— Если уж я решила сделать из тебя Навигатора, то придётся объяснить, — вздохнула девочка, услышав мой упавший голос. — Тем более, мне не так-то уж много осталось…, — эту фразу она произнесла вполголоса. — Ну, так вот, если ты прямо сейчас скажешь, что Марек — это на самом деле не Марек, а Игорь, то ни у кого это никаких особенных эмоций не вызовет; его ещё никто толком не знает, ребятам всё равно, как его зовут. А когда пройдёт время, мы все передружимся, более плотно начнём общаться друг с другом, все будут знать, что Марек — это Марек, вот тогда информация про его настоящее имя станет настоящей бомбой, и такой ценной, что ей даже можно будет шантажировать.

— Теперь понятно, — сказала я и подумала, что Полина очень вовремя объяснила мне, как нужно себя вести. Я как раз хотела указать ей на некоторые интересные вещи, касающиеся Марека. А теперь сохраню их для себя. Кто знает, вдруг мне и вправду придётся его когда-нибудь шантажировать? Список «интересных вещей» начинался самым простеньким вопросом: откуда Марек знает, что Маша — из деревни. А заканчивался вопросом настолько интересным, что я не могла удержаться, чтобы всё-таки не задать его Полине.

— Кстати, а карточка Марека до сих пор у тебя?

— Я её ещё утром ему отдала, ты что, не помнишь?

— Когда?!

— Когда он пришёл к нам. Помнишь, я тогда ещё перед зеркалом сидела и тебя Ивановной обозвала?

— Помню. А дальше что?

— Потом он сказал, чтобы я ему отдавал карточку. Я отдала. Он сказал «всё» — и ушёл.

— «Всё» — это я тоже помню. А про карточку как-то из головы вылетело.

Полина с жалостью посмотрела на меня:

— Ты, наверное, устала? Ложись спать. Я тебе могу даже постель расстелить.

— Расстели!

Я, наверное, слишком широко заулыбалась. Полина тут же возмутилась:

— Обойдёшься! — Потом недоверчиво спросила. — Ты в самом деле про карточку ничего не помнишь?

— Стала бы я тебя обманывать!

— Ты бы всё-таки отдохнула немножечко, Настя.

— Некогда отдыхать. Ты список вопросов к следующему зачёту помнишь?

— Ага, наизусть, — съязвила Полина.

— Нам всё это и за год не выучить. А зачёт уже через месяц. Так что расслабляться некогда.

— Думаешь, так постоянно будет?

— Надеюсь, нет. Просто пугают для начала. Говорят, первые курсы во всех институтах — самые трудные. Навряд здесь по-другому.

— Давай для начала список вопросов вытащим из Сети и распечатаем.

— Только у ребят нужно спросить, — тут же сказала Полина, — вдруг у кого-нибудь проблемы с печатником или с бумагой. Тогда нужно распечатать и им… Кстати! — Её лицо озарилось. — Тебе не кажется, что заниматься поодиночке — по меньшей мере нерационально?

— Хочешь, чтобы ребята готовили уроки все вместе?

— Я предложу им это. Думаю, они не откажутся. А ещё лучше, — девочка заходила по комнате, не в силах сдержать возбуждение, — если мы друг другу преподавать будем. Я, допустим, хорошо знаю политологию, ты — химию, Марек — психологию. Выберем предметы, которые нам больше всего нравятся — и будем друг друга по ним учить.

— Только вот вряд ли Марек согласится.

— Да что ты к нему привязалась в конце концов! — Разозлилась Полина. — Думаешь, я ему рога не обломаю, когда мне это будет нужно?

«Думаю — нет», — мелькнуло у меня в голове, однако я решила промолчать.

А здорово всё-таки Марек-Игорь Полину достал, если она только при одном упоминании его имени приходит в бешенство!

— Самая главная проблема — безопасность, — заявила она, — и в данный момент она более-менее решена. Всё остальное — завтра. Ты во сколько дома спать ложилась?

— Когда как.

— А я всегда — в десять.

— И не скучно тебе было всю жизнь по расписанию жить?

Полина остановилась.

— Нет, конечно, — ответила она. — Потому что даже не представляла, что можно делать как-то иначе… Ладно, ты как хочешь, а я — спать. Пока!

Хотя я несколько минут назад тоже собиралась укладываться на боковую, но именно в самый последний момент всё-таки решила на пару минут выбраться в Сеть. Второй день уже пользуюсь здешним компьютером, а в Графонет с него так и не выходила. Неправильно это. Надо посмотреть, что там и как. А больше всего меня интересовала платформа моего персональника, которая должна стать моей второй комнатой, только не в реальном мире, а в виртуальном, в Сети.

После изобретения нейронных процессоров последнее, восьмое, поколение «Пентиумов» уступило место новому поколению вычислительных машин — «Аксонам». Быстродействие последних позволило в корне модифицировать земной Интернет. Пространство Сети стало графическим. Контраст был таким же разительным, как разница между наборной строкой символьного компьютера и окнами Windows.

В новой редакции Интернет оказался похож на громадную виртуальную планету. На этой планете были свои материки, объединяющие сайты различных направлений: коммерческие, научные, развлекательные, информационные… Материки делились на зоны влияния различных прокси-компаний, внутри же этих зон располагались территории, которые в старом, аналоговом, Интернете назывались сайтами.

После американской катастрофы 2131 года из сетевого сленга стали изгоняться английские слова, некоторые заменялись неуклюжими русскими синонимами, тем не менее, слово «сайт» оказалось нетронутым. Может быть потому, что найти русский эквивалент этому короткому слову оказалось затруднительно.

Пространство виртуальной сетевой планеты было величиной условной: можно было войти в крохотный, ничем не примечательный домик и очутиться посреди бескрайней пустыни или в каком-нибудь парке аттракционов; всё зависело от фантазии мастера, создавшего сайт.

В корне изменилась архитектура компьютерной техники. Постоянное подключение к Интернету сделало возможным некоторые компоненты системного блока перенести в виртуальный мир. Изменения коснулись в первую очередь всех видов памяти. Каждому компьютеру в реальном мире соответствовала виртуальная платформа в сети, имеющая вид прямоугольного сооружения, парящего в пространстве. Именно на ней и располагались индивидуальные компоненты компьютера.

Первые платформы, серые, с острыми выщербленными краями, очень напоминали бетонные гробы, что немало забавило пользователей. С течением времени они изменились, приобрели цвет и объём, а форма некоторых оказалась настолько своеобразной, что оставалось только удивляться богатой фантазии их владельцев.

Самый обычный пейзаж Интернета — это тысячи висящих в сером пространстве платформ всяких цветов, форм и размеров. Внизу, на поверхности планеты, в лёгкой электронной дымке помех — многочисленные вывески сайтовых реклам и огоньки, окаймляющие посадочные площадки для платформ.

Большей частью платформы тихо парят, изредка мягко сталкиваясь друг с другом, так же противодействующей силой отбрасываются назад, это значит, что их владельцы отсутствуют или занимаются своими делами, не требующих сетевых ресурсов. Если пользователь проявляет активность и вводит адрес, его платформа приподнимается над остальными и стремительно исчезает в сером тумане…

— Спокойной ночи, Полина! — Сказала я.

Моя ненаглядная соседка что-то неразборчиво пробормотала и отвернулась к стене, закутываясь в одеяло.

Тут же выключился свет. Этого ещё не хватало! Автомат запрограммирован на «Спокойной ночи?» А если мы с Полиной поссоримся и никто этой фразы не скажет, свет, что, всю ночь будет гореть?

Несколько минут я бродила по комнате в темноте. Полинка уже спала, или, по крайней мере, хорошо притворялась. Свет так и не включился. Надо бы, наверное, завтра разобраться с этой системой. Ещё не хватало выстраивать режим дня в зависимости от того, когда начинает или прекращает работать освещение!

Я уселась в интернет-кресло, закрепила на поясе карабин, забралась в сапоги, на несколько размеров больше, чем нужно, поёжилась от неприятного ощущения холодной кожи обуви, одела перчатки и шёпотом, чтобы не разбудить подругу, сказала: