— А что ты считаешь неотложным?

— Прежде всего, меня беспокоят известия об этом военном вожде, Зиррейсе. Судя по всему, он расширяет свои владения угрожающими темпами.

— Всего-то? Ты действительно обеспокоен успехами какого-то варварского вождя? Право же, я ожидал услышать что-то действительно важное.

— Не стоит игнорировать возможную угрозу нашим границам.

— Ты опасаешься очередного восстания в империи, да? — рассмеялся паладин. — Или боишься, как бы у тебя не появился соперник?

Талгориан смерил его холодным взглядом.

— Один дикарский царек свергает нескольких других, — продолжал Басторран. — Это происходит постоянно. Нынешний канет в небытие, как и все его предшественники. Смешно и думать, будто дикари в состоянии угрожать мощи любой из двух империй.

— Согласен, смешно. Но как насчет наших отдаленных протекторатов? На севере есть зависимые страны, являющиеся для нас источником ценных ресурсов, и мы вовсе не хотим, чтобы снабжение оказалось прерванным или, хуже того, эти ресурсы попали в руки варварского вождя. В наше и без того беспокойное время такой поворот событий был бы крайне нежелателен.

— Северные пустоши находятся чуть ли не на краю света, а твоя страна располагает одним из двух сильнейших военных флотов в мире. Расстояние и сила оружия способны обеспечить вам надежную защиту. Короче говоря, по моему разумению, ты преувеличиваешь степень риска.

— При всем моем уважении, верховный вождь клана, — сказал посол, опять-таки не имевший в виду ничего подобного, — я склонен предположить, что дипломатический корпус Гэт Тампура лучше отслеживает события за рубежами державы, нежели паладины. И по нашему мнению, деяния этого Зиррейса требуют самого пристального внимания.

Басторран вздохнул с видом человека, демонстрирующего смирение.

— И что ты в связи с этим предлагаешь?

— Направить на север экспедицию, которая выяснит, что там в действительности происходит. Пока и о самом этом военном вожде, и о его намерениях нам известно прискорбно мало.

— И какие приказы получит начальник экспедиционного отряда?

— По возможности вступить с Зиррейсом в контакт, а если таковой не представится, установить за ним тайное наблюдение и собрать как можно больше сведений. Но это, конечно, дело деликатное. Отправка имперской флотилии могла бы быть расценена как провокация. По нашему разумению, это как раз тот случай, когда лучше подходят силы Беальфы.

— Велика ли разница между флотами Гэт Тампура и одного из имперских протекторатов? Неужели ты всерьез полагаешь, что варварский военный вождь способен оценить столь тонкие различия?

— Это делается не для него, а для Ринтараха. Мы не хотим раньше времени раскрывать свои планы и привлекать их внимание к этой операции.

— А разве они не сообразят, что к чему, быстрее, чем Зиррейс?

— Мы вполне сможем отговориться — заявим, будто Беальфа направила на север торговую миссию.

— Но на самом деле от Беальфы там будут только флаги, верно? Ты ведь разместишь на судах своих людей?

— Конечно.

— Ну что ж, — кивнул Басторран после недолгого размышления, — в принципе, никаких возражений против этого плана у меня нет. Но если ты хочешь, чтобы я поддержал тебя перед принцем, я в ответ попрошу о такой же услуге.

— Это само собой. Выкладывай, что ты задумал?

— Это подождет. Но я буду считать тебя своим должником.

— Согласен.

— И еще, — добавил верховный вождь, — мне бы хотелось, чтобы ты поделился со мной полученными в ходе экспедиции сведениями и включил в состав отряда нескольких паладинов.

— Это можно устроить. Значит, мы договорились.

— По данному вопросу — да. Ты уже обсуждал эту тему с Мелиобаром?

— Экспедицию — нет. А что касается Зиррейса — да, несколько раз.

— И?

— У него, как обычно, только одно на уме. Вот почему нам необходимо поддерживать друг друга.

Талгориан поднял взгляд на подслушивающее устройство и почувствовал укол опасения. Конечно, он был защищен лучшими нейтрализующими чарами, какие можно купить за деньги, но... Дипломат непроизвольно придвинулся к паладину и понизил голос.

— Как я понимаю, никаких новостей относительно... некоего квалочианца не поступало?

— Никаких, — угрюмо ответил Басторран. — Кроме неподтвержденных донесений и подозрительных смертей некоторых братьев. Ты, надеюсь, учитываешь уникальность обстоятельств, связанных с этим человеком?

— Да. Но... буду откровенен. По этому вопросу на меня оказывают давление сверху.

На миг он поднял глаза к небу.

— Императрица? — с невольным трепетом спросил паладин.

— Ее окружение. — Оба понимали, что, в сущности, это одно и то же. — Они выражают определенную озабоченность, скажем так, отсутствием результатов.

— Следует ли мне лишний раз напоминать, что у нас имеются и собственные причины, побуждающие разобраться с этим человеком? В чем, в чем, а в отсутствии мотивации наше сообщество заподозрить трудно. Но хотя Беальфа и остров, этот остров оказывается чертовски велик, когда искать на нем приходится одного-единственного человека. Причем без гарантии того, что он вообще здесь находится: его вполне могло занести куда угодно и в самой империи, и в зависимых от нее странах.

— Я понимаю эти трудности.

— Которые, замечу, усугубляются наложенными в связи с этим делом ограничениями.

— Увы, у нас связаны руки. Но прояснить вопрос все равно необходимо. Ты знаешь, какова опасность и соответственно каковы будут последствия неудачи.

Басторран собрался было ответить, но тут одна из дверей распахнулась и слуга ввел другого паладина, одетого так же, как верховный вождь, и выглядевшего вдвое моложе при несомненном, заметном с первого взгляда, фамильном сходстве. Правда, насколько было известно Талгориану, сходство это ограничивалось внешностью; в то время как вождь — хотя бы иногда — склонялся к поиску компромисса, молодой человек, как о нем говорили, отличался упрямством, надменностью и жестокостью.

— Полагаю, нет нужды представлять Девлора, моего племянника, — произнес Басторран, ощутимо источая нечто вроде отцовской гордости.

— Разумеется! Надеюсь, у тебя все хорошо, командор?

— Терпимо, — буркнул Девлор Басторран, почти не удостоив посла взгляда и ухитрившись в единственном слове совместить безразличие и высокомерие.

Басторран, сияя, шутливо ткнул племянника в плечо.

— Девлор — лучший мастер клинка в обеих империях, — похвастался он. — Мне ли не знать, я ведь сам его учил.

Талгориан, не раз слышавший расточаемые дядюшкой в адрес племянника неумеренные похвалы, ответил на это фальшивой улыбкой.

— Стоит только поручить всех здешних смутьянов и горлопанов попечению Девлора, — добавил старый паладин, — и ты увидишь — они вмиг сделаются как шелковые.

Его племянник в знак согласия широко ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — заверил посол.

Айвэк Басторран не имел наследника мужского пола, и ходили упорные слухи насчет того, что предводитель паладинов готовит Девлора к роли своего преемника: именно этим объясняли не по возрасту высокий сан племянника. Посол, со своей стороны, подозревал, что появление такого вождя породит множество проблем.

Размышления его были прерваны появлением придворного, объявившего, что принц готов их принять. Басторран и Талгориан в его сопровождении направились в аудиенц-зал. Девлор, к немалому облегчению дипломата, не присоединился к ним.

В покоях принца царил обычный беспорядок. Бумаги, книги, рукописи и безделушки покрывали поверхность трех столов и большую часть устилавшего пол роскошного ковра. Аромат многочисленных букетов цветов и флаконов с благовониями не мог перебить запаха пота и страха. В глубине помещения находился большой предмет, скрытый под голубым бархатным покрывалом.

Объявив о прибытии посетителей, придворный удалился. Мелиобар, казалось, не заметил их появления. Он стоял на четвереньках, разбирая старинные фолианты и папки с документами. Несколько увесистых томов в переплетах с золотыми застежками лежали рядом с ним в раскрытом виде. Вид у него, как всегда, был возбужденный, раскрасневшееся лицо блестело от пота, преждевременно седеющие волосы свисали неопрятными прядями.