Кэй сухо заметила:

— У тебя еще есть несколько лет.

— Да, три года, — кивнул он. — За три года мне нужно будет что-то придумать. После этого, вероятно, будет уже слишком поздно.

Церемония торжественного введения в должность президента.

«Слишком поздно, слишком поздно… — В течение всего этого великого дня эти два слова молотом стучали в его сознании, смазывая его улыбки, омрачая его приподнятое настроение и мысли. — Найти Пендрейка!» Найти человека, чья кровь в состоянии в течение одной недели выгнать старость из его тела и таким образом сделать вечными его власть и ту грандиозную цивилизацию, создать которую он собирался.

Эта мысль была подобна болезни, наваждению, которое продолжало преследовать его даже месяцы спустя, когда к нему привели фермера. Этот мужчина был крупным и неопрятным. Пока Дейлс сидел и слушал его рассказ, в сознании то появлялся, то исчезал один вопрос. И пока фермер гнусавым голосом продолжал рассказывать, Дейлс пытался сформулировать его.

— Я уже говорил, что он был у меня десять дней, и старина док Гиллеспи дважды заходил взглянуть на него, но, похоже, врач ему уже не требовался, только еда. Скажу вам, вел он себя чудно. Не мог сказать мне свое имя или еще что-нибудь о себе. Как бы то ни было, как только зажила его нога, я отвез его в Карнесс и показал комиссии по трудоустройству. Я сказал им, что его зовут Билл Смит. Он не возражал, и поэтому они так и записали — Билл Смит. Его послали на какие-то работы, не могу вспомнить, какие именно. Вы хотите знать еще что-нибудь?

Джефферсон Дейлс окинул фермера бесстрастным взглядом — маской, за которой скрывалось его внутреннее возбуждение. Пендрейк был жив, его обнаружили, об этом сообщила Кэй, когда работники отделения полиции Карнесса слишком поздно прислали отпечатки пальцев Билла Смита в Вашингтон.

— Это все, что нам удалось обнаружить, — сказала Кэй. — Но по крайней мере мы знаем теперь, откуда начинать поиски.

— Да, — согласился Джефферсон Дейлс и глубоко вздохнул. — Да.

Тотипотентный человек был жив.

Оставался один вопрос: подтверждение информации. Рука Пендрейка! Рука, которая выросла заново.

Голос фермера продолжал:

— Есть еще кое-что, господин президент…

Джефферсон Дейлс ждал, подготавливая свой вопрос.

Ему было трудно сформулировать его… в самом-то деле, как следует задавать вопрос, выросла ли у какого-то человека рука заново? Он не мог, хотя сама идея была восхитительной и поразительной.

— Дело состоит вот в чем, — начал фермер. — Когда я подобрал его, то могу поклясться, что одна его нога была короче другой. Но когда он покидал мой дом, они обе были одинаковой длины. И знаете, то ли я сошел с ума, то ли…

— Это какая-то бессмыслица, верно? — сказал Джефферсон Дейлс. Потом поторопился добавить: — А во всем остальном он был нормальным человеком, не так ли?

Фермер кивнул.

— Самый сильный мужик из тех, кого я когда-либо видел. Поверите ли вы мне, когда он поднял фургон двумя руками…

Дальше президент Дейлс его не слушал. Его разум ухватился за эти два слова: «двумя руками».

Он встал и пожал руку восхищенного старика.

— Послушайте, мой друг, — начал президент Дейлс. — С этого момента ваше имя занесено в особый список, и если вам понадобится какая-нибудь помощь от Белого Дома, то вы можете в любой момент написать о своей просьбе моей секретарше, и по возможности она будет удовлетворена. Но я надеюсь, что вы не станете рассказывать о нашей встрече, считайте это вашим долгом перед нашей страной.

— Можете положиться на меня, — с пафосом истинного патриота спокойно ответил старик. — И можете забыть обо мне — я никогда не буду просить о каких-то особых услугах.

— Мое предложение остается в силе, — сердечно уверил его Дейлс, — и — примите мои самые лучшие пожелания.

Позже Кэй произнесла:

— Похоже, он действительно сказал то, что думал, — люди такого типа сейчас очень редки. Демократия рушится.

— Ты выглядишь так, словно у тебя есть доказательства, — заметил президент. — Что-то случилось?

Она молча передала ему сообщение. Он прочитал его вслух:

— «Верховный суд утвердил смертный приговор для виновных в беспорядках во время женской демонстрации». — Он тихо присвистнул, потом произнес: — Что ж, они отчаянно сражались, но все же через год наступил конец и этой борьбе. — Президент задумчиво посмотрел на Кэй. — Чем суд обосновал свое решение?

— Они не сообщили причины.

Он ничего не ответил. Он тоже рассматривал приметой времени то, что решение суда низшей инстанции не было изменено.

Кэй прервала его мысли:

— И не вздумай вмешиваться в это, — сказала она жестким тоном.

Великий человек промолчал.

Казнь должна была состояться в декабре 1977 года. За три дня до назначенной даты все семнадцать человек, приговоренных к смерти за убийства во время митинга перед выборами, совершили массовый побег из камеры смертников.

В дюжине городов прошли бунты, во время массовых демонстраций женщины требовали наказать охранников тюрьмы, виновных в том, что совершился побег, и немедленно схватить и казнить сбежавших мужчин.

— А я считал, что эти женщины хотят мира, — заметил Джефферсон Дейлс. Но только одна Кэй слышала эти слова. Публично же он пообещал, что будут предприняты все необходимые меры.

Прошло два дня после этой речи, когда в аппарат президента прибыло письмо следующего содержания:

«Камера 676, тюрьма Каггат

27 января 1978 года

Дорогой господин Президент.

Мне удалось выяснить, что мой муж был в числе семнадцати осужденных, и мне известно, где они находятся. Если вы хотите спасти ему жизнь, то вам нужно поторопиться. Прошу Вас, не медлите ни минуты.

Анрелла Пендрейк».

Кэй, сверкая глазами, подождала, пока он дочитает послание, потом передала ему донесение из ФБР, в котором сообщалось:

«Во время ареста этих людей все происходило в большой спешке. Ни у одного из та не были взяты отпечатки пальцев вплоть до вынесения приговора в суде. После этого все сделанные первоначально фотографии и отпечатки были утеряны. Обнаружилось это во время перевода этих людей в тюрьму усиленного режима. Хотелось бы обратить ваше внимание на тот факт, что по пути в тюрьму автобус съехал в кювет. Несколько пленников объявили, что один из них в этот момент исчез и его заменил другой. Власти тюрьмы не склонны были поверить в эти невероятные россказни, тем более, что никто из семнадцати приговоренных не заявил, что стал жертвой какого-то заговора. Для предотвращения подобных разговоров преступники были разделены…»

В этом месте Кэй прервала его:

— Наверное, Пендрейк и был этим подмененным. Он никак не мог участвовать в беспорядках. Нам придется принять это совпадение без доказательств…

— Но каким образом они нашли его, когда нам самим это не удалось? — перебил ее президент Дейлс.

Кэй несколько секунд раздумывала, а потом наконец ответила:

— Нам лучше поскорее встретиться и поговорить с той женщиной.

Камера не была такой уютной, какой, по его указаниям, ее должны были сделать с самого начала. Джефферсон Дейлс пометил в памяти: не забыть бы сурово наказать виновных в этом, затем вернул свое внимание к бледному созданию по имени Анрелла Пендрейк.

Это была их первая встреча лицом к лицу. И, несмотря на ее неважный вид, эта женщина произвела на него впечатление. В ее глазах было нечто особенное — достоинство и сила, мудрость — и это обеспокоило его. После этого первого впечатления бесстрастность ее голоса удивила его. Похоже, она была измотана даже больше, чем можно было признать по ее внешнему облику.

Анрелла Пендрейк произнесла:

— Нет, выслушайте, что я хочу сказать вам. Джим прячется в Великой Калифорнийской пустыне на ранчо, расположенном приблизительно в сорока милях к северу от поселка Маунтинсайд… — Она замолчала. — Пожалуйста, не спрашивайте меня, почему он сделал это. Важно, чтобы он был жив, когда вы доберетесь до его убежища. — Она попыталась изобразить на своем лице улыбку, но тщетно, — Наша группа сначала верила, что с его помощью мы сумеем оказывать влияние на события в мире. Боюсь, мы переоценили наши возможности.