Александр делил захваченные богатства, как и обещал, поровну. Свою царскую долю он отправил в Пеллу матери.

Самые драгоценные персидские воинские снаряжения царь приказал отослать в Афины, в храм Афины Паллады, чтобы положить к ногам богини.

В конце этого кровавого дня Александр прошел со своими врачами по полю битвы мимо множества трупов и стонавших тяжелораненых, просивших прикончить их. Он утешал несчастных и подавал им воды.

Из Граника извлекли сотни тел убитых, попросив бога рек Океана о прощении за осквернение вод.

Погибшие на другой день были торжественно сожжены со всем их снаряжением на большом погребальном костре.

Царь продиктовал послание Лисиппу, своему придворному скульптору, с распоряжением отлить бронзовые статуи павших военачальников – в точном соответствии с их обликами, пока он хранит их в своей памяти.

Александр в окружении телохранителей отдыхал после битвы при Гранике на берегу горной реки.

– Жарко! Пожалуй, стоит искупаться…

Царь бросился в реку, но отплыл совсем недалеко и повернул назад – вода была почти ледяной. Быстро вышел на берег, оделся и пошел к уже установленному для него походному шатру.

К вечеру Александр заболел. Он лежал на походной кровати. Голова его горела.

Дни проходили за днями, а царю становилось все хуже и хуже.

Телохранители, стоящие около шатра, тихо переговаривались друг с другом:

– Уже третий день, а ему все хуже… В бою словно завороженный, а тут… Из-за купания… Надо же!

– А что же врачи?

– Все делали… Кровь пускали. Ничто не помогает… Говорят, за самим греком Филиппом послали… Он всю царскую семью лечил.

В это время в шатер вошел гонец царя и передал ему письмо.

– От Пармениона, царь!

Александр с трудом поднял руку, чтобы взять послание.

Гонец вышел.

Царь стал читать письмо. Парменион сообщал: «Мои агенты доносят до твоего сведения, что врач Филипп, который должен вскоре прибыть к тебе, подкуплен персами и намерен отравить тебя, царь…»

Дочитав письмо, Александр положил его под подушку и закрыл глаза.

Когда на следующий день в шатер вошел грек Филипп, врачи беспомощно толпились около царя, самочувствие которого резко ухудшилось.

Филипп попросил всех удалиться.

Врачи молча вышли из шатра, недовольные, как обычно, более почитаемым конкурентом.

Филипп осмотрел Александра, потом достал лекарства, смешал их в чаше и подал царю.

– Выпей, царь.

Александр взял чашу в левую руку, правой достал из-под подушки письмо Пармениона и подал его Филиппу.

– Читай!

Пока врач читал письмо, Александр медленно, маленькими глотками пил из чаши, внимательно следя за выражением лица Филиппа, которое все больше бледнело. Врач ощущал на себе пристальный взгляд царя.

Царь допил лекарство, отдал Филиппу чашу. Вдруг его начало мучить удушье. Вскоре Александр впал в беспамятство.

Филипп стоял ни жив ни мертв.

Почуяв неладное, врачи и телохранители, толпившиеся вокруг шатра, вошли внутрь. Увидев состояние царя, они повернули головы и молча, нахмурясь, пристально посмотрели на Филиппа.

Грек стоял с опущенной головой. Он знал, что его ждет в случае смерти Александра.

На следующее утро Александр встал на ноги… Болезнь отступила.

В этот же день Александр обходил строй воинов. Сзади на полшага шел за ним Птолемей.

– Почему ты не поверил Пармениону, царь?

– Не в этом дело, Птолемей… Я подумал, что лучше пасть жертвой преступления, чем собственного постыдного страха.

Птолемей ничего не ответил, и они продолжали обходить строй воинов.

Первым нарушил молчание Птолемей. Он тактично и дружески попрекал Александра:

– Я разделяю, царь, мнение многих командиров, что появление полководца в гуще боя, когда любая случайность может нанести непоправимый урон армии и стране, вряд ли оправдано.

– Я знаю, Птолемей, обо всем, что говорится за моей спиной. Знаю и о том, что говоришь ты… сейчас.

Александр улыбнулся. Потом посерьезнел:

– Не отрицаю, что и ты, и другие командиры правы. Но нет правил без исключений.

Царь замолчал и было видно, что думает он совсем о другом. Птолемей снова решил прервать затянувшееся молчание:

– Что ты имеешь в виду, царь?

Взглянув на Птолемея и, вспомнив, о чем шла речь, Александр продолжил свою мысль:

– В решающие минуты решающего сражения воины должны видеть своего полководца. Это придает им решимость и лишает возможности думать о том, что противник сильнее и может одержать победу… Битва при Гранике, когда персы многократно превосходили наши силы, была именно такой битвой. Мы должны были победить в ней во что бы то ни стало. У армии не должно быть сомнений в том, что она способна победить врага… Порой это важнее самой победы.

Птолемей не возражал, доводы Александра были убедительными… Стоящие в строю воины преданно смотрели на своего царя.

Взглянув на Александра, по-царски уверенно шагающего вдоль строя воинов, Птолемей неожиданно подумал: «Македонцы пока не так многочисленны, чтобы удержать весь мир. Боюсь, как бы они не рассыпались горстью ячменя по широкому полю…»

Эти мыли промелькнули в сознании дальновидного Птолемея после блестящей победы, в самом начале великого похода. Но он успокоил себя, вспомнив удивительное предсказание, которое было получено из Дельф за месяц до выступления в Персию: «Если царь Македонии начнет войну с царем на Востоке, то сокрушит великое царство».

Как истинный эллин, Птолемей верил в Судьбу. Его мысли неожиданно прервал Александр:

– Враг уходит, чтобы собрать новые силы. Нам нельзя отдыхать!

После победы при Гранике имя Александра вызывало изумление и страх. Персидские гарнизоны, стоявшие в близлежащих эллинских городах, со страхом ждали македонцев. Но и жители эллинских городов, захваченных персами, ждали Александра с нетерпением.

И снова, подняв сариссы, двинулись македонские фаланги. Снова загудела земля под копытами конницы. Снова упорно и неотступно продвигалась вперед по персидской земле македонская армия.

Войско Александра приближалось к Сардам, древнему городу лидийских царей. Когда-то здесь жил мудрый и богатый Крёз, и даже Кир Великий пощадил этот город. Глубоко почитая выдающегося персидского полководца, Александр тоже хотел сохранить Сарды. Но Александру сейчас были необходимы три вещи: деньги, деньги и деньги. Воины могли сколько угодно клясться в верности своему полководцу, но без выплаченного вовремя жалованья даже лучший из них ни на что не годился.

Именно в этом городе Дарий хранил свои сокровища, значит, город, раскинувшийся на круто обрывающейся вниз скале, почти неприступный, будут отчаянно защищать.

– Захват города может стоить большой крови, – предупредил Птолемей.

– Да… А мне сейчас необходимо сберечь каждого воина. Мы только в начале пути, – задумчиво сказал Александр, изучая издали подступы к акрополю.

Акрополь Сард был поистине неприступной гранитной горой. Наверх вели всего две узкие лесенки, вырубленные на крутых гранитных склонах. Эти лесенки легко простреливались защитниками города. При любом развитии событий Александра ожидали здесь большие трудности, если заранее отправленные разведчики не выведают хотя бы одну тайную тропу на акрополь.

Александр напряженно думал, как сберечь своих доблестных воинов. Он понимал, что здесь, на чужой земле, большие потери втройне опасны, и нужна не просто победа, а безусловное превосходство над врагом, достигнутое любой ценой, хотя бы и хитростью.

Когда войско приблизилось к персидскому городу на расстояние пяти стадий, открылись ворота и из них вышла длинная вереница жителей. Даже издали были видны их богатые, расшитые золотом одежды.

От неожиданности Александр приостановил Букефала и с удивлением посмотрел на Птолемея, который отдал приказ гетайрам теснее сомкнуться вокруг царя.

Александр не двигался с места, молча, напряженно ждал.