока и бедна, даже чем те отверженные, что попадаются ей навстречу. У нее одна только мысль — броситься в Сену. Но она хочет еще раз обнять своего сына; Андре чувствует, что у матери какое-то горе, и удерживает ее. Она спасена. Конец Монпавона более трагичен. Покровитель его умер, ему предстоит явиться в исправительную полицию. Тут пробуждается его дворянская гордость, и он предпочитает расстаться с жизнью. Он с исключительной тщательностью в последний раз одевается, чтобы сохранить до конца безукоризненный вид. Потом выкуривает на бульваре последнюю сигару и, наконец, направляется в ванное заведение на глухой улице. Здесь он вскрывает себе вены и умирает до такой степени изменившийся, что его никто не узнает. И эти два отчаявшихся человека, две жертвы современной жизни, выброшенные на улицу, — Монпавон и г-жа Дженкинс, встретились на бульваре и обменялись поклоном, улыбаясь, в то время как у обоих мысли были заняты смертью, — за несколько минут до того, как женщина обрела спасение в объятиях сына, а мужчина корректно расстался с жизнью, наложив на себя руки.