Подводный спорт, любительское плавание под водой и дайвинг имеют хорошие перспективы в нашей стране. Получивший широкое распространение в конце 90-х годов скубадайвинг позволил тысячам людей приобщиться к подводному миру, своими глазами увидеть красоты тропических морей, нырять в самых дальних уголках планеты. Однако повальное увлечение дайвингом — отдыхом с аквалангом — и подводным туризмом — явление временное, связанное с отсутствием альтернативы хорошо отлаженному западному бизнесу. «Плавание строем» по заранее проложенным маршрутам уже надоедает свободолюбивым россиянам. Людей, серьезно занимающихся подводным плаванием, не удовлетворяют возможности, которые предоставляет им дайвинг. Инструктор, дайв-мастер… а дальше что? Раньше дальше обычно была профессиональная работа сначала в экспедициях, а потом и в штате одного из НИИ или КБ… Сейчас реальное продолжение «карьеры» дайвера — подготовка молодежи. Но далеко не каждый может работать с людьми и тем более стать хорошим инструктором. По какой бы системе не готовили любителей Станислав Прапор, Борис Эйдис или Борис Татаринский, можно быть уверенным в высоком качестве подготовки. Но они — наставники «от бога», а большинство нынешних скороспелых инструкторов из замечательных девизов дайвинга: «ПРОСТО», «ИНТЕРЕСНО», «БЕЗОПАСНО» хорошо усвоили только два первых. Отсюда — небывалый рост несчастных случаев под водой.

Да и терминология дайвинга, такая полезная за рубежом, затрудняет дайверу рост и совершенствование внутри страны. Раньше существовал постоянный «обмен кадрами» между профессиональным водолазным делом и любительским плаванием под водой. Многие любители осваивали навыки профессионалов, и чаще всего именно они становились движителями водолазного дела в научно-исследовательских институтах и организациях, чья деятельность связана с морем. В свою очередь опытные водолазы, вышедшие на пенсию и имеющие педагогические навыки, становились наставниками молодежи. Сейчас эта связь прервалась. Водолазы с естественным недоверием относятся к дайвингу, а любители не понимают профессионалов. Неудивительно — ведь они говорят буквально на разных языках!

Примирить дайвинг и водолазное дело просто необходимо. Для этого нужно, чтобы Конфедерация подводной деятельности России (КПДР) взяла на себя или возглавила разработку отечественной системы дайвинга. Эта система должна включать в себя лучшее из зарубежных наработок, но учитывать российские условия, наш климат, менталитет россиян. Естественно, что отечественная система подводного плавания должна быть сертифицирована за рубежом и существовать вместе с другими системами, а не заменять их. Пусть любители сами выбирают — где, у кого и по какой системе им учиться.

И конечно, совершенно необходимо сертифицировать деятельность инструкторов и тренеров, работающих на территории России, независимо от системы, по которой они работают. Это мог бы делать независимый тренерский совет при КПДР. На него же необходимо возложить и разбор деятельности того или иного инструктора при несчастных случаях под водой.

Плавание под водой, как его не называй, — прекрасный отдых, отличная работа и хороший бизнес. И для его массового развития в России есть все предпосылки. Необходимо только, чтобы подготовкой подводников занимались люди опытные, грамотные и честные, а наша КПДР хоть как-то участвовала в этом процессе и обязательно вела статистику — как это принято в любой национальной федерации.

Первые шаги уже сделаны. Возглавивший научный комитет КПДР Сергей Маратович Фазлуллин организовал подготовку водолазов-исследователей по требованиям КМАС. Первые 16 человек со всех концов России прослушали курс лекций по различным разделам морских наук, подводной археологии, методам подводных исследований и правилам подготовки и проведения подводных исследовательских экспедиций. Полученные слушателями квалификации «водолаз-исследователь» и «водолаз-исследователь 1-го класса» позволят им участвовать в научных экспедициях, организуемых под эгидой КМАС.

Одновременно была создана Водолазная квалификационная комиссия (ВКК) КПДР. Теперь наиболее опытные подводные пловцы смогут пройти переподготовку и получить квалификацию «водолаз» и «руководитель водолазных работ», что позволит им участвовать во всех экспедициях, организуемых научными институтами России.

Анализируя обнаруженные факты погружений наших соотечественников под воду, можно с сожалением отметить, что россияне в силу климатических условий не были первыми ныряльщиками на земле. В ХVIII-ХIХ веках ученые, механики и народные умельцы предложили несколько нереализованных пионерских проектов мирового уровня. Первым отечественным рабочим снаряжением стал шлем и водолазное платье мастера Гаузена.

В конце XIX — начале XX веков окончательно сложились внешний вид и устройство вентилируемого снаряжения, дошедшего до наших дней в практически неизмененном виде. Его конструкция впитала в себя лучшие черты скафандров Гаузена, Кронштадской школы, Зибе Гормана, Денейруза, Шредера и Хейнке. Успехи России в водолазном деле были известны и оценены за рубежом. Помимо вполне современного по тем временам снаряжения и оборудования были разработаны и опробованы Правила безопасности водолазных спусков, пусть не совершенные, но рабочие таблицы декомпрессии, медицинские наставления по профилактике и лечению водолазных заболеваний. Центром водолазной науки и практики вплоть до слияния с ЭПРОНом была Кронштадская водолазная школа.

В XX веке больших успехов наши водолазы достигли в области судоподъема. Сотни судов были подняты ЭПРОНом со дна морей, озер и рек. Три асса судоподъема обеспечили наш приоритет в этой области. Самые трудные годы выпали на долю Феоктиста Андреевича Шпаковича — он ликвидировал «последствия» первой мировой и гражданской войн. Подъем крупнотоннажных судов после Великой Отечественной войны возглавил Николай Петрович Чикер. Ему принадлежит детальная проработка этих уникальных операций. Сменил Н.П. Чикера Юрий Константинович Сенатский, в 60-х годах осуществивший несколько блестящих проектов, в том числе подъем лодки С-80 с глубины 200 м. Две крупнейшие гражданские организации, в которые после войны был передан судоподъем, — «Подводречстрой» и «Совсудоподъем», прославились оригинальными судоподъемными операциями на территории всего бывшего СССР. Возглавляли их известные водолазные специалисты В.П. Козлов и Э.П. Шлисс.

Стройную водолазную службу, охватывающую морские и речные отделения Минрыбхоза, учитывающую нужды и крупных портов, и колхозных водолазных станций, создал другой асе водолазного дела Борис Васильевич Громадский.

С 1945 г. водолазную науку и практику возглавило уникальное учреждение — Научно-исследовательский институт аварийно-спасательной службы (АСС) ВМФ, более известный как «40-й институт». Перед Институтом были поставлены задачи разработки средств и методов спасательных работ на море, включая водолазную технику и физиологию водолазного туда [35,41]. Много пионерских исследований было выполнено в институте. В конце 60-х годов его ученые включились в мировую гонку покорителей глубин. Были разработаны режимы длительного пребывания на глубинах до 100 м, а в 1970 г. методики и режимы опробованы в море. На экспериментальной подводной лодке проекта 613 (аналог «Северянки»), в первом отсеке, был смонтирован комплекс для длительного пребывания под давлением, соответствующим глубине 100 м, и шлюзовой отсек для выхода в воду. Несмотря на строжайшую секретность, страна узнала об эксперименте из статьи В. Ермолаева в газете «Красная звезда». Конечно, ни глубина, ни продолжительность эксперимента (30 сут. — прим. автора) не разглашались. Вот что рассказал корреспондент читателям:

«…Катер, деловито стуча мотором, вышел в открытое море. Там, куда он шел, рассекая форштевнем изумрудную гладь, продолжался очень важный научно-технический поиск — в нескольких кабельтовых по курсу катера стоял спасатель. Судно находилось в центре квадрата, образованного четырьмя установленными на якорях бочками. Стальные швартовые, заведенные с носа и кормы на бочки, фиксировали положения судна над участком дна. «Подводный дом» находился как раз под кормой.