– Так ты хочешь увидеть новый танец Лизы?

– Конечно, – ответила я, понемногу успокаиваясь. Я искренне надеялась, что Элен хотя бы в благодарность за медальон, оставит меня в здравой памяти.

Мне показалось, что Ренард не в восторге от моего присутствия в их доме. С самого начала он вел себя довольно настороженно по отношению ко мне, а его редкие улыбки казались неискренними и натянутыми. Увидев меня, Ренард сдержанно поздоровался, и, не сказав больше ни слова, удалился в свой кабинет. Но, пережив, пожалуй, самую непростую ночь в своей жизни, я была рада любому общению и не собиралась омрачаться мыслями о недовольстве Ренарда. Нам троим было очень весело. Мы танцевали с Лизой, готовили молочный коктейль, а потом снова читали сказки. Позже Лорейн сварила кофе, и с чашками в руках мы вышли на террасу.

Странно, только позавчера я впервые увидела здесь Арделла, а казалось, это было так давно. Я не решалась, но мне очень хотелось попросить Лорейн рассказать мне о нем. Возможно, я напрасно тешила себя надеждами, и сердце Арделла давно принадлежало какой-нибудь прекрасной эльфийке…

– Нет никакой эльфийки, – вдруг твердо сказала Лорейн и виновато добавила: – Извини, ты слишком громко думала.

– Так, значит, вы и вправду читаете мысли? – смутившись, удивилась я.

– Волей-неволей, – улыбнулась Лорейн и снова извинилась: – Прости, Эмма. Думай по-русски, и я ничего не пойму.

Я вздохнула и все же решилась спросить:

– Арделлу, должно быть, лет двадцать пять? И у него никого нет?

Лорейн пожала плечами.

– Он пока не встретил ту единственную. К тому же, по нашим меркам Арделл еще очень молод, ему чуть больше восьмидесяти лет, а искать избранницу можно столетиями. Любовь – не пустой звук для эльфов. Это дар свыше.

– Восемьдесят лет! – в который раз за сегодня удивилась я. – В самом деле, юнец! Несмотря на удивление, я все же порадовалась, что эльфы так серьезно относятся к любви.

– Мама, я хочу спать! – Из открытого окна раздался голос Лизы.

– Сейчас иду, детка! – отозвалась Лорейн, поднимаясь со стула.

Она проводила меня до дороги и, пожелав добрых снов, поспешила к дочке.

Арделл не вернулся тем вечером, не было его и весь следующий день. Я ждала и не находила себе места от неизвестности и беспокойства. Воображение рисовало мне жуткие картины того, как на Арделла нападают беспощадные эрфы или свора свирепых псов настигает его… Как же ругала я себя за то, что не додумалась записать номер его телефона!

Все это время я переживала в одиночестве, и, не желая выглядеть надоедливой, предпочитала не беспокоить Бертенов. Но двух дней волнения и бесполезного ожидания хватило мне для того, чтобы избавиться от излишней скромности и снова собраться в гости к соседям. Я надеялась, что этот визит положит конец моим терзаниям, ведь кто, как не они могли знать о причине задержки Арделла.

В полдень третьего дня я подошла к воротам соседей и нетерпеливо нажала на кнопку звонка. А потом еще раз. И еще. В ожидании, я нервно теребила прядь волос и постукивала носком туфли железные ворота. Шли минуты, но мне никто не открывал. Во дворе было тихо. Так и не получив ответа я была вынуждена уйти, решив вернуться позже.

Я повторяла попытки встретиться с Бертенами до позднего вечера, но все они кончались одинаково безуспешно. Никого по-прежнему не было дома.

Я провела еще одну беспокойную ночь и ранним утром, уже не заботясь о приличиях, вновь отправилась к соседскому дому.

Не успела я подойти, как неприступная калитка неожиданно распахнулась, и со двора Бертенов вышел незнакомый парень в растянутой футболке и грязных шортах. Не обращая на меня никакого внимания, он деловито достал ключ из кармана, запер ворота и шагнул к мотороллеру, стоявшему на тротуаре. Я бросилась к нему и, забыв поздороваться, задала довольно невежливый вопрос:

– Вы кто?

Парень удивленно посмотрел на меня, озадаченно потер кулаком смуглую щеку и с жутким акцентом ответил:

– Алфару, садовник. А вы?

– Значит, Лорейн дома? – обрадовалась я, не ответив, и, не теряя времени, потянулась к звонку на заборе.

– Не-ет, – протянул Алфару. – Мадам сказала поливать цветы через день. Я прихожу по утрам, пока не жарко. Розы могут…

– А где же хозяева?! – перебила я, останавливая его жестом.

– Уехали в отпуск.

– Что?! – ошарашено переспросила я.

– Уехали в отпуск, – повторил парень, старательно артикулируя.

– Когда?

Алфару поскреб ногтем кончик носа и, подумав, ответил:

– В среду. А вы кто? – снова поинтересовался он и вновь не дождался ответа.

Я рассеянно развела руками и, развернувшись, медленно пошла к дому Валери. Позади раздался треск мотороллера, и, обгоняя меня, Алфреду помахал мне рукой, сверкнув белозубой улыбкой.

Я была в смятении. Получается, Бертены отправились в запланированную поездку, и Лорейн не сочла нужным сказать мне об этом, когда мы вместе провели половину вторника. Мне казалось это весьма странным. Конечно, я не считала, что соседи должны были отчитываться передо мной, но в ситуации, в которой мы все оказались, это было бы правильным. А, может быть, и Арделл, так же как и его друзья, уехал отдыхать? Теперь мне представлялось возможным и это.

Меня вдруг стали одолевать сомнения, и чем больше я думала об этом, тем очевиднее казалась мне мысль о том, что меня обманули. История с эльфами и королевой, потерявшей медальон, теперь выглядела просто смешной и абсурдной, и я удивлялась, как вообще можно было поверить в подобные сказки? Какой же глупой и наивной я была! Как легко позволила очаровать себя и всерьез выслушивать небылицы! Понимая все это, я чувствовала себя самой последней идиоткой в мире, над которой, конечно же, теперь стоит только смеяться.

Мне было больно. Гораздо больнее, чем в ту злополучную ночь, когда я только заподозрила предательство и обман. И дело было вовсе не в потере медальона. У мамы осталось еще много украшений, и я могла носить любое из них. Гораздо мучительнее для меня было разочароваться в Арделле. Я твердила себе, что обманулась в нем, но сердце, тем не менее, отказывалось верить и в отместку болело. Я бесконечно спорила сама с собою: то оправдывала прекрасного эльфа, то считала его искусным обманщиком. Но ведь Арделл неведомым образом включал музыку и чайник, заживил мою рану, а Лорейн смогла узнать мои мысли! Что это, если не доказательства их необычной сущности? Но тогда почему, получив медальон, они все просто исчезли? Разве это недостаточный повод для того, чтобы сомневаться в их честности и бескорыстности? Я больше не верила в то, что Арделл вернется, но в то же время не хотела покидать дом, боясь пропустить его приход. Запутавшись вконец, я совсем не знала, как мне быть.

Этот день, ставший, пожалуй, самым мучительным из трех последних, закончился для меня жестокой головной болью. Решив, что свежий воздух хоть немного облегчит ее, я вышла на улицу и теперь бесцельно слонялась по двору. Было еще не так поздно, около десяти, но грозовые тучи, плотно затянувшие небо, делали сумерки гуще и тяжелее, и лишь частые вспышки молнии на миг озаряли пространство. Свежий ветер, порывистый и довольно прохладный, срывал зеленые листья с яблони, и без того куцей, и устилал ими гравийную дорожку. Я подставила ветру лицо, словно он мог помочь мне развеять все сомнения и разогнать тяжелые мысли, и глубоко дышала, стараясь думать на отвлеченные темы. Неожиданно сзади зашуршал гравий и, обернувшись так резко, что хрустнули позвонки, я увидела лохматого черного пса, медленно приближающегося ко мне. Почти сразу последовал хриплый окрик, раздавшийся всего в паре метров от меня:

– Шерман! Ко мне! Фу!

Я вздрогнула всем телом, увидев темную фигуру, облокотившуюся на забор и простирающую ко мне бледную руку. Не в силах двинуться с места, я в ужасе смотрела на черный силуэт и только после того, как вспышка молнии выхватила из мрака морщинистое лицо с кустистыми бровями и обнаженные в жуткой улыбке обломки зубов, я закричала и со всех ног бросилась к дому.