— Все в порядке, не волнуйтесь. Ничего особенного не случилось.

— Я боялась, что вы просто рассвирепеете…

— Иногда я злюсь, но свирепею — редко. Правда, ребята из ФБР и службы судебных исполнителей могут задуматься — и правда, что же я здесь делаю?

— А они что, не знают?

— То есть они могут решить, что я просто обожаю любоваться своим именем в газете и сама вам позвонила. Впрочем, не думаю, что это их сильно взволнует.

— Вы не хотели, чтобы они знали, что вы здесь, а я вас, сама того не желая, разоблачила. Карен, правда, извините меня. — Несколько секунд она молчала, а потом добавила: — Может, все-таки скажете, зачем вы сюда приехали?

— Чтобы встретиться с высшими полицейскими чинами в связи с выполнением специального задания. Чем вас не устраивает такая формулировка?

— Тем, что ничего не раскрывает.

— А на мой взгляд, этого более чем достаточно. — Карен не терпелось повесить трубку, но она не могла не спросить: — Кстати, как вы узнали, что я остановилась в «Уэстине»?

— Инспектор Круз сказал. Я лазила по управлению, пока не выяснила, что вы встречались именно с ним. Ну хоть что-нибудь скажите… Хотя бы без протокола.

— Посмотрим, что будет дальше, — туманно выразилась Карен. — Как вам Детройт?

— По сравнению с чем? С Северным полюсом?

— Лично я думала, здесь будет холоднее.

— Я готова убить, лишь бы вернуться в Майами.

— Вот убьете — тогда я вас туда и доставлю. Если у меня будет свободная минутка, я вам позвоню. О’кей?

Она набрала номер Реймонда Круза, но никого в кабинете не застала. Круз позвонил только через два часа — извинился и сообщил, что весь день будет занят.

— Реймонд, ты от меня бегаешь? — спросила Карен.

Он занервничал, потому что в сущности был хорошим парнем, сказал, что конечно нет, он не бегает от нее, хотел бы встретиться, но… После разговора она почувствовала себя чуть лучше, хотя день выдался абсолютно пустым. Можно позвонить Марси Нолан и договориться о встрече после пяти. Или можно забыть о Реймонде Крузе, завязать с ничегонеделанием и проверить последний адрес Мориса «Снупи» Миллера.

Фоули прочел новости спорта, просмотрел раздел «Все о еде» и перевернул последнюю страницу. Прочитав подпись и внимательно изучив фотографию, он позвонил в номер Бадди.

— У тебя газета есть?

— Видел. Что думаешь?

— Фотография просто сногсшибательная.

— А кроме?

— Не знаю… — Фоули снова принялся разглядывать снимок. — Не думаю, что ее приезд сюда связан с нами.

— Ага, она проводит здесь отпуск, потому что без ума от дерьмовой погоды.

— По-моему, она ищет Глена.

— А как определила, что он здесь?

— Ты же знаешь Глена, сам растрепал, наверное. Как ты считаешь, она догадывается, что мы тоже здесь?

Бадди немного помолчал.

— Нет, но если его засекли и нас увидят вместе… Вряд ли она работает в одиночку.

— Девушка еще не ушла?

— Джек, на ночь такие не остаются, если, конечно, ты им не заплатишь.

— Дай подумать. — Фоули все еще смотрел на снимок Карен с ружьем в руках. — Я тебе позвоню.

Даже если Карен подозревает, что они здесь, и проверила отели… Они зарегистрировались под именами Джордж Р. Келли и Чарльз А. Флойд, придумав их на месте, и заплатили за неделю вперед наличными, намекнув клерку, что не хотели бы видеть счет из гостиницы у себя дома. «Доходит, почему, а?» — спросил Фоули и едва не подмигнул, но воздержался, увидев скучающую мину на лице администратора.

Он снова позвонил Бадди, и тот сразу же сказал:

— Если за Гленом «хвост», нас поимеют. Возьмут завтра вечером, прямо на боксе.

— Понимаю. Может, попробуем аккуратно выяснить, следят за ним или нет, и только потом согласимся участвовать в деле?

— И как мы это выясним?

— Пока не знаю. Поехали посмотрим, где там эти бои проходят. В этот, как его, «Театр»… Ну и названьице…

— Это и есть самый настоящий театр. А иногда там кино крутят.

— А вокруг что? Нужно проверить. Потом прокатимся по городу, покажешь, где работал.

— Ты не читал статью в газете?.. — Бадди замолчал. — А, вот она. «Ссора по поводу запеканки из тунца закончилась убийством». Любовник женщины, ему семьдесят лет, прикинь, пожаловался на то, что запеканка из тунца и лапши невкусная, и она выстрелила ему прямо в морду из двенадцатого калибра.

— Мне такие запеканки тоже никогда не нравились, — поведал Фоули. — А особенно макароны с сыром.

— Здесь еще говорится, что полиция нашла лапшу в волосах старушки и определила, что мужик вывалил ей запеканку на голову. Прожили вместе десять лет.

— Любовь — странная штука.

Фоули повесил трубку, в который раз взглянул на фотографию, еще раз обдумал то, что собирался сделать, и позвонил телефонистке отеля:

— Номер мисс Сиско, пожалуйста.

Через минуту телефонистка сообщила, что постояльца с таким именем не зарегистрировано. Фоули взял «Желтые страницы» и открыл их на рубрике «Гостиницы». Позвонил в «Атеней», в «Бест Вестернс», в «Понтчартрейн», потом в пару «Хилтонов», затем поглядел на список из пяти «Холлидей Инн» и промолвил:

— Вот дерьмо.

Подошел к окну и уставился на гигантские стеклянные трубы, снова поразмыслил.

«Уэстин», точно.

Нашел номер в справочнике, набрал.

— Мисс Карен Сиско, пожалуйста.

Буквально через секунду телефонистка отреагировала:

— Ждите ответа, соединяю.

Фоули стал ждать. Он понятия не имел, что скажет Карен, но трубку не вешал.

— Извините, — снова проявилась телефонистка. — Номер мисс Сиско не отвечает. Может, оставите сообщение?

Карен позвонила в дверь и сунула руки в карманы длинного темно-синего пальто, двубортного, с хлястиком на спине.

Дом на Парксайд находился всего в квартале от Макниколс-стрит, которую, по словам швейцара «Уэстина», все называют Шестимильной дорогой, ибо она находится ровно в шести милях от реки. Следующую улицу называли Семимильной, потом шла Восьмимильная и так далее. По Лодж до Ливернуа, мимо Детройтского университета, и Парксайд всего в нескольких кварталах справа… Там большие дома стоят, старые, но хорошие…

Сплошная стена домов. Практически все из красного кирпича… Сейчас они выглядели особенно унылыми рядом с голыми, мерзлыми деревьями. Она еще спросила швейцара, выпадал ли уже снег. «Еще нет, — ответил он. — Но скоро обязательно выпадет».

Дверь открылась.

— Мозель Миллер? — уточнила Карен.

Женщина лет за тридцать, светлокожая, с заспанными глазами, зябко куталась в зеленый шелковый халат.

— А чего надо? — отреагировала она.

— Ищу Мориса.

— Когда найдете, передайте, что собаку переехала машина и у меня кончились деньги на продукты.

— Мозель, ты с кем там болтаешь? — раздался вдруг мужской голос.

— Одна дама ищет Мориса.

— А что ей нужно?

— Не говорит.

— Это случаем не Морис? — осведомилась Карен.

— Это Кеннет, мой брат. Разговаривает по телефону.

— Спроси, что ей от него нужно, — велел голос.

— Сам спроси. Дела Мориса меня не касаются.

Она то ли устала, то ли мучилась от скуки. Повернувшись, Мозель удалилась в гостиную.

Карен вошла в прихожую и закрыла дверь. Снова услышала голос Кеннета, а вскоре и увидела его — в кабинете, в маленькой комнатке с пустыми книжными полками на стенах. Чернокожий, шесть футов один дюйм, среднего сложения, от двадцати пяти до тридцати, в желтой футболке и бейсбольной кепке козырьком назад… Он стоял к ней в профиль и разговаривал по беспроводному телефону:

— Откуда я знаю? — Помолчал, покивал. — Да, успею. В «Театре», да? Кто дерется? — Снова покивал, послушал. — А как с другим делом?

Повернулся лицом к прихожей, и Карен двинулась дальше, к гостиной.

Мозель сидела на диване и прикуривала.

— Присесть не хотите? — предложила она Карен.

Карен поблагодарила, придвинула стул и осмотрела комнату — мрачный, серый свет из окон, темное дерево, белая штукатурка, камин полный мусора: пластиковых стаканов, оберток, коробок из-под пиццы.