Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Чем дальше уходят от нас в историю эпохальные события первых космических свершений, тем значимее и дороже становятся они для людей, тем ярче видится подвиг советского народа — народа, которому выпала великая миссия — зажечь на планете Земля зарю коммунизма и начать космическую эру человечества.

М. Л. Галлай,

Герой Советского Союза

НЕОБЫЧНОЕ ЗАДАНИЕ

С тех пор прошло уже четверть века, но помнится во всех подробностях, будто это было вчера, осенний день 1960 года, когда в помещении, где был установлен моделирующий стенд-тренажер космического корабля «Восток», вслед за организатором и первым начальником Центра подготовки космонавтов Е. А. Карповым вошли первые шесть советских космонавтов, вернее, тогда еще только будущих космонавтов. Все шестеро — стройные, подтянутые, не выше среднего роста (первые космические корабли, в которых каждый килограмм стартового веса был на счету, накладывали на комплекцию космонавта довольно жесткие ограничения; это обстоятельство тоже в значительной мере определяло состав первой шестерки). Вошли, поочередно кратко, по-военному, представились — и сразу же с нескрываемым интересом принялись рассматривать тренажер, на котором им предстояло отрабатывать навыки своих действий в ожидавших их космических полетах. Но до первого такого полета — полета Гагарина — еще оставалось около полугода. За это время предстояла бездна работы по подготовке космического корабля, ракеты-носителя, многочисленных объектов вспомогательных наземных служб и, кроме всего прочего, по подготовке самих космонавтов. В этом-то последнем (по моему перечислению, но отнюдь не по степени важности!) деле суждено было принять посильное участие и мне: несколькими днями раньше я неожиданно получил задание — быть инструктором, руководителем тренировки космонавтов на изготовленном в нашей организации моделирующем стенде-тренажере — том самом, который сейчас заинтересованно разглядывали эти симпатичные молодые офицеры.

Не скрою, приступал я к выполнению выпавшего на мою долю поручения поначалу без особой уверенности. Впервые предстояло мне — да и, наверное, кому бы то ни было еще — учить других тому, чего предварительно никогда не делал сам. Всего неделю назад я, как говорится, ни сном ни духом и не помышлял о таком задании. Но ничего не поделаешь, приходилось, коль скоро задание получено, его выполнять!.. Главным подспорьем, кроме спасительной поговорки о горшках, которые не боги обжигают, мне при этом послужил, конечно, опыт авиации. И вообще, если посмотреть на возникшую ситуацию с самых общих позиций, то в этом — переносе в космос авиационного опыта подготовки летчиков — моя задача и состояла.

Тем не менее участникам этой работы приходилось многое, очень многое формулировать для самих себя и тут же проверять практически, что называется, по ходу дела. Активное творческое участие в этом, в значительной степени импровизационном, процессе приняли космонавты. Налицо был тот самый случай, когда не только учителя учат учеников, но и ученики — учителей… Видимо, основные положения методики тренировок были нами все же нащупаны верно. В течение последующих десятилетий они развивались, совершенствовались, но принципиальных изменений не потребовали.

В штатном варианте одновиткового полета вокруг Земли все основные операции должны были осуществляться (и, как известно, вскоре осуществились в действительности) автоматически. Выйдя из земной тени, корабль ориентировался так, чтобы сопло тормозной двигательной установки смотрело по ходу полета вперед, затем в заданный момент (именно для этого механизм системы спуска начинал свой счет сразу после того, как отработает ракета-носитель) — где-то над Центральной Африкой — начинает действовать тормозная двигательная установка, корабль тормозится, уменьшает скорость, уменьшает совсем ненамного, на какие-нибудь два процента, но этого достаточно, чтобы сойти с орбиты и начать снижаться. Потом спускаемый аппарат — тот самый шар, в котором находится космонавт, — отделяется от приборного отсека, и начинается заключительный этап полета — вход с горящей теплозащитной обмазкой в плотные слои атмосферы, раскрытие главного парашюта, катапультирование из корабля и, наконец, спуск космонавта на землю, — этап, который моделировать на тренажере было бы чрезвычайно трудно, да и не нужно, так как особо активных действий (даже ведения радиосвязи) от космонавта на этом этапе не требовалось.

Но многолетний, дорого оплаченный опыт авиации решительно подсказывал, что слепо рассчитывать на безукоризненно гладкое осуществление штатного варианта было бы легкомысленно. Не зря опытные методисты летного обучения настоятельно рекомендуют: надейся на лучшее, но готовься — к худшему! А для этого нужно заранее, на земле продумать, все возможные варианты этого «худшего» и определить наилучшие способы действий в каждом из таких вариантов, по возможности оттренировав их до автоматизма.

Не требовалось особой сообразительности, чтобы из всех «особых случаев», возможных на космическом корабле «Восток», выделить самый главный — так сказать, особый случай № 1: отказ автоматической ориентации и автоматического включения ТДУ.

Нетрудно представить себе, какими последствиями грозили бы эти отказы, не будь у космонавта в запасе второй — ручной системы управления. Поэтому отработке действий космонавта при ручном управлении спуском в программе тренировки решено было уделить особое внимание.

Неожиданно раздались голоса возражений: незачем, мол, травмировать психику космонавта, фиксируя его внимание на осложнениях, которые почти наверное не возникнут. Но тут концепция «…готовиться к худшему!» получила решительную поддержку со стороны начальника нашей организации Н. С. Строева и начальника ЦПК Е. А. Карпова. Программа была утверждена, обрела силу закона, да и самими космонавтами была встречена с полным пониманием — профессиональные летчики, они привыкли к проработке всех возможных в полете «особых случаев», и такая проработка вселяла в них не тревогу, а, напротив, уверенность.

Итак, первое знакомство с будущими космонавтами, с людьми, искреннее уважение и симпатия к которым возникли у всех нас еще заочно, до этого знакомства. Невозможно было не оценить по достоинству хотя бы ту решительность, с которой они так круто повернули весь ход своих столь удачно начавшихся биографий.

Судите сами: человек служит летчиком в военной авиации. Ему нравится его работа. Он на хорошем счету, хорошо летает (летавших плохо в группу будущих космонавтов не брали). Он ощущает государственную нужность, и в то же время престижность своего дела. Видит ясную перспективу повышения своей летной и командирской квалификации и соответствующего продвижения в должностях и званиях. Наконец, он и его семья обеспечены материально. Словом, он, что называется, твердо стоит на рельсах. Казалось бы, чего еще остается желать человеку?

И вот он оставляет все это ради какого-то совсем нового и явно рискованного дела… Для этого нужно быть сделанным из того самого добротного материала, из которого испокон веков получались мореплаватели, исследователи Арктики, путешественники в дебри диких континентов, экспериментаторы, испытатели, исследователи, наконец, просто легкие на подъем — в большом и малом — люди…

Очень скоро выяснилось, что вся шестерка отличается не только этой легкостью на подъем, но и четкой целеустремленностью, добросовестностью, активным желанием не просто выполнить очередное задание, а выполнить его самым что ни на есть наилучшим образом!..

Космонавты поселились в нашем общежитии. Поселились — и как-то сразу растворились среди множества командированных, посещающих, приезжающих и уезжающих. Ходили в кино и на вечера танцев в наш клуб, широко общались с нашими старожилами, но особого внимания к себе не привлекали: мало ли на свете молодых людей в форме военных летчиков!

Зато потом, когда портреты этих веселых, компанейских недавних старших лейтенантов и капитанов начали появляться на первых страницах газет, немало наших сотрудников (и еще больше сотрудниц), широко раскрыв глаза, всплескивало руками.

74
{"b":"209014","o":1}