— Не твоё дело!

— А всё-таки? Ну, пожа-алуйста, Маречек!

И снова моя уловка сработала.

— Она сказала «если ребятам или ей» что-нибудь понадобится.

— Ну и что?

— Она ребят на первое место поставила, а себя — на второе. А это очень даже хорошо.

— Ты молодец. Наблюдательный.

Марек недовольно фыркнул и отвернулся. Я покраснела, поняв, что тут, пожалуй, переборщила. Наверное, он сообразил, что я подлизываюсь.

Никита, наконец, соизволил возмутиться последними словами Полины:

— Ты сказала, что больше ни для чего меня не будешь занимать, только для охраны, — повторил он мою недавнюю фразу.

— Это в реале, — выкрутилась моя соседка. — А есть ещё виртуал. Это совсем другой мир. И обязанности тут у тебя будут совсем другие.

Никита вздохнул и кротко осведомился:

— Полиночка, может тебя куда-нибудь послать, а?

— И кому от этого хуже станет? — Спокойно осведомилась девочка. — Мне ты создашь только временные неудобства, а себе всю жизнь испортишь. Думаешь, я не отыщу среди нас ребят, которые за пару дней в программке здешних платформ разберутся? Отыщу, хотя и будет трудновато. А вот здоровье своё драгоценное в борьбе со мной ты себе попортишь, а потом уедешь домой. Тебе это очень надо?

Могу только предположить, что за мысли мелькали в голове у Никиты. Тем не менее, он согласился, едва заметно кивнув головой.

Я с облегчением перевела дыхание, а про себя подумала, что обязательно нужно будет вечером сказать Полине, чтобы она так сильно на Никиту не нажимала. Хоть я и не психолог, но почти уверена, что Никита — из тех ребят, которые могут один, два, три, двадцать раз стерпеть, а на двадцать первый всех врагов придётся собирать в одно целое из разных мусорных урн (Это я, конечно, образно выражаюсь). Полина хоть и пытается строить из себя опытного Навигатора, но неправильность её отношения к Никите видна невооружённым глазом.

Интересно, кстати, будет спросить, что думает по этому вопросу Марек; он не далее как минуту назад доказал, что анализирует такие мелочи, обращать внимание на которые ни одному нормальному человеку в голову не придёт. И его недовольство моей особой, кстати сказать, мне совершенно непонятно. Будь я мальчишкой — другое дело, среди лиц одного пола взаимная антипатия, ни на чём не основанная — обычное явление), но я — девочка, тем более, на взгляд многих (и на свой собственный) очень даже симпатичная. Не может быть, чтобы я не нравилась Мареку! Так, как он, ко мне ещё никто не относился. Нет, во что бы то ни стало я с ним подружусь, хотя бы из спортивного интереса!

Внешне переходы напоминают полупрозрачные теннисные мячики, висящие в воздухе. Во избежание путаницы их можно раскрасить в разные цвета или на каждом из них сделать надпись, куда он ведёт. У переходов есть второе название: ссылки; наверное, оно осталось от старого, неграфического, Интернета. Для того чтобы воспользоваться таким переходом, нужно сжать его обеими руками — и вы тут же попадаете туда, куда он ведёт.

В нашем корпусе нам удалось отыскать полтора десятка переходов. Шесть из них вели в библиотеку, ещё три — розового цвета, — в технические корпуса, остальные шесть — неизвестно, куда. Полина задумчиво жонглировала висящими в воздухе шариками. Наконец, решившись, обхватила руками один из них. Ничего не произошло, только шарик на несколько секунд вспыхнул изнутри багровым светом и вновь потух. Девочка недоумевающе захлопала глазами.

— Переход запрещён, чего тут непонятного, — пояснил Никита. — На этом Сайте много таких мест, куда нам доступ пока ещё запрещён.

— А ТЫ можешь туда пройти? — Полина выделила голосом слово «ты».

— Я — могу. Только смысла не вижу. Мне ещё в «Штуке» учиться не надоело.

— А всё-таки?

— Полина, ты вынуждаешь меня сказать какую-нибудь ересь. Территория Сайта прослушивается так же «плотно», как и наши комнаты, неужели ты этого ещё не поняла?

Девочка опустила глаза. Конечно, она всё это понимала.

— Ладно, если с платформами у нас ничего не получается, мусор расползётся по своим местам только завтра, пойдёмте в библиотеку, — решила она. — Хоть посмотрим, что там и как. Только распечатки с вопросами не забудьте захватить с собой.

Остальные переходы работали безукоризненно. Обхватив руками плотный тёплый от прикосновения чужих рук шарик, я даже закрыла глаза, а открыв их, увидела, что уже в библиотеке.

Полина уже выясняла отношения с каким-то мальчишкой с другого курса.

— Пятьдесят, — скучным голосом говорил он, глядя куда-то в сторону. — У других больше. А мне просто баллы нужны.

Иванова колебалась.

— А что ещё у тебя есть?

— Да всё что угодно! — Оживился старшекурсник, сообразив, что дело пошло. — Есть программы, чтобы передвигаться по воздуху, любые: от самых примитивных до навороченных. Оружие на любой вкус. И ещё…, — он наклонился и что-то прошептал в самое ухо своей собеседницы.

Полина размахнулась и со всех сил залепила ему пощёчину.

— Урод!

Мальчишка схватился за щёку и некоторое время насупившись разглядывал Иванову, потом резко повернулся и пошёл прочь.

— Кто это? — Подошёл к ней Никита.

— Торгаш, — презрительно бросила Полина, глядя вслед своему недавнему собеседнику. — Начал с копировальщиков, а закончил наркотиками. Пр-ридурок!

Последнее слово она произнесла так выразительно, что я невольно поёжилась. Зато Никита явно заинтересовался.

— Какими нароктиками?

— Тебе-то это зачем? — Подозрительно прищурившись осведомилась Полина.

— Просто интересно, чем тут люди занимаются. Нам тут ещё пять лет жить, надо же хоть примерно обстановку знать.

— ЭТО — тебе знать не нужно, — ответила она тоном, исключающим всякие дальнейшие расспросы. — И вообще, чадо малолетнее, если начнёшь заниматься чем-нибудь подобным, запомни — вылетишь из «Штуки» быстрее, чем кошка с собачьей выставки. И ни на какие твои заслуги не посмотрю. Понял? Не знаю, как другие относятся к сетевым наркотикам, но мой папка против, значит против и я. Вздую так же, как за настоящие. — Никита хотел что-то ответить, однако Полина холодным голосом предупредила. — Всё, вопрос закрыт.

Когда все ребята через переходы перебрались в библиотечный корпус, мы всей толпой двинулись по коридору первого этажа, прошли мимо залов с каталогами, мимо двери с цифрой один, два, три, остановились перед четвёртой дверью. Полина привычно пересчитала нас по головам. Я ждала, что она скажет что-нибудь вроде «Не отставайте» или «Не растягивайтесь», но она промолчала и решительно толкнула дверь. Войти красиво у неё не получилось: дверь открывалась в другую сторону.

Я уже привыкла к постоянным играм программиста сайта нашей школы с пространством, поэтому почти не удивилась, когда внутри небольшого, в общем-то, куполообразного корпуса за обычной комнатной дверью оказалась полная пустота. Вчера я заглянула в один из таких читальных залов и решила, что попала не туда. Оказывается — туда.

Прямо в воздухе висело три сильно чадящих факела, которые отбрасывали на пол едва видимые круги света. Только дверь за последним из ребят захлопнулась, факелы пропали, мы оказались в полной темноте.

— Не фига себе! — Не сдержался кто-то из ребят.

— Не ругайся! — Отозвалась Полина.

От их голосов не прозвучало ни малейшего эха, от чего можно было сделать вывод про обширность невидимого пространства.

— Пойдёмте вперёд, чего вы тут столпились! — Продолжила девочка и первой двинулась в темноту. Мы последовали вслед за ней. Вскоре нам пришлось возвратиться; впереди оказалась стена.

— Я недавно в байму такую рубился, — сказал кто-то из мальчиков. — «звёздный странник». Там на первых пяти уровнях точно такие же пещеры были и так же всё было в полной темноте.

— А в чём смысл — в темноте баймить? — Спросил девичий голос.

— Производителям нужно было, чтобы байма хоть чем-нибудь от других отличалась, вот они и напрограммировали: начало — в пещере и в полной темноте. А что ещё нового-то можно придумать?