В первой части письма Алексей Петрович, напоминая сыну все его прежние неблаговидные поступки, перечисляет и все свои финансовые издержки, которые он претерпел «благодаря» своему сыну. Если верить ему, а не верить у нас нет оснований, потому что и сам обвиняемый признаёт это, то сумма их зашкаливает за несколько сотен тысяч рублей. Все семейные драгоценности Андрей Алексеевич раздал, заложил и пропил — взять хотя бы для примера осыпанный бриллиантами перстень с портретом матери, который он подарил Ивану Белому.

Отец заявляет, что приостанавливает выплату оставшихся долгов на сумму более 10 тысяч рублей, но приветствует решение сына «остепениться» и жениться во второй раз. «На сие твоё объявленное намерение столь приятнее было мне согласоваться, что ты у меня, каков ни есть, один», — горестно признаётся Бестужев, — «и что мне натурально желательно тебя на путь истинный обращенным… видеть». Находясь в преклонных летах, отец хотел бы утешиться надеждой, что выслуженное графское достоинство не кончится на сыне и что он, вступив в брак, родит себе наследника.

Однако и тут, с горечью отмечает Бестужев-отец, граф Андрей не внял никаким увещеваниям и снова принялся за старое. Приехав сразу после сговора с Долгоруковой в дом к адмиралу Ивану Лукьяновичу Талызину, к кузену Алексея Петровича, чтобы позвать его на обед, граф Андрей, «сверх разных шалостей и бесчинств, о которых и сказать неприлично», умудрился самым жесточайшим образом оскорбить его супругу, за что по приказу хозяина был сброшен с лестницы и «выбит» из дома. На другом обеде он стал обливать столы и полы вином, потом оскорбил тётку невесты Анну Сергеевну, потом обругал её брата, а в заключение обеда стал выгонять из дома отца его племянницу Маргарету Родионовну Волконскую.

«Шалости» сына этим не ограничились. Он наврал Анне Сергеевне, что отец специально удерживает его при себе и не отпускает к невесте и что он его спаивает, подставляя ему для этого майора Беттигера, племянника умершей матери и генерала Веймарна. Эта наглая ложь, возведённая на него, на достойного уважения Беттигера и на известного своей трезвостью Веймарна несказанно оскорбила Алексея Петровича, тем более что для посещения невесты он выделил сыну и лошадей, которые им были загнаны, и кареты, которые сын своей ездой привёл в полную негодность. (Кстати, Веймарн был старым испытанным приятелем Алексея Петровича: это он в качестве генерал-квартирмейстера в 1757 году играл роль передаточного звена в переписке Бестужева с фельдмаршалом Апраксиным.)

Старик был буквально убит этой выходкой и другими непристойными поступками сына и пишет, что больше терпеть их не намерен и «на всякий случай я тебя в сём твоём против меня злом поползновении родительским… проклятием заклинаю». Он имел все основания подать на сына жалобу императрице, но сдержал себя ввиду предстоящего его бракосочетания. А пока он предлагает сыну «разойтись»: он отлучает его от своего дома, предлагает завести свой и выделяет ему на будущее часть движимого и недвижимого имущества.

Далее идёт перечисление того, что отец жалует сыну в связи с женитьбой: денежное содержание ему и жене в сумме 3000 рублей в год, родословные Пошехонские вотчины (кроме конного завода) с 1096 душами и годовым доходом около 3500 рублей, столовое серебро и сервизы из саксонского фарфора (подарок польско-саксонского короля и курфюрста), камердинера Калмыка, 6 лакеев в ливрее, 3 истопников и, «буде понадобятся» — 3 прачек. Кроме того, он предоставляет в его распоряжение приказчика Таланова с семьёй, 3 кареты с 14 лошадьми при двух кучерах и двух форейторах в ливреях с их семьями, двух поваров и ученика повара с семьями, мебель, гобелены, постельное бельё, а для жены — 1 фарфоровый и 1 позолоченный туалетный прибор и серебряную с позолотой чернильницу.

Как мы видим, на «приданое» для сына Алексей Петрович не поскупился, хотя, конечно, при нормальных условиях раздела сын мог рассчитывать на большее. Итак, бывший великий канцлер в последний раз предлагает сыну «вспомнить Бога» и жить прилично чину и званию. Письмо заканчивается пожеланиями сыну всяческого благополучия в браке и вообще в жизни и приглашениями будущих супругов к себе в гости. Но видеть сына Алексей Петрович желал непременно в обществе жены.

В расписке, составленной 2 сентября пред полуднем, о получении отцовского письма граф Андрей пишет, что разделом имущества доволен и выражает отцу благодарность.

После обручения с княжной Долгорукой, которое 5 июня 1765 года императрица на очередном куртаге свершила лично, 19 октября 1765 года состоялась свадьба. Но уже через год супруги развелись: граф Андрей обращался с ней грубо и жестоко, и после развода Анна Петровна удалилась к своим родителям.

Порошин в своих записках за декабрь 1765 года отмечает: «Разговаривали о графе Андрее Алексеевиче Бестужеве, который недавно женился на княжне Долгоруковой. 24-го числа нынешнего месяца обобрал он её и сбил её со двора. Велено к нему приставить гвардии офицера с солдатами и отдать его отцу в полную диспозицию».

Разгневанный Алексей Петрович распорядился на сей раз круто: он попросил императрицу лишить сына чинов и орденов и сослать его в Свирский Александровский монастырь. Сначала императрица не сочла проступки Андрея Бестужева слишком тяжёлыми, чтобы помещать его в монастырь, но потом вняла просьбам отца, и граф Андрей Алексеевич всё-таки очутился в монастыре. Письмом от 31 января 1766 года Екатерина просила митрополита Новгородского Дмитрия Сеченова «дать повеление архимандриту того монастыря, чтоб он, Бестужева туда приняв, содержал по предписанию отцовскому, под началом до тех пор, доколе нового повеления о свободе его не последует».

Андрей Алексеевич просидел в монастыре до мая 1766 года, а потом был освобождён с предписанием жить «смирно и допропорядочно, где пожелает, кроме своих деревень». Свобода, вероятно, последовала согласно предсмертному указанию отца, тихо скончавшегося 10 апреля того же года. Отец намеревался лишить сына наследства, но не успел. Над имением и недвижимым имуществом бывшего великого канцлера — при жизни он был владельцем нескольких деревень в разных губерниях империи и 4225 крепостных душ, — по просьбе племянников была учреждена опека «за развратною и неистовою жизнью графа Андрея». Половину доходов граф Андрей с имущества отца всё-таки получил, а половина пошла на уплату его долгов. Распоряжаться наследством граф Андрей, однако, не мог, над ним было учреждено попечительство, и попечители выдавали ему на руки по 3 тысячи рублей в год.

Умер граф Андрей в 1768 году бездетным в Ревеле. С ним прекратился род Бестужевых-Рюминых, потому что и у его дяди, Михаила Петровича, детей не было. Как писал историк Бюшинг, «он оставил в 1768 году мир, для которого был бесполезен».

Об обстоятельствах смерти самого великого канцлера или о его похоронах никто из современников воспоминаний не оставил. По всей видимости, он скончался тихо в своём доме и тихо, по-домашнему, был предан земле.

М.М. Щербатов писал о том, как несправедливо Екатерина II обошлась со своим другом, оказавшим ей в своё время бесценные услуги: «…Граф Алексей Петрович Бестужев, спомоществующий ей, когда она была великою княгинею, во всех ея намерениях и претерпевший за неё несчастие, при конце жизни своей всей её поверенности лишился, и после смерти его она его бранила».

Посол Великобритании при дворе Екатерины II Д. Бэкингхэмшир дал нашему герою такую беспощадную характеристику: «Вначале он обладал довольно живым темпераментом, а благодаря положительному опыту приобрёл общее знакомство с европейскими делами. Хотя он до крайности распутен, бесстыден, лжив и корыстолюбив, однако преобладающей его страстью является стремление передать своё имя потомству. Это побуждает его рисковать в последние дни жизни навлечением на себя новой опалы и тратить остатки своего существования на слабую борьбу с целью приобресть положение, которого он, за физической и умственной дряхлостью занимать не может».