Павел лег на узкий деревянный помост и закрыл глаза. Перед ним возникла Лариса Петровна. Его «fatale monstrum». Даже сейчас, после ее признания, он отказывался поверить в то, что эта бесцветная заштатная бабенка могла пить его кровь, бичевать, пытать, а между пытками купаться в бассейне из шампанского. Самое неприятное для мужчины — чувствовать себя дураком. Павел пытался сопротивляться этому чувству. Но от себя не уйдешь. Ему вдруг захотелось снова встретиться с Лорой-гестапо не для мести, а для того, чтобы еще раз внимательно всмотреться в ее лицо и найти в нем черты ее страшных пороков. Судьба ему предоставила прекрасный шанс. Он спокойно мог бы беседовать с ней в кабинете. Под дулом пистолета она бы во всем созналась, а он, дурак, ее не узнал.

Несмазанный замок, прежде чем открыться, протяжно заскрипел. Дверь открылась.

— Выходи.

Павел послушно вышел. С него сняли наручники и проводили к милицейскому «мерседесу» с вооруженной охраной. Повторно обыскали и втолкнули внутрь. С боков сели милиционеры с автоматами. Провожали чуть ли не всем отделением. В кои веки задержали международного бандита, которого сразу же затребовали в, ФСК.

Проехав Таганку и спустившись к набережной, водитель «мерседеса» остановился возле гостиницы «Россия». Чуть впереди стояла «нива» «Николая-угодника».

— Вас ждут в той машине, — сказал милиционер Павлу, выпуская его на свободу.

Павел поблагодарил и, прихватив с собой документы, пересел в «Ниву».

— Генерал просил передать, что лимит дозволенности ты исчерпал, — вместо приветствия сообщил ему охранник.

— Чего? Чего? — переспросил Павел, обалдев от разговорчивости Николая.

— Лимит дозволенности ты исчерпал…

— Это откуда же такие слова берутся?

— Не знаю. Сам с трудом запомнил. Домой или куда?

— Исключительно домой, — устало подтвердил Павел.

В почтовом ящике Павел обнаружил длинный тонкий конверт с приглашением. Золотой вязью на белой пористой бумаге было выведено:

Павел перечитал текст несколько раз и понял, что задание, ради которого Александров столь быстро вызволил его из каталажки, придется выполнять.

Больше всего на свете ему не хотелось находиться в компании Татьяны и Маркелова. Он был лучшего мнения об Илье Сергеевиче. Ведь не секрет, что, только поддавшись уговорам Татьяны, он распорядился прислать графу приглашение. Но не идти Павел уже не имел права…

Пресс-конференция и презентация проходили в здании московского киноцентра. Павел опоздал к началу и, стоя за спинами приглашенных гостей и журналистов, смотрел на сцену, не вникая в звучащие по динамикам вопросы и ответы.

За столом президиума в центре сидел тот самый артист, с которым его когда-то знакомила Татьяна на презентации в «Интерконтинентале», после которой произошло покушение. Смог-релся этот артист вполне респектабельно. Крупные мешки под глазами от постоянных возлияний придавали его лицу страдальческое выражение, столь необходимое народному трибуну, борющемуся за справедливость. Его лысина покрылась матовой испариной от жара прожекторов, но он энергично указывал зажатой в руке курительной трубкой, чья очередь задавать вопросы.

По бокам сидели соучредители круиза. Монументальный грек и не находящий себе места Маркелов. Рядом с ним царственно восседала Татьяна. Тяжелые бриллианты в ее ушах привлекали большее внимание, нежели разговоры о совместных планах бизнесменов. Жена Апостолоса, находившаяся там же, на фоне Татьяны выглядела довольно блекло. Но в каждом ее жесте чувствовалось европейское воспитание.

Вопросы, как всегда, задавали дурацкие. Все приглашенные предвкушали роскошный банкет. Однако Апостолос сумел рассмешить Публику, объяснив, почему он решил вкладывать капиталы в совместное меховое производство.

— Греческие шубы, — сказал он, — пользуются большим успехом во всем мире. Но мы постоянно ищем новые возможности для рекламы. А поскольку Россия славится красотой своих женщин, то мы подсчитали и пришли к выводу, что стоит им надеть наши прекрасные норковые шубы, весь мир ахнет от восхищения и начнет им подражать!

Словно в подтверждение его слов на сцену вышли манекенщицы в греческих шубах. Тут была и голубая, и разноцветная, и стриженная, и полированная норка. Гул дамских вздохов пронесся по залу. Но самый большой ажиотаж поднялся тогда, когда девушки спустились со сцены в зал и принялись раздаривать шубы, снятые с плеча, присутствовавшим на пресс-конференции женщинам.

Павел отметил про себя, что завтра во всех газетах появятся огромные статьи об этом событии. Такое в Москве случается не часто. Видать, Маркелов и его компаньон решили денег не жалеть и разрекламировать свое СП на самом высоком уровне. Теперь понятно, почему Татьяна столь круто развернулась от него назад к Маркелову.

Шум, поднявшийся в зале в связи с очередной халявой, сам собой прекратил пресс-конференцию. Никто уже не обращал внимания на сидевших на сцене.

Артист, последний раз махнув трубкой, попросил собравшихся не забывать, что большинство населения России живет в нищете и обязанность каждого бизнесмена улучшать жизнь россиян.

Зал быстро опустел. Повсюду слышался один вопрос:

— А где банкет?

Столы были накрыты в итальянском ресторане, находившемся в том же здании киноцентра. Сколько раз граф бывал там, столько же раз задавал себе вопрос: «почему весь дизайн выполнен в диком сочетании японского и итальянского стилей?» Цветы сакуры действовали ему на нервы. А коктейль из креветок отдавал плохим майонезом. Хотя некоторые итальянские блюда были действительно хороши. Впрочем, как и обслуживание. Пока народ суетился возле столов, Павел отошел к большому, почти до пола, окну и с грустью смотрел на темный, занесенный снегом город.

Он все еще не мог пережить потрясения от встречи с Лорой-гестапо, довольно удачно наслоившегося на предательство Татьяны. Если к этому добавить триппер, полученный от прыгуньи в высоту, то поневоле станешь женоненавистником. А как в таком случае жить на грешной земле?

Никакого желания подходить к Татьяне у него не было. Тем более что выстроилась целая очередь к столу, возле которого появились грек с женой и Маркелов с Татьяной. Из обрывков фраз Павел понял, что многие надеются попасть в список гостей, приглашенных в круиз бесплатно.

Но уйти, не поблагодарив Маркелова за приглашение, он не мог. Поэтому решил подождать и подцепил со стола почти полную бутылку коньяка «Метакса», призванного укреплять греко-российские деловые контакты. Не успел он оценить мягкость и парфюмерность этого знаменитого напитка, как кто-то тронул его за локоть. Это был Лавр в своем парадном зеленом пиджаке.

— Илья Сергеевич лично просит вас подойти к ним, чтобы познакомить с греком, — при этом Лавр широко улыбался своими каменными губами.

Павел налил немного коньяку и последовал за ним.

Грека он увидел сразу и почувствовал к нему внезапное расположение. Тот по-детски покусывал нижнюю губу и топтался на одном месте. Смокинг трещал по швам на его необъятной фигуре.

Маркелов с улыбкой повернулся навстречу Павлу.

— Граф, куда вы запропастились? Мы так давно вас не видели в Москве? — подчеркнуто вежливо воскликнул он.

— Болел. Русская зима не для моего уже изнеженного Европой организма, — в тон ему соврал Павел.

— Позволь представить тебе наших греческих друзей.

Апостолос крепко пожал руку Павла. Они оказались одного роста, почти на голову выше всех присутствовавших.

— А это Пия, моя жена.

— Как приятно увидеть здесь человека своего круга, — без всякой рисовки заметила она.

Павел обратил внимание на элегантность ее наряда. Бледносиреневое шелковое платье, чуть приталенное и слегка подчеркивающее линию бедра. А сверху такая же кружевная накидка, заколотая на груди брошью с лунным камнем. Ее породистый нос с горбинкой, благодаря благородной посадке головы казался немного вздернутым. Румянец пылал на чуть впалых щеках.