Лампа у моей кровати теперь включена, и когда я искоса смотрю через явный свет, я вижу движение под покрывалом.
У меня есть как раз достаточно времени, чтобы подумать "Вот дерьмо".
Затем Солана отбрасывает волосы и говорит:
- Я предполагаю, что это настоящая причина, почему ты отменил нашу помолвку.
Глава 28
Одри
Я не знаю, что чувствовать, когда я наблюдаю, как Солана вытаскивает свои длинные, загорелые ноги из-под покрывала на кровати Вейна.
Она симпатичнее, чем я помню. Мягкие завитки и яркие глаза и загорелые, изящные конечности.
И Вейн едва кажется немного удивленным, что видит ее.
Главным образом он выглядит виноватым.
Я пытаюсь отделиться от него, но он сжимает руки.
- Это не то, чем кажется.
- В самом деле? - резко говорит Солана до того как я смогу сформировать последовательный ответ.
- Поскольку похоже, что ты связан с другой девушкой.
Вейн поворачивается, чтобы встать перед ней.
- Ну, ладно, я предполагаю, что это то, на что это похоже... и я сожалею, что ты должна была узнать это так. - Он поворачивается ко мне. - Но я обещаю, что она здесь только потому, что она предложила защищать моих родителей, в то время как меня здесь нет. И она, как даже предполагалось, не должна быть дома, - добавляет он, возвращаясь к Солане. - Ты сказала, что заберешь их в какое-нибудь безопасное место.
- Я и взяла. А затем я услышала в ветрах, что Бури вернулись, таким образом, мы сделали то же самое.
- Это не объясняет, почему ты в его постели, - говорю я, жалея, что я не кажусь настолько ревнивой, насколько чувствую. Она имеет такое же право быть там, и как я.. вероятно, даже больше, так как у нее браслет с обещанием на запястье.
Однако, иррациональный гнев заставляет меня захотеть вцепиться ей в лицо, когда она скрещивает руки и говорит:
- Мы с Вейном спали вместе.
- Просто спали, - поправляет Вейн.... впиваясь в нее взглядом, прежде чем он поворачивается ко мне. - И только потому, что я был в отчаянии. Я говорил тебе, что Райден посылал мне кошмары, верно? Солана знает уловку, которая блокирует их. - Я хочу кивнуть... хочу заставить части его истории сложиться в правду, которая смывает кислую глыбу в моем горле. Но я не могу прекратить смотреть на вмятину на подушке Вейна, отображающую
Солану, лежащую в темноте, ожидающую его, чтобы он лег на кровать рядом с ней.
Это то, чего он хотел?
- Эй, - говорит Вейн, поворачивая меня за подбородок к нему и вынуждая меня посмотреть ему в глаза. Они широко открыты, взволнованы и сосредоточены только на мне.
- Клянусь, ты снилась мне все время.
- Что? - спрашиваем мы с Соланой одновременно.
Я мягко торжествую, когда он игнорирует ее и говорит мне:
- Мне приснился день, я попытался убежать, когда мне было семь лет. Помнишь? Шел снег, и я заблудился в лесу, а затем я упал и не мог встать, и я думал, что умру там в полном одиночестве. Но ты нашла меня, и ты позвала своего папу, и он привел меня домой. И даже при том, что мы не были друзьями, ты осталась со мной той ночью у огня, пока я не заснул. Я попросил, чтобы ты осталась, и ты осталась.
Я слышу как Солана бормочит "останься", но не могу оторвать взгляд от Вейна.
Я блокировала тот момент со всем остальным тем временем моей жизни. Но я действительно не забыла, как нашла его в лесу, дрожащего как упавший неоперившийся юнец, и цепляющегося за мою руку, как будто я была
единственной, которая имела значение в мире. И я не забыла, как смотрела на него позже той ночью, как свет от камина падал на его кожу, и как я думала, что у него было хорошее лицо.
Мне было семь лет, и я даже не знала, что означала та мысль. Но она была там.
Прежде чем Буреносец Райдена сломал наши жизни, и Бури сделали свои великие планы относительно Вейна.
- Вейн... это ты?
Вейн ворчит что-то шепотом, когда его мама врывается в комнату.
- Слава Богу... я так волновалась...
Она замолкает, когда видит меня.
- О. - Ее взгляд бросается от Соланы к Вейну. Потом обратно ко мне.
- О.
- Мама, не начинай, - предупреждает Вейн, когда она тянется к моей руке. - Это был долгий день.
Не начинай что? Задумываюсь я, когда его мама подходит ближе, чтобы исследовать ушиб на его плече. Он выглядит более болезненным в ярком свете... хотя тот на боку - хуже. Я не могу даже смотреть на
большое иссиня-черное пятно, не чувствуя, что мои глаза горят.
- Что произошло? - спрашивает она, ее голос дрожит, когда она тянется к порезу на его щеке. - Я думала, что Гас забрал тебя в какое-то безопасное место... где он? И когда появилась Одри...
- Мы можем отложить эти двадцать вопросов на попозже? - прерывает Вейн.
- Все хорошо. Гас ждет других Бурь, а остальное - действительно длинная история, которую у меня нет энергии рассказывать прямо сейчас. Но в ней будет Райден. И гигантский хабуб.
- Вы видели Райдена? - шепчет Солана.
Он кивает, она вздрагивает и обхватывает себя руками... что заставляет вырез на ее платье опуститься еще ниже на груди.
Я смотрю на Вейна, чтобы видеть, заметил ли он это, но он не смотрит на нее.
Он смотрит на меня... на рану на боку.
Он наклоняется, поднимая подол моей рубашки, и даже я не могу не ахнуть, когда вижу глубокую рану на свету. Западный держит ее в чистоте, но рана глубокая, и зубчатая кожа практически
разодрана в клочья.
Я пытаюсь прикрыть уродливую рану, но Вейн хватает меня за руки, чтобы остановить.
- Мама, у нас есть аптечка?
- Она должна пойти в больницу. Наверное, вы оба, должны. Я пойду
разбужу твоего папу.
- Мы не можем сделать этого, мама. У врачей возникнут вопросы о том, как нас поранили. Плюс человеческая медицина делает нас больными, помнишь?
- Верно, - бормочет она. - Не люди.
Она смотрит на нас троих, выглядя потерянной и беспомощной.
- Я буду в порядке, - говорю я всем, поднимая руки Вейна и обвивая их вокруг моих плеч, я знаю, что он не будет сопротивляться. Он принимает мое действие, притягивая меня к себе, и я не могу сдержаться от того, чтобы не посмотреть на Солану. Она впивается в меня взглядом, прежде чем отводит взгляд.
Она все еще хочет его.
- Пожалуйста, дай моей маме посмотреть рану, - шепчет Вейн, его дыхание задевает мою щеку. - Я бы не хотел, чтобы это превратилось в гигантское отверстие в твоем боку.
Я дрожу, неспособная помешать себе думать об Астоне.
- Мы должны сделать что-то, - вмешивается его мама. - Пойдем, я возьму бинты и мазь.
Я ненавижу идею оставить Солану и Вейна наедине. Но я чувствую себя лучше, когда вижу сладкие, взволнованные глаза Вейна, полностью сосредоточенные на мне, когда я следую за его мамой из комнаты.
Она приводит меня в загроможденную ванную комнату, которая должна быть ванной Вейна. Все в ней кричит "парень", от заплесневелой одежды и полотенец, наваленных на пол к полосатому зеркалу, до пестрых засохших
пятен воды.
- Прошу прощенье за беспорядок, - говорит она, когда она наклоняет и вытаскивает белую коробку с пометкой аптечка из шкафчика под раковиной. - Ты знаешь Вейна.
Я не понимаю, что она задала вопрос, пока она не поворачивается ко мне лицом, ожидая моего ответа.
- Э… знаю, - это лучший ответ, который я могу придумать.
Ее лицо невозможно прочитать, когда она берет чистое белое полотенце и опускает его под дымящуюся воду из-под крана. Я тянусь, чтобы взять его у нее, но она не отпускает.
- Не волнуйся. Я видела много царапин и порезов за эти годы. Вейн был очень невезучим ребенком.