Его тщательно сформулированное обещание произвело на Хоскинса шокирующее воздействие.

— Разумеется, — закончил он, — нацисты изо всех сил постараются помешать нам получить эту информацию. Тем не менее…

К полудню 4 декабря у них были тела людей, принимавших участие в поселенческом проекте Лэмбтона. Семь пожилых мужчин, девять женщин, две девушки и двенадцать молодых парней лежали друг подле друга на холодной земле. В гробовой тишине тела поместили в катафалки и отправили в порт, откуда их морским путем доставят в Америку для погребения.

Когда катафалки скрылись из виду, Хоскинс стоял вместе с остальными среди зарослей кустов, куда их привел тучный муж фрау Крайгмайер. Дул холодный северный ветер, и люди в бронированных машинах, сопровождавшие их, хлопали в ладоши, пытаясь согреться.

Несмотря на холод, Хоскинс обратил внимание, что герр Крайгмайер сильно вспотел. «Если кто-нибудь когда-либо заслуживал петли…» — подумал он.

Но они обещали — в плакатах — деньги, безопасный переезд и максимально возможную полицейскую защиту.

Подошел генерал.

— Землекопы закончат без нас, — начал он. — Идемте. Я жду не дождусь, когда окажусь в теплом номере отеля. Там вы сможете пораскинуть мозгами над успехами, — он бросил быстрый взгляд на Хоскинса, — и неудачами.

Материала для исследований у них было не слишком много. Хоскинс молча взирал на потрескивающий в камине огонь, перечитывая перевод единственного документа, который им удалось восстановить:

«Движение любого объекта связано с реверсом, погашением и уравновешиванием. Тело в процессе движения между двумя точками пространства использует энергию, которую можно назвать движением в обратную сторону.

Наука о движении в обратную сторону рассматривает в широком смысле отношения между микрокосмосом и макрокосмосом, между бесконечно малым и бесконечно большим.

После установления равновесия между двумя силами макрокосмоса в случае уменьшения одной из них вторая ровно настолько же увеличивается.

Двигатели шумно пыхтят; органические существа трудятся над выполнением своих обязанностей. Жизнь кажется невероятно тяжелой.

Тем не менее, когда в микрокосмосе создается движение в обратную сторону по отношению к движению в макрокосмосе, то в итоге получается энергетическое взаимодействие. В этом случае также достигается уравновешивание сил; закон равенства действия и противодействия выполняется так же неукоснительно, как и прежде…»

— Я бы не стал, — устало заметил Хоскинс, — посылать в какое-либо патентное бюро эти записи. Боюсь, что мы зашли в тупик с этим делом о двигателе, а это значит, что надежда на скорейшее спасение Пендрейка и его жены тает на глазах. Остаток этой чепухи, — он помахал отпечатанными на машинке листками, — состоит из инженерных указаний по установке двигателя. Основная часть документа отсутствует. Похоже, в том пустом мешке, что мы держим, зияет огромная дыра.

Он поднял глаза.

— Есть какие-нибудь новости из Гогенштайна, второго центра убийств?

— Ничего, — ответил Кри Липтон. — Ясно только то, что это один из их портов для космических кораблей. Его поспешно эвакуировали перед самым нашим появлением. Они переправили свое основное оборудование, все секреты на Марс или Венеру…

Хоскинс прервал его:

— На Луну! Наверняка именно туда! Марс или Венера слишком далеки от Земли, хотя они ближе всего к ней из всех планет. Кроме того, они не решились бы показать своей молодежи, какой планетой может стать Венера (если верить тому рекламному обещанию, каким завлекали людей в участие в Лэмбтоновском поселенческом проекте). Но у немецких руководителей на уме лишь кровь и сталь — они помешаны на идее спасти Восточную Германию и добиться воссоединения своей страны. И пока это не выполнено, они заставляют низы упорно трудиться в трудных, суровых условиях и верить в лучшую жизнь в будущем. У них недостаточно было времени, чтобы установить повсюду действительно благоустроенные базы. Поэтому я считаю, что нам лучше вернуться в Америку. Там найдется работа.

Прошло три дня.

Президент Дейлс, направляясь на вертолете в Маунтинсайд, штат Калифорния, слушал Кри Липтона о возрождении немецкого духа в Восточной Германии. Липтон закончил доклад настоятельным требованием отправления экспедиции на Луну, для чего необходимо было выделить средства из федерального бюджета. Президент кивнул, полностью согласный с этими мерами.

— Да-да, — произнес он, — сделайте также и это. У нас готово к запуску несколько искусственных спутников. Мы можем ступить на Луну, даже хотя это выльется нам в астрономическую сумму. Но я смогу оправдать это тем, что средства военного ведомства будут отпущены для последнего удара по остаткам гитлеровской банды. Расконсервируйте столько ракет, сколько посчитаете нужным. Кажется, до заключения соглашения с Советами, явившегося действительно величайшим событием в истории, имевшего своей целью не довести наши страны до банкротства, мы успели произвести с десяток тысяч ракет-носителей. А они обошлись нам в кругленькую сумму. — Потом мрачно продолжил: — Те, кто сделал это открытие, не верили, что такие быки, как мы, сможем правильно его применить. И тогда, после открытия этого и вами и ими, они поддались безумию скрываемого до этого национализма. Мы живем в безумном мире, мистер Липтон.

Кэй, которая до этого слушала молча, спросила:

— Мистер Липтон, вы только что сказали, что одна из целей вашего помощника мистера Хоскинса состоит в спасении Джима Пендрейка и его жены от нацистов на Луне?

— Да. — Крупный мужчина, похоже, удивился этому вопросу.

Возникла пауза. Президент и его секретарша обменялись быстрыми взглядами.

— Поподробнее расскажите нам об этом, — наконец попросил президент Дейлс.

Липтон так и сделал.

— В ходе расследования исчезновения миссис Пендрейк, — сказал он в конце, — выяснилось, что в поместье совершил посадку какой-то самолет и что она улетела на нем. Все: записка, оставленная ею, ее поведение при отъезде, то, как самолет взлетал в воздух, указывало на то, что ее похитили и что похитителями были люди, владеющие именно этим особым типом летательных аппаратов.

Глава исполнительной власти страны повернулся к Кэй.

— Ты можешь дать мне объяснение тому, что информация об исчезновении миссис Пендрейк так никогда и не дошла до меня?

Женщина пожала плечами.

— Миллионы различных данных приходят в Пентагон. И только крошечная часть из них передается в Белый Дом.

Президент Дейлс поджал губы.

— Ладно, будем считать, что миссис Пендрейк была увезена на Луну. Но почему вы думаете, что мистер Пендрейк тоже совершил это путешествие?

Липтон рассказал о послании миссис Пендрейк, из которого следовало, что ее муж отправился в башни Лэмбтона.

— И поскольку, — сказал он в конце, — как мы выяснили, она была схвачена восточно-германской тайной организацией заговорщиков, мы можем предполагать, что и Пендрейк был схвачен либо убит. В первом случае его также могли увезти с планеты. Мистер Хоскинс лично заинтересован в благополучии Пендрейков. Он служил с Пендрейком в одной и той же эскадрилье в Китае.

Президент Дейлс, который также был лично заинтересован в благополучии Джеймса Пендрейка, кивнул.

Документы, в которых содержался приказ вооруженным силам тайно подготовиться к вторжению на Луну, был подписан переодевшимся президентом в крошечном кабинете гостиницы в городке Маунтинсайд.

После ухода Липтона Кэй произнесла:

— На многие вопросы так и не были даны ответы. Если Пендрейк доставлен на Луну, то каким образом он сбежал от немцев? И как он возвратился обратно на Землю?

Пендрейк проснулся. Думать было не о чем. Там, где только что была темнота, теперь сиял свет. Он лежал совершенно неподвижно. Он не сознавал того, что у него есть имя или что в этой ситуации есть что-либо необычное. Он был здесь — сущность, которой он являлся, — и лежал. Даже само это положение казалось нормальным — живое существо в процессе бытия. Он лежал и отдавал себе полный отчет о происходящем.