«Господи! Везет же мне на психов! – забеспокоилась Александра, разглядывая Димона. – Неужели тоже наш клиент? Судя по лихорадочному блеску глаз, похож на наркомана. Впрочем, нет, – она присмотрелась. – Зрачки нормальные. А глаза блестят от возбуждения. Ну, значит, просто пока не состоявшийся сексуальный маньяк, – успокоила себя. – Видел бы Кузя!»

Не обращая больше внимания на покорителя женских сердец, она вошла в дверной проем и оказалась в гостиной. Перегородки между комнатами уже сломали, мусор вывезли. Освободившееся пространство с пятью окнами и эркером показалось огромным. Электрика-Мишани здесь не оказалось. Пройдя в сторону будущей кухни, не обнаружила электрика и там, но по колыханию почему-то не вывезенной вместе с остальным мусором кучи грязных темно-синих тряпок, поняла, где искать.

– Извините, что беспокою! – обратилась она к куче нарочито вежливым тоном.

Куча продолжила равномерно вздыматься и опускаться.

– Э-эй! Гражданин! Пора просыпаться! – позвала уже громче.

За спиной послышалось хихиканье Димона.

– Не-ет, – со знанием дела протянул тот. – По-любому, хозяйка, так вам его не разбудить. Даже не пытайтесь. К нему подход нужен.

– Какой еще подход? – возмутилась Александра. – Кофе и булочку в постель?

– Не-ет, – снова захихикал белобрысый. – Мишаня мучное не ест, фигуру бережет. Кофе я пью. По утрам, – он облизнул губы.

– Ну, коли подход особый знаете – так подходите! – теряя терпение, распорядилась она.

– По-любому! – радостно согласился Димон. – В стороночку отойдите, да! – он отступил на несколько шагов, затем, будто перед прыжком в воду, набрал в грудь воздух и с разбегу, с пронзительным криком «Вставай, ленивая сволочь!» рухнул всем телом на Мишаню, как на огромный пружинный матрас.

– Я – электрик… – пробормотал разбуженный столь варварским способом напарник, неожиданно легко поднимаясь на ноги и сбрасывая с себя Димона, – и я не сплю, – добавил поспешно, внутренним чутьем мгновенно угадав в Александре хозяйку.

– Вы – электрик? – потрясенная увиденным, растерянно спросила она и даже отступила на шаг, чтобы охватить взглядом огромную фигуру.

– По-любому. Электрик… он, – подтвердил, поднимаясь с пола и отряхиваясь, Димон. – А вы думали, толстых электриков не бывает? Бывает.

Толстяк закивал и, наконец, прогнав остатки сна, добродушно улыбнулся.

– На самом деле, – заговорил доверительным тоном, – я за последний месяц похудел на целых десять кило!

Заметив сомнение в глазах Александры, которая не могла представить добавку в десять кило к его пышному телу, Мишаня забеспокоился:

– Не верите? А я вот еще чуток поработаю и вообще Аполлоном стану! – самонадеянно заявил он.

Сомнение с лица Александры не исчезло, поэтому будущий античный эталон стройности поспешил пояснить:

– Меня, кстати, родители Аполлоном и хотели назвать. Бабка покойная воспротивилась, – горестно вздохнул он, видимо вспомнив усопшую родственницу. – Хотя может и зря. Может, я бы тогда и не был таким. Имя, оно ведь обязывает.

Александра слушала с интересом, отчего электрик приободрился.

– Меня, кстати, в институте звали «Биг-Мак», – поведал Мишаня. – А я не обижался. Потому что мы толстяки – по природе добрые, – снова расплылся он в улыбке. – А электриком я стал по личным причинам. Из-за своей глупой наивности. Но… – он вздохнул, – не жалею…

– Ага. «Не зову, не плачу!» – видимо, решив взять инициативу в свои руки, передразнил его Димон. – Вы, хозяйка, по-любому, с ним лучше не разговаривайте. Его, блин, не остановишь, если он говорить начнет. С ним только я могу общаться, потому что у меня терпение адское.

– А вас всего двое? – прервала его Александра. – Сколько же вы ремонт-то делать будете? Я сейчас пока на даче живу…

– Не боись, хозяйка! По-любому, управимся! – обнадежил Дима. – Нас Петрович для того и поставил сюда, чтобы работы ускорить, – приосанился он. – Мы у него как бы ударниками считаемся!

Александра с сомнением покачала головой. Во-первых, трудно было представить, что при таких темпах работнички управятся даже к концу следующего года. Во-вторых, ей не нравилось слово «как бы», пришедшее вместе с незаменимым «блин» в разговорную речь на смену протяжно-соединительным «ну-у» и «во-от». «Как бы говорить», «как бы работать», «как бы мастер», «как бы писатель», «как бы политик», «как бы честный», «как бы умный» и еще много других «как бы» звучали повсюду, превращая жизнь вокруг в притворство и лукавую игру.

– А может вы пива хотите? – спросил, окончательно пришедший в себя после жесткой побудки Михаил, видимо вспомнив, что дам следует угощать.

– Пива? Какого пива? – ошарашенно переспросила Александра.

– Настоящего. Продвинутого. С мужским характером. У которого пробка прыгает, – без запинки выдал Мишаня набор рекламных слоганов.

Александра скрестила руки на груди.

– У нас, кстати, с Димоном по пиву план есть, – решил толстяк поделиться сокровенным. – Слышали, поди, по ящику: «Принеси пятнадцать пробок от… – вдохновенно начал было он.

– …и получишь шестнадцатую совершенно бесплатно! – с усмешкой закончила фразу Александра.

На простодушном лице толстяка отразилось мучительное желание решить сложную арифметическую задачу.

– Задолбала, конечно, реклама, – согласился Мишаня после некоторого раздумья. – Насилие над мозгами. Но вот что интересно…

– Вот здесь будет встроенный в стену фонтан, – прервала она электрика, показывая на толстенную капитальную стену в гостиной. Проводку сделайте. И подводку для воды.

Заметив недоумение в глазах Мишани, неосмотрительно пояснила:

– Фонтан в виде птицы-Феникс под водяным колпаком.

Толстяк задумался, разглядывая стену.

– Ну, я пойду, пожалуй, – засобиралась Александра. – Вопросы ко мне есть?

Из-за спины Мишани вынырнул оживившийся напарник, видимо, истомившийся от вынужденного молчания.

– Птица – это, по-любому, клево! Птица – это круто! – восторженно тараща глаза, протараторил он. – Мы, кстати, недавно в одном доме богатом, на Рублевке, когда работали, такую штуковину прикольную видали! Отпад! Да, Мишань? – обратился он к почему-то смутившемуся толстяку. – Скульптуру. Тоже с крыльями. Ну, этот, как его, – замялся, подбирая слово, – с крылышками…

Александра в недоумении подняла брови.

– Ну, этот… – Димон многозначительно опустил глаза к своему паху.

– Фаллос, что ли? – помогла Александра, которая, как врач, относилась к подобным словам вполне спокойно.

– Ага! – Димино лицо засияло глуповатой улыбкой. – Так вот, мне скульптор, продвинутый мужик, между прочим, историю про эту штуковину рассказал. Кстати, это он меня в вашу квартиру Петровичу рекомендовал, потому что мы вместе с ним в девяносто первом году Белый дом во время путча обороняли. Да-а, по-любому, было время. Меня даже наградить хотели, да только…

– Так что скульптор вам поведал? – вернула его Александра к теме разговора.

– А-а, скульптор, так он чего… Говорит у греков, как бы бог был – Уран. А у него жена – Гея, – Димон вдруг прервал повествование и пробормотал озадаченно:

– Кстати, я только сейчас подумал – странное для женщины имя… Гея… По-любому… Как бы, для мужика – куда ни шло, все понятно… – он впал в задумчивость.

– Эй, товарищ строитель! – Александра помахала рукой перед его лицом. – Не засыпайте. Я еще не ушла.

Дима встрепенулся.

– Так вот. И все она, эта Гея, ему детей рожала – уродов, вроде как мутантов. А он их от злости, как бы, пожирал. Но одного ребенка, Сатурна, Гея эта все же успела покормить. И, значит, как бы прониклась к нему…

– Слышь, ты, мутант, ты, блин, штробить канавки под провода собираешься? – попытался остановить словоохотливого напарника Мишаня.

– Отвали! – отмахнулся тот. – Короче говоря, этого самого Сатурна Гея, – он почесал затылок, – как бы обратно родила. Понятно, да? – с сомнением взглянул на Александру.

Та кивнула, уже сожалея, что задержалась.