Выключили мотор, отошли подальше от суши и с трепетом заглянули в его дурно благоухающую утробу. На этот раз потёк корпус теплообменника. Попробовать снова силиконом? Целый день мы провели разбирая, зачищая, обезжиривая, силиконя и снова собирая всё, но на этот раз не сработало. В пятидесяти милях от нашего местоположения на карте был посёлок Кавиенг, на южном побережье Папуа. Мы колебались, у нас небыло виз длявъезда в Папуа новую Гвинею и города на побережье считаются местами опасными и криминальными, но в конце концов мы всё равно направились туда. На суше нас встретил чиновник в засаленной униформе, сидящий в будке рядом с огромным хранилищем копры.

— Вы уже четвёртая лодка проходящая за этот год. — сказал он. Был уже декабрь. Он выдал нам визу по причине чрезвычайных обстоятельств на семь дней, объяснил какие места здесь опасны, куда лучше не ходить и проводил до мастерской, где из рессоры заброшенного танка, за два дня работы нам изготовили новую деталь, взамен сломанной. Короче говоря, моторы ломаются, и часто. Мы уже потеряли счёт, сколько раз это происходило. И каждый раз это большой сресс. Каждая поломка это беспокойство, сомнения, грязь, детали разбросанные по всей лодке, тревоги и задержки. Некоторые поломки можно предупредить, поддерживая мотор в чистоте и постоянно контроллируя поток охлаждающей воды, натяжение ремней, уровень антифриза и масла, состояние фильтров и прочее. Другой же раз ничего поделать нельзя, механизм ломается и всё. Но не пугайтесь, какой нибудь выход всегда найдётся.

В Суэцком канале нельзя останавливаться. Проход очень узкий, и даже маленькая лодка, если встаёт поперёк, загораживает путь судам, которые в свою очередь тоже не могут остановиться, потому что потеряв ход стали бы неуправляемыми, рискуя сесть на мель. Мы проходили канал вместе с французской яхтой. Они впереди со своим лоцманом, а мы двое на «Веккиетто», сразу позади них, со своим. Вдруг на французской лодке начали кричать и жестикулировать: им нужна была помощь. Наш лоцман кричал что-то на арабском ихнему и скоро картина стала ясна, вышел из строя мотор.

— Вы согласитесь буксировать их? — спросили лоцманы.

На «Веккиетто» мотор был маленький, всего 30 сил, и сам по себе не очень хорошо работал. Буксировать другую лодку, означало идти очень медленно.

— Если не согласитесь вы, их должен будет провести буксир канала, им это обойдётся в тысячи долларов. — угрожал лоцман. И всё это происходило как раз когда издали нас нагонял контейнеровоз. Французы приняли влево, мы обошли их по правому борту, кинули трос и начали буксировать. Вскоре контейнеровоз, громко гудя, стал обходить нас, и лоцманы со всех трёх судов кричали по радио что-то малопонятное. Через пол часа дошли до озёр Измаилии и наконец смогли бросить якоря.

— C’est plein d’eau, c’est plein d’eau… — продолжал повторять Джеки, шкипер лодки. Действительно, их мотор запускался и работал нормально, но из него бил фонтан воды, которая попадая на корпус двигателя испарялась, наполняя каюту паром и брызгами. Француз, кроме как хвататься за голову и кричать, кажется ничего другого предпринимать не собирался. Не сделал даже самого простого, пойти например посмотреть вблизи, откуда бъёт вода. Это сделали мы и сразу увидели, что фонтан исходил из порванного резинового патрубка. Джеки, на вопрос, нет ли у него чем заменить его, отвечал в той же манере: руками за голову и печальная мина. Вернувшись на «Веккиетто» в шкафчике полном разных труб, трубочек, соединений и всяких железок, которые на всякий случай никогда не выкидываются, мы нашли кусок трубки более или менее подходящего диаметра. Подогнали, зафиксировали хомутиками и менее чем через два часа лодка французов могла снова идти, а мы чувствовали себя героями, спасшими ситуацию.

Этот ицидент доказывет две вещи:

1. Можно обойти вокруг света, как это делают французы, даже не заглядывая в двигатель, без запчастей и не имея даже минимального представления о том как его ремонтировать.

2. Возможно, и часто не очень сложно, собственными силами разрешить большую часть проблем.

Мысль о том, что внешний мир, далёкие страны, незнакомые места и другие народы более опасны чем город в котором мы живём или чем деревня в которой родились, это врождённое, инстинктивное ощущение. Мы все его испытываем, но это не значит что оно верно. Мы не замечаем, но и здесь, в нашем цивилизованном и организованном мире мы подвергаемся опасностям, на которые даже не обращаем внимания. Кроме пыли, загрязнения воздуха, пассивного курения и стресса есть ещё и автострады, по которым несутся со скоростью сто пятьдесят в час, переходы дороги, несчастные случаи на работе, в быту и ещё преступность. Мы не замечаем эти источники опасности и спокойно живём в наших джунглях, как раз потому, что это наши джунгли и мы к ним привыкли. Но когда переносимся в другую, чуждую обстановку, такую как море, тут и выходят на поверхность все фобии и страхи всего, что может показаться опасностями чужеродного мира.

Если вы соберётесь отправиться в плавание, услышите от родственников и друзей вопросы, на которые вряд ли сможете ответить:

— А что будете делать если налетит шторм? — начнут спраивать все с ужасом. Неизвестно почему, но это самый первый повод для беспокойства. Далее следуют вопросы про опасных животных, онехватке пищи и воды, потом ужасы болезней, воры, преступники, пираты, землетрясения и цунами.

Может быть вам поможет ответить на вопросы и воспрять духом тот факт, что за много лет жизни на лодке уж очень ужасных штормов мы ни разу не испытали. Да, очень плохая погода случалась много раз, иногда очень неприятная, иногда по много дней подряд приходилось болтаться на волнах, сидеть закрывшись внутри, но ни разу не возникала такая ситуация, чтобы появились сомнения, вернёмся ли мы живыми домой. И ни разу не встречали животных, которые показались бы опасно свирепыми или ядовитыми, не на суше не в море. Конечно, есть акулы, но их реальная опасность мизерна по сравнению с той, которую им приписывают фильмы и фантастические рассказы ходящие в нашем мире. В Тихом и Индийском океанах когда ныряешь, нормально видеть несколько акул, но нам ни разу не довелось встретить хотя бы одну длиннее двух метров, а двухметровая акула, когда видит под водой человека, убегает! Ни одно животное, даже акула, не нападает на существо больше его по размерам.

Никогда мы не испытывали и недостатка в пище, разве что чего-нибудь вкусненького, и тем более нехватки воды. Всякие болезни, хотя мы и видели их множество, ни разу не заразились, так как живя на лодке, находишся в изолированной обстановке, намного более защищённой чем на суше.

В Мозамбике, ночью кто-то залез к нам на борт, отвязал фал, к оторому был привязан тендер, спустил его на воду и увёл вместе с подвесным мотором. Был сильный ветер, фалы стучали по мачте, течение увеличивало волны, котрые бились о борт, короче шум стоял сильный и мы, к счастью, ничего не слышали. Если б слышали, то вышли, и воры возможно пустились бы на утёк, а может быть произошла бы схватка в стиле Рэмбо, где мы непременно бы проиграли. Подумайте только, какая ирония судьбы! Два года мы провели в мусульманских странах: Египет, Судан, Йемен, Мальдивы, Кения, Танзания и все спрашивали нас, не опасно ли там. Мы отвечали почти в шутку, что в мусульманских странах можно быть спокойными, потому что там никто не ворует. И в первой же христианской стране, даже в католической, Мозамбике, раз…и нет тендера!

Кроме этого эпизода у нас небыло других больших проблем. Футболка украденная с палубы в Таиланде, пара обуви исчезнувшая из тендера в Индонезии и попытка сорвать золотой кулон, который я по глупости продолжала носить вЗанзибаре, зная, что переулки старого города полны воров и карманников. Но всё это происходило в местах сильно населённых и отчасти по нашей вине, потому что мы легкомысленно вызывали у людей слишком большое искушение: всё на виду и достаточно протянуть руку.