Макс хмыкнул. Та цена, что он заплатил, чтобы добраться до Восточного Берлина, должна была предотвратить все возможные задержки, вне зависимости от того, кто был их виновником. Он издал какой-то непонятный звук в знак своего недовольства и снова принялся читать газету. Через несколько минут дверь самолета открылась, и в салон вошел пассажир, которого они все ждали. Он слышал, как стюардесса провожает его к единственному свободному месту — напротив Макса, естественно. Он вздохнул, убрал ноги с прохода, взглянул вверх и удивленно замер. Перед ним стоял молодой темнокожий человек в длинном темном плаще с портфелем в руках. Макс опустил глаза обратно в газету, как только понял, что на него тоже смотрят. Частные перелеты в Восточную Европу обычно не включали молодых людей — тем более молодых негров. Кто же это мог быть, задумался Макс. Теперь все взгляды были устремлены на вновь прибывшего пассажира. Но он оставался невозмутимым, выглядел исключительно хорошо, кивком поприветствовал Макса, но не проронил ни слова. Наверное, привык к такому излишнему вниманию, подумал Макс.

Самолет вышел на взлетную полосу. Молодой человек напротив Макса поудобнее уселся в кресле, отложил в сторону сложенный предварительно плащ и достал из портфеля стопку бумаг. Макс взглянул на бумаги — буквы кириллические. Он читал на русском. Вот теперь Макс был по-настоящему заинтригован. Когда самолет стал набирать высоту, Макс поймал себя на мысли, что ему безумно интересно знать, кто же такой этот пассажир. Он задумчиво поковырял ручкой в зубах. Полет продлится два с половиной часа. Возможно, он сможет разговорить его, раз уж им довелось вместе лететь, и выяснит все. Макс был большим любителем загадок.

— Русский, а? — обратился к нему Макс, когда улыбчивая стюардесса поставила перед ними бокалы с шампанским. Сосед отказался от своего бокала.

— Кофе, черный… спасибо, — попросил он. Затем перевел свое внимание на Макса. — Да. Вы говорите по-русски?

— Немного, — ответил Макс в ожидании кофе для соседа, чтобы поднять свой бокал. — Макс Сэлл. — И Макс протянул ему свою руку.

— Танде Ндяи.

— Черт побери. Откуда это?

— Я? Или имя? — Его английский был безупречным. Намного лучше, чем английский Макса. Определенная загадка.

— И то и другое. — Макс откинулся на спинку своего кресла, пораженный уверенным тоном молодого человека.

— Мали.

— Западная Африка? Это бывшая французская колония? — Макс совсем немного знал о большой, но перенаселенной стране.

— Есть такое пятно.

— И, если вы, конечно, не против такого вопроса, что вы делаете на этом рейсе?

— А что вы здесь делаете?

— Дела.

— Я здесь для того же.

Он не говорил ничего лишнего. Макс ухмыльнулся. Два бизнесмена позади них пытались сделать вид, однако не слишком искусно, что им все равно, о чем они там говорят. Макс видел, что все эти люди в руках молодого человека. Пока они говорили, ему пришла в голову мысль, что Танде Ндяи нравится их неприкрытое любопытство к нему. И в то же время Макс видел, что он поражен настойчивыми попытками узнать причину его присутствия среди них — кто вы, откуда вы, куда вы направляетесь и что вы здесь делаете — казалось, он слышит разнообразные варианты этих вопросов от сотни других источников. Макс смотрел с восхищением, как молодой человек возвращается к своим бумагам.

Максу тоже нужно было кое-что почитать. Два с половиной часа пролетели как-то незаметно. Когда их попросили пристегнуть ремни и самолет пошел на посадку в Восточном Берлине, Макс вдруг сунул руку в нагрудный карман и вынул визитную карточку.

— Послушайте, если вам когда-нибудь придется побывать в Лондоне или Нью-Йорке, дайте мне знать. С вами было очень интересно общаться.

— Спасибо. Что ж, если вы когда-нибудь будете в Бамако, — сказал Танде, улыбнувшись малой вероятности такой возможности. Он вручил ему свою карточку. Макс бросил взгляд на нее: Доктор Танде Тумани Ндяи. Представитель Министерства по защите окружающей среды. Правительство Республики Мали. На лице Макса изобразилось соответствующее выражение — удивление. Он знал, что молодой человек смотрит на него. На выходе из самолета они пожали друг другу руки. Как и было договорено, Макса ждала машина у трапа.

— Могу я подвезти вас куда-то? — спросил он, когда они, пригнув головы, вышли из салона на ступеньки.

— Спасибо, но не нужно. Меня тоже уже ждут. — Танде указал на машину, подъезжающую к самолету, она остановилась, фары погасли. Макс кивнул. Возможно, он никогда больше не увидит его. Как стыдно: Макса что-то привлекало в нем. Невероятно.

Анджела нахмурилась, поднимаясь на ноги. Она прижала плотнее трубку телефона, пытаясь понять, что ей говорят. Киеран — арестован? Она просто не в силах понять, как это могло случиться, и смотрела в зеркало на стене, пока бесстрастный голос на другом конце линии объяснял ей последовательность процедур, ни одну из которых она так и не поняла. Этим утром она одевалась как никогда тщательно, хотя и не могла точно припомнить зачем. Она выглядела довольно хорошо — можно сказать, даже очень хорошо. Длинная льняная белая юбка, шелковый топ; волосы она помыла, а Карина, новая служанка, собрала их в прическу… она еще не обулась, но в шкафу было навалом обуви. Она снова вернулась к телефонному голосу.

— Что? — снова спросила она.

— Миссис Сэлл. Думаю, вам лучше самой приехать в участок. Хорошо бы успеть прежде… чем представители прессы проберутся сюда, понимаете? А ваш сын — далеко не в лучшем состоянии.

Анджела вздрогнула.

— Да-да… э, можете… могу ли я с ним поговорить?

— Боюсь, это невозможно, миссис Сэлл. У вас есть адвокат?

— Адвокат? Но зачем? — вдруг встревожилась Анджела.

— Миссис Сэлл. Вашего сына арестовали. Послушайте, может быть, ваш муж сможет заняться этим?

— О боже. Нет… нет, его сейчас… нет на месте. Думаю, мне лучше приехать самой. Где это находится, вы сказали?

Через час в сопровождении Карины и миссис Дьюхерст Анджела вошла в полицейский участок в Вондворте, бешено оглядываясь по сторонам. Вопреки всеобщим усилиям она ухитрилась выпить едва ли не полбутылки бренди, прежде чем выйти из дома.

— Киеран? — позвала она, бросившись к столу. Молодая дежурившая женщина в форме схватила ее, прежде чем Анджела успела прорваться к дверям. Пришедший позже сержант объяснил ей, что она может войти и повидаться с сыном, но только при условии, что будет вести себя хорошо.

Карина и миссис Дьюхерст видели, как дежурные офицеры переглянулись и впустили ее.

— Киеран? О боже мой… Киеран? Что они с тобой сделали? — запричитала Анджела, как только вошла в комнату. Киеран поднял глаза.

— Миссис Сэлл. — Инспектор по делу Киерана встал с места, чтобы помешать Анджеле броситься к сыну. — Миссис Сэлл… Прошу вас. Сядьте. Пожалуйста. — Анджела заплакала. Киеран снова опустил взгляд на пол.

— Что вы с ним сделали? — спросила она сквозь слезы, когда ее усадили напротив него.

— Вообще-то, мы надеялись, что вы поможете нам установить, что он сделал с собой, — сказал инспектор Фрейзер, глядя на всхлипывающую Анджелу с тревогой. Она выглядела почти такой же невменяемой, как и ее сын.

— Что вы хотите сказать? — прошептала Анджела. Она посмотрела на Киерана. Она с трудом распознавала в нем своего сына. Почему он не смотрел на нее, почему молчал? Его лицо являло то скрытное мальчишеское выражение, что было ей так знакомо. Волосы были в ужасном беспорядке, словно их не мыли неделю — нет, месяц, а одет он был еще хуже. Брюки были разорваны, на рубашке недоставало нескольких пуговиц… она снова заплакала. Кто мог такое сотворить с ее дорогим сыночком?

— Мы нашли у вашего сына довольно большой запас марихуаны, миссис Сэлл, а еще крупную сумму денег в придачу — именно поэтому мы вызвали вас лично, — к тому же у него обнаружили кое-какие драгоценности, чеки, выписанные на имя вашего мужа и переведенные на сына, и еще… э, некоторые произведения искусства, как я понимаю… — Он перевел взгляд на две большие вазы. Она смутно припомнила их, кажется, они стояли в столовой дома столько, сколько она помнила себя. Анджела обернулась, чтобы посмотреть на Киерана.