Мысли правительницы долины были чуть светлее.

Уна наблюдала, как ошеломленные чужаки собирают тела мертвецов для сожжения — необходимая предосторожность: они понимают, что иначе в невероятно тесном, перенаселенном лагере начнутся эпидемии. Остатки разбитых кораблей дали необходимое топливо для мрачной работы, все равно живым они уже служить не могут.

— Теперь они отсюда не уплывут, — сказала Уна.

Говорила она скорее сама с собой, чем с окружающими. — Этого мы, по крайней мере достигли, спасли своих соседей.

— Не будем слишком гордиться этим, — ответил ей Тарлах, отрываясь от своих мрачных мыслей. — Буря могла бы это сделать и без нашего вмешательства.

Уна покачала головой.

— Думаю, нет. Осталось бы меньше половины флота, может, всего четверть, но этого было более чем достаточно, чтобы принести горе ничего не подозревающему порту.

— Но мы сделали еще более отчаянным наше собственное положение, — сказал Горный Сокол, не отрывая взгляда от берега. — Теперь у них нет выбора. Они должны перебить нас.

— Мы это понимали и раньше, — спокойно ответил Бреннан. — Сброд под таким давлением разбежался бы, но мы так не поступим.

— Как по-твоему, когда они начнут? — спросила Уна капитана. До сих пор их защищала ярость бури и неожиданность, но все понимали, что передышка будет недолгой.

— Я бы сказал, где-нибудь около полудня. Вначале они разобьют лагерь и обеспечат безопасность припасов. Им повезло: большую часть припасов они сберегли и теперь не станут ими рисковать.

Он впервые отвернулся от окна.

— Мы получили предупреждение. Передайте тем, кто стоит на стене, чтобы ожидали неожиданного нападения. Приведите в готовность все резервы. Подкрепления должны быть у стены почти немедленно, если мы хотим ее удержать. После первого удара мы будем держать там все силы: нам больше не нужно будет скрывать их.

— Может, переместить сейчас? — с сомнением предложил Рорик.

Тарлах покачал головой.

— К этому времени враг уже обнаружил перерезанные канаты и знает, что это дело наших рук. Я бы сохранил наши истинные силы в тайне еще немного. Скоро чужаки все равно об этом узнают, и у нас не будет больше оружия против них, кроме своего мастерства и мастерства наших товарищей во владении мечами.

Руфон скакал по узкой долине, не оглядываясь на круглую башню и на океан, на котором вскоре должны появиться корабли врага.

Его не оставляло ощущение, что его задача безнадежна, что он не сможет спасти тех, кого любит. Горный Сокол и госпожа крепости будут ежедневно участвовать в самых ожесточенных схватках. Даже со всем их мастерством очень вероятно, что они не избегут вражеских лезвий до его возвращения.

Еще долгие недели долина не получит никакой помощи. Надо признать этот факт и все, что с ним связано.

Линна далеко от окруженной морем крепости, и их разделяет дикая, труднопроходимая местность. Ему повезет, если он вообще пересечет ее и сумеет вернуться, не встретившись с несчастным случаем или чем-то иным, что заставит его задержаться.

Руфон заставил себя успокоиться. Нет смысла сердиться на обстоятельства, которые он не может предотвратить, а энергию лучше потратить для других целей.

Проходило время, прошло две недели в неизменном распорядке, который Руфон установил для себя и своих животных-спутников. Ему везло, и никаких непредвиденных задержек не случилось.

Остановки, которые он вынужден был делать, проходили тяжело. Но все равно приходилось делать перерывы, чтобы отдохнуть самому и дать отдохнуть животным. Руфон горько негодовал, когда наступала темнота и он должен был останавливаться. Сколько часов потрачено зря, а ведь они могут решить судьбу Морской Крепости и всего мира.

Но выбора у него не было. Расстояние, которое предстояло ему покрыть, слишком велико для такого непрерывного марша, который проделал Горный Сокол, скакавший в Лормт с госпожой Уной на руках. Без еды и отдыха и человек, и лошадь упадут задолго до окончания пути.

Но это, по крайней мере, предвиденные остановки.

Однако если вмешаются другие силы, они могут отобрать гораздо больше времени у тех, кто будет спасать осажденную долину.

Погода постепенно ухудшалась. Пока пошел только сильный дождь. Он сделал поездку неприятной, но серьезно не мешал. Но буря все усиливается и к утру превратится в настоящий ураган, если не вмешается какое-нибудь чудо. И когда она достигнет максимума, придется задержаться и переждать.

Прошло несколько часов. Руфон начал нервничать и резко изменил направление своего движения, оставив далеко внизу ущелье, по которому двигался.

Более крутые неровные склоны высокогорья могут замедлить его продвижение, но узкое ущелье слишком легко может при таком ливне превратиться в речное дно. И Руфон не хотел оказаться захваченным таким наводнением.

Ему все равно пришлось бы сюда подняться. Вверху есть большая пещера, которой часто пользовались путники из Морской Крепости во время своих нечастых поездок в Линну. В этой части пути пещера — единственное место, где можно защититься от непогоды.

Надо найти ее, и поскорей, мрачно думал ветеран.

Дело не только в его удобстве и безопасности. В такую бурю человека всегда подстерегают опасности, которые не дают продолжать путь, тем более, по высокогорью.

Он уже миновал бы пещеру, но буря и недавняя смена пути замедлили его продвижение, поэтому пещера должна быть еще впереди.

Руфон из Морской Крепости отчаянно надеялся, что это именно так. Если он каким-то образом миновал единственное место, которое может укрыть его и лошадь, если не заметил темный вход в нее в то время, когда дождь усиливался и видимость резко сокращалась, тогда им предстоит провести тяжелую и опасную ночь. К тому же становится холодней, больше рушится ветвей и целых деревьев.

Руфон крепче сжал и так уже сжатые губы. Его миссия может закончиться еще до того, как на рассвете просветлеет небо.

Вот! Зияющая чернота пещеры, которую он ищет, перед ним.

Руфон хотел побыстрее добраться до нее, укрыться вместе с лошадью в убежище, но он слишком привык к воинской дисциплине, чтобы позволить себе действовать неосторожно. И потому натянул поводья.

Вестник внимательно следил за лошадью и соколом, которого укрыл под своим плащом. Буря мешает использовать собственные чувства, но у животных есть и другие способности. Они у его хорошо натренированных боевых спутников очень обострены.

Но животные не проявляли никакого беспокойства, и Руфон двинулся вперед, по-прежнему сохраняя осторожность.

Спешившись, он пошел к пещере пешком. Под плащом у него факел и огниво, которые он приготовил на такой случай.

Сокол устремился в пещеру, опередив воина. Там самка оставалась несколько секунд, потом вернулась, сделала круг и снова улетела в пещеру, подальше от непогоды.

Несмотря на это заверение, воин насторожился, входя. Он прижимался к правой стене.

Никто не прыгнул на него, и он поторопился зажечь факел и осмотреть окружающее.

Руфон оказался в большом помещении примерно в тридцать квадратных футов. Стены и потолок грубые, с трещинами и впадинами. По крайней мере две расселины ведут дальше в глубину горы. Потолок, вероятно, очень высок в сравнении с другими размерами пещеры: его не видно в слабом свете факела.

Одна особенность этого места очень понравилась Руфону — небольшая пещерка слева от входа, словно специально созданная для нужд путников. Оттуда не пробивается свет, который может выдать его присутствие, и там, по крайней мере, можно сохранить немного тепла.

Руфон снова вышел наружу. Буря, по-видимому, продержит его в убежище какое-то время, и так как оставалось еще несколько светлых часов, ему лучше использовать их для сбора дров. Имеющиеся запасы стоит поберечь. Он еще не достиг Линны.

Вечером сумерек почти не было, сразу спустилась полная темнота.