Я тоже рассмеялась.

Но угольный король с приятелем на самом деле купили квартиры в новом загородном комплексе.

Следующий неожиданный звонок был от моего родственника, партнера отца и мужа старшей сестры, Андрея Степановича Ступникова.

– Кира, я хотел бы с вами встретиться и поговорить, – заявил родственник сразу же после того, как представился. – Вы не согласитесь со мной поужинать?

Я согласилась, не задавая по телефону никаких ненужных вопросов. Все скажет при встрече.

Мы встретились в тихом ресторанчике и пожали друг другу руки.

– Про отца уже слышали? – спросил Андрей Степанович.

Выглядел он измученным, темные круги под глазами сразу же привлекали внимание. На голове осталось мало волос, все – седые. Я не представляла, как сейчас выглядит мой отец. Но отец всегда был холеным и молодящимся, выглядел значительно моложе своих лет. Андрей Степанович выглядел старше, и создавалось такое впечатление, что он устал от всего.

Я не видела необходимости отрицать, что мне уже известно об отце, и сказала, что узнала новость от мамы.

– Вам он ничего не оставляет. Но вы можете оспорить завещание…

– Я не буду этого делать. Что вы на самом деле хотите, Андрей Степанович? Узнать, не собираюсь ли я взять управление фирмой на себя? Нет. Буду ли я голосовать…

Родственник предупредительно поднял руку, ладонью ко мне. Я замолчала.

– Я хочу купить квартиру, – сказал он.

Это было последнее, что я ожидала услышать.

– Да-да, не удивляйтесь. Мне нужен ваш совет. Я не прошу делать мне скидку, как родственнику. Но я хочу купить квартиру в доме, который не начнет осыпаться через пару лет. В том, в котором положен нормальный утеплитель, а не строительный мусор. Вы же наверняка знаете, про эту новую «технологию»? Мне нужна хорошая квартира для себя и сына.

– А… моя сестра?

– Я не собираюсь с ней больше жить. Меня достали ее выходки. И необходимости это все терпеть у меня больше нет. Наверное, несколько поздновато, но я решил начать новую жизнь. И в ней из старого есть место только моему сыну.

Андрей Степанович улыбнулся.

– Вы уйдете из фирмы отца после… – я не договорила.

– Вероятно, уйду в самое ближайшее время. У меня есть несколько предложений.

– Я слышала, что вас готовы нанять известные в нашем городе люди, – заметила я, но не стала называть имен.

– Для начала я собираюсь решить семейные проблемы. Я продал акции фирмы вашего отца, Кира.

Признаться, меня это удивило.

– Вы считаете, что она пойдет прахом?

– Ее подомнут под себя конкуренты. Вашему отцу несколько раз угрожали. Угрожали моему сыну, что меня, признаться, волнует гораздо больше. Было два покушения на вашего отца, к счастью, неудачные. А может, лучше умереть сразу, от пули… Я бы лично предпочел сразу, а не мучиться от страшных болей, которые не лечат никакие препараты. Моего сына пытались выкрасть, теперь его в школу провожает охрана. Я не хочу жить в таких условиях.

Все, сказанное Андреем Степановичем, было для меня новостью. С другой стороны, откуда я могла все это знать? Отец не сообщал, с двумя старшими сестрами не общаемся, мама большую часть времени «на свободе» пребывала в пьяном угаре, а остальное время – в клинике. Ольга тоже ничего этого не знала.

– Вы, я думаю, в безопасности, – сказал родственник, с которым мы были на «вы», а я еще и звала его по имени-отчеству. – Все знают о ваших отношениях с отцом – или их полном отсутствии. И вам он ничего не оставляет. Я рад был услышать, что вы не претендуете на фирму. Это лишняя головная боль.

– Отец что, перешел кому-то дорогу? Влез, куда не просили?

– Нет, просто у нас в стране периодически происходит передел собственности. Это он и есть.

– Отец продал свои акции?

– Точно не знаю, но, по-моему, да. Хотя мы оба продолжаем управлять компанией. Я планирую сейчас купить квартиру и оформить ее на сына, немного отдохнуть и приступать к работе на новом месте. Правда, еще не определился на каком.

– Я могу спросить, кому вы продали акции?

– Одной кипрской компании. Кто истинный владелец – не знаю и знать не хочу. Мне дали хорошую цену. Вот хочу вложить в недвижимость, потом, вероятно, куплю какие-то другие акции.

– Сколько акций у моего отца? То есть сколько их было?

Андрей Степанович пояснил, что изначальных владельцев было четверо и каждому принадлежало двадцать пять процентов. Потом один товарищ вышел из дела, перейдя в другую сферу, и его акции выкупил мой отец. Затем оставшиеся трое разделили деятельность на два направления, и отец опять выкупил двадцать пять процентов акций, став обладателем семидесяти пяти. В принципе, я это все знала, но тут уточнила еще раз. Мало ли какие были продажи, перепродажи и передачи…

– Чем занимается моя сестра? – поинтересовалась я.

– Ничем.

При упоминании жены Андрей Степанович скривился.

– Она пьет, курит травку, нюхает кокс, развлекается с молодыми мальчиками. Она истеричка и потаскуха. На сына она давно не обращает внимания. На меня то совсем не обращает, то закатывает истерики. Я пытался со всем этим бороться. Я предлагал ей лечь в клинику, но она об этом даже слышать не хочет. Она не считает себя ни алкоголичкой, ни наркоманкой. Я не хочу, чтобы сын все это видел. Он все понимает, и у них в классе не одна такая мама.

– Простите, вы живете в одной квартире?

– У нас две соседние объединены в одну. Два выхода. Полина сейчас живет на своей половине, мы с Павликом – на своей. То есть это уже давно так. Но я вообще хочу оттуда уехать. Полина же периодически заходит «в гости», да и звукоизоляции у нас нет… Сын знает про пьянки и оргии, устраиваемые матерью. Это не дело. Раньше мне было не выделить нужную сумму для покупки квартиры, то есть не выделить единовременно, а в долги, ипотеку влезать не хочется. А сейчас я сразу могу выложить сумму на покупку квартиры.

Я задала родственнику несколько конкретных вопросов о его предпочтениях и требованиях к будущему жилью, потом предложила тот же загородный комплекс, в котором купили квартиры «для баб» угольный король и его приятель.

– У нас квартиры дороже, чем в среднем по городу, – сказала я.

– Я в курсе. Но у вас можно посмотреть весь процесс строительства и прийти со своими консультантами. А другие ничего не демонстрируют. В общем, покажите мне несколько вариантов, а там я решу. Пусть меня повозит кто-то из ваших менеджеров. Я понимаю, что это не ваша работа, Кира, и не прошу особого отношения.

В результате и Андрей Степанович купил у нас большую четырехкомнатную квартиру с отделкой ВИП-класса, правда, не в том комплексе, который я изначально имела в виду.

Когда я рассказала своему начальнику о семейных новостях, Иван Иванович задумался и произнес:

– Твой отец вовремя заболел. Если, конечно, какая-то болезнь бывает вовремя. Опасность угрожает наследникам.

– Но если он продал акции…

– А если не продал? – Иван Иванович очень серьезно посмотрел на меня. – А если именно он купил акции зятя? В таком случае, если не ошибаюсь, он становится единоличным владельцем.

Я кивнула.

– Андрей Степанович сказал, что на отца были совершены покушения, ему угрожали, Павлику угрожали…

Мой начальник пожал плечами.

– Для угроз и покушений может быть несколько причин, – заметил он. – И мы с тобой, Кира, их не знаем. А если дело не в нефтяной компании, а в таинственной вещи, которую на аукционе продал твой отец? Андрей Степанович может быть не в курсе. Что думают люди, узнав о покушении и угрозах владельцу нефтяной компании? Что дело в компании. Это первое, что приходит в голову. Кстати, а про изобретателя-то мы забыли!

Я хлопнула себя по лбу. Иван Иванович прав! Ведь мой отец знает имя и местонахождение изобретателя, который в случае успеха разорит мировые наркокартели. Какая нефть? Нефть-то не должна вскоре кончиться. И продажи ее не должны прекратиться. А если будет изобретено универсальное средство от любой зависимости…