Дрожащими руками я вытащила из кармана карточку и почувствовала, что мне трудно дышать. Такого просто быть не может! Вместо моих родных ста пятидесяти баллов на ней горела надпись «185246». Я даже не представляла, что дисплей карточки имеет такую разрядность!

Кажется, тогда я начала глупо улыбаться, не в силах поверить в происходящее. Несколько минут я стояла, привалившись к стене и пытаясь собрать в одно целое разбегающиеся мысли. У меня почти двести тысяч очков. Такое вообще может быть? И что мне теперь с ними делать? А главное, как теперь мне жить среди ребят, у каждого из которых не больше полутора сотен?

Чем больше проходило времени, тем больше я понимала, что такое количество очков — это очень и очень неприятно. А какими глазами мне теперь смотреть на Полину, у которой — минус двести?!

Вспомнив, наконец, зачем я здесь, я поплелась по коридору, продолжая разглядывать злополучную карточку. Век бы её не видеть!

Вдруг количество моих очков стало прежним. Я прошла несколько шагов, пока не осознала этот факт, потом резко остановилась и пошла обратно.

Мне удалось отыскать ту гипотетическую черту, за которой очки резко увеличиваются, каждый раз на произвольное, но очень большое количество. Стоило мне только шагнуть обратно, количество очков становилось прежним.

Я несколько раз прошла туда-сюда, но потом опомнилась. У меня есть вполне серьёзное и важное дело, а я тут занимаюсь всякими глупостями.

Уже подходя к двери вчерашней аудитории, я почувствовала что-то неладное. Предчувствие меня не обмануло. Приоткрыв дверь, я увидела нелепо болтающиеся в воздухе человеческие фигуры в костюмах. Меня сразу заинтересовали странные позы учеников. Никогда бы не подумала, что где-то в нашей «Штуке» существуют места, в которых можно вести себя так, как это делали они. Кто-то сидел в позе лотоса, кто-то… возлежал (так вроде называется, когда человек лежит на боку, поставив под голову локоть), ещё один человек лежал на спине в строго горизонтальном положении и не шевелился вообще, а кто-то скакал на лошади (по крайней мере, это — первая ассоциация, которая у меня возникла; будь я более испорчена в моральном отношении, вполне могла бы подумать что-нибудь неприличное)

Среди всего этого, на полу, стояли две девочки и о чём-то весьма ожесточённо спорили. Негритянка лет двенадцати с многочисленными тоненькими косичками и рыжеволосая девочка с некрасивым нервным лицом.

На скрип приоткрываемой двери они обернулись.

— Чего тебе? — Не совсем вежливо бросила рыжеволосая.

— Мне костюм помыть нужно.

Девочки ошарашено уставились на меня.

— Так это ты? — Удивилась негритянка.

— Вот, — глубоко оскорблённым тоном процедила рыжеволосая, с непонятной ненавистью глядя на свою собеседницу, потом повернулась ко мне. — С какого курса, с первого?

Я кивнула.

— Вчера мы немножко поссорились с Красной Шапочкой…

— Не надо здесь её вспоминать! — Быстро сказала рыжеволосая девочка. — И вообще, вам вдвоём будет теперь проще объяснить ей, что тут было. Меня это не интересует. Разбирайтесь сами!

Саня, если меня в это дело впутаешь — пожалеешь!

— ЗачемКр… ей что-то объяснять? — Не поняла я.

— Потому что она сейчас сюда придёт.

— Для чего?

— Это ты у неё спроси, — кивнула она на негритянку. Быстрыми шагами, ловко уворачиваясь от нелепо двигающихся ребят в костюмах, прошла к своему, принялась возиться со всякими застёжками, озабоченно поглядывая в нашу сторону, наконец, закрыла щиток шлема и полностью покинула реальный мир.

Я подошла к негритянке ближе. Опасаюсь давать эстетическую характеристику лицам своего пола и другой расы, тем не менее не могу не упомянуть, что на мой взгляд Саша была довольно красивой, и ещё, она не вызывала чувство неестественности, как это всегда бывает, когда рядом оказывается чернокожий человек. Просто, обычная девчонка, разве что свет кожи чуточку не такой.

— Меня Настей зовут.

— Мне-то что?

Александра смотрела на меня совсем не дружелюбно. Сначала я заулыбалась, потом моя улыбка потухла.

— Что случилось?

— Ты знаешь, что я Красную Шапочку сюда вызвала?

— Зачем?!

— Потому что это её обязанность — поддерживать порядок в учебном корпусе. Нам и своего холла хватает. Сегодня с утра залезаю в костюм — а там такой запах… И попробуй разберись, кто виноват! Ты что, раньше не могла прийти?

— Не могла. Мне только что сказали.

— А у самой головы нет? Нагадила — и в кусты.

— Вообще-то, это не совсем я. Меня попросили.

— Нагадить?

— Нет, убрать.

Негритянка задумалась.

Она поймала мой взгляд (я как раз разглядывала ребят в скафах у неё за спиной), и очень засмущалась.

— Ты тут третий день учишься и уже прогибаешься? — Хмыкнула она. — Начало хорошее. — И сделала шаг вперёд, оттесняя меня к двери.

— Ничего я не прогибаюсь! — Возмущению моему не было предела. — Меня просто ПОПРОСИЛИ. Если заставить мыть костюм ту, кто на самом деле виноват, то она отсюда вообще уедет.

Мы стояли в нескольких шагах друг от друга. И тут вровень между нами в воздухе начал материализовываться какой-то предмет. Я непроизвольно ойкнула и сделала шаг назад, увидев, что это появляется Красная Шапочка. Она была в том облике, к которому я уже привыкла: платьице, передничек, большущая корзина в руках. Только через несколько секунд, когда через её тело перестали просвечивать детали окружающего пейзажа, я вдруг сообразила, что всё это происходит в реальном мире, и второй раз в жизни чуть не грохнулась в обморок.

В виртуале возможно всё. Программист берёт подпрограммку с видом какого-нибудь чудовища, вводит в компьютер сетевые координаты того места, где эта подпрограммка должна внедрится — и вот уже весь виртуальный мир наблюдает материализацию чудовища во всех, как говорится, красках.

Это в Сети.

Но что вы можете сказать о подпрограмме, которая выходит из компьютера и бродит по реальному миру?! Я скорее поверю в ожившего покойника!

— Александра Хорд, — сказала Красная Шапочка, — у вас — минус двести восемнадцать очков. Бахмурова Анастасия — у вас — плюс сто пятьдесят очков. Теперь я вас слушаю.

Мы молчали. Не знаю, настолько сильные эмоции были написаны у меня на лице, но Красная Шапочка вдруг подошла ко мне, аккуратно протянула свой мизинец.

— Потрогай!

Я дотронулась и отдёрнула руку, словно обжёгшись.

— Убедилась, что я реальна? А теперь рассказывайте!

Мы снова молчали. Впервые мне довелось видеть Красную Шапочку очень близко и довольно продолжительное время. Я смотрела на её колени, на незагорелые тоненькие икры ног, белые, чуть запылившиеся носки, изрядно потёртые сандалии. Меня поразила крохотная дырочка на одном из носков. В виртуале прорисовка таких мелочей «кушает» львиную долю программных ресурсов. А в реале?

Что-то я совсем запуталась… Или я сейчас в виртуале? Но ведь Красная Шапочка — вот она, передо мной…

В то время я даже мысли себе не допускала, что это просто загримированный под компьютерный персонаж обычный ребёнок. Не знаю, поймёте вы меня или нет, но каждый раз при появлении Красной Шапочки создавалась какая-то особая психическая аура, атмосфера, не представляю, как это будет правильнее назвать. Короче, вы твёрдо уверены, что перед вами — именно она и никто больше.

— Я жду ещё десять секунд.

Я решилась взглянуть Красной шапочке в лицо и который раз поразилась, насколько хищные у неё глаза. Красивые, но хищные.

— У меня костюм был грязный, — наконец, запинаясь, проговорила Саша. — В него кого-то стошнило.

— Тебя? — Спросила Красная Шапочка, поворачиваясь ко мне.

— Да, — потупилась я.

— Не ври. Минус пятьдесят.

Моя карточка булькнула

Саша странно дёрнула губами, словно хотела то ли засмеяться, то ли заплакать.

— И что вы предлагаете мне сделать? — Теперь Красная Шапочка обращалась к нам обеим.

— Ничего, — едва слышно прошептала я. — Мы сами разберёмся. Извините за беспокойство. Спасибо, что пришли.