— Что с тобой было утром? Ты прямо как зверь на меня накинулся, как будто ночь мы провели не вместе!

— Я не выношу феминисток, Онаса.

— Почему же? Они такие же высокоорганизованные животные на этой земле, как и вы, у них такие же права, здесь не на что обижаться. Я спала и не смогла уделить тебе должного внимания. Ты к своим женам был так же требователен?

— Жена — другое дело. Когда привыкаешь к человеку, многого не замечаешь, но когда я с женщиной впервые, она не должна плевать на меня, — в голосе Вахтанга прозвучал упрек.

— Несмотря на твою высокоорганизованность, ты отсталый человек. Я хочу предложить тебе себя, подумай и не злись. Даю тебе неделю на размышление, — сказала Онаса и поплыла к берегу.

Вахтанг думал побыть в фаворитах, а тут ему недвусмысленно предлагали жениться. Инесс бы это не понравилось, он изменил бы ей и как сексуальный, и как финансовый партнер.

За ужином собрались все четверо. Откуда-то раздавались звуки прекрасной современной греческой танцевальной музыки.

К Вахтангу подошла Розамонда и пригласила его танцевать.

— Ты, я вижу, не в духе, — шепнула она ему на ухо, — это из-за моей подруги?

— Просто я устал, очевидно, акклиматизация.

— Вахтанг, подумай, ты, правда, владеешь хорошим ремеслом и, насколько мне известно, не бедствуешь, но здесь речь идет о больших деньгах. Ты попал в крут очень богатых людей, и это большое достижение. Может быть, ты весьма талантлив и одарен от природы, но попасть в миллиардерские круги — это уже высший пилотаж. Онаса — миллиардерша, мужа нет. Официально была замужем однажды. Бог не дал ей детей — они и разошлись. Кстати, бывшему мужу она подарила остров в Эгейском море, заметь, он ничего не просил. Мы останемся здесь еще недели на две. Приглядитесь друг к другу, во всяком случае ничто не мешает вашему счастью. Как мужчина ты ей очень понравился, она надеется заиметь от тебя ребенка. Ты грузин, кавказец, вы — гордый народ, но, когда речь идет о миллиардах, лучше позабыть о своей гордости. Сегодня серьезная свадьба немыслима без свадебного контракта, так что желательно, чтобы ваши будущие взаимоотношения были оговорены контрактом.

Музыка смолкла. Онаса, танцевавшая с Иваном, остановилась.

— Я уже признала вас супермужчиной в моей жизни, а вы? — спросила она, прильнув к Вахтангу.

— Я разделяю вашу мысль, — улыбнулся ей в ответ Вахтанг.

— Если разделяете, пригласите меня на танец.

Вахтанг дождался, когда снова заиграет музыка, и заключил ее в свои объятья.

— Держи себя в руках, — шепнула ему Онаса, когда он начал целовать ее в щеку, — мы не одни. Женщина с моим характером и возможностями, — продолжала она после некоторого молчания, — должна была бы использовать мужчину, как одноразовый шприц, но я привязываюсь к людям, и если мне кто-нибудь нравится, хочу быть рядом с ним.

— Считается, что умный человек не прислушивается к голосу сердца, но настоящий мужчина всегда следует его зову. Я скорее настоящий мужчина, нежели умный человек.

— Вахтанг, не кажется ли тебе, что мы объясняемся друг другу в любви, даже не замечая этого? Так обычно объясняются высокоинтеллектуальные люди.

— Женщина-интеллектуал прекрасна в обществе для создания имиджа, но упаси Бог иметь ее дома.

— Только не в моем случае, дорогой Вахтанг! Все, что требуется от жены и хозяйки, за исключением постели, сделают мои слуги. Пока что я довольна, как они с этим справляются.

— Моя мораль и убеждения как-то противятся этому.

— Мораль и убеждения, дорогой, не изменишь диктаторскими методами, но только терпением и лаской.

— Человек не учится на плохих примерах.

— Потому покажи мне хороший пример, пойдем ко мне и просвети меня. Обними, приласкай, ты уже знаешь, ласка на меня действует магически, и я тут же превращусь в любимую и любящую супругу.

— Я не против, дорогая, хочешь, поднимемся к тебе сейчас же, — он смотрел на нее горящими глазами. Прочитав в ее глазах ответ, взял под руку, и они отправились наверх.

Через неделю Вахтанг и Онаса сидели на пляже и тихо разговаривали.

— Вахтанг, как тебе нравится моя внешность, и вообще, как ты думаешь, что такое красота? Порой не слишком уж красивая женщина или мужчина могут так понравиться, что думаешь, краше их нет никого на свете. Так я и оказалась замужем в первый раз. Я боюсь ошибиться во второй раз, — Онаса тихо рассмеялась.

— Красота, дорогая, зависит от Бога и моды. Бог может наградить тебя точеными чертами лица, ногами, растущими из ушей, тонкой талией и прочим, но если в моде другой тип женщины, грош цена твоей красоте. Африканские аборигены по сей день расписывают лица различными красками, где можно, носят кольца, в их обществе это считается красивым. Совсем другое дело, когда это делают живущие вокруг нас молодые парни и девушки, и на наш взгляд, это не имеет ничего общего с красотой. А женщины, одевающиеся экстравагантно? Они отдают дань моде, которая нравится мужчинам и воцарилась с их молчаливого согласия. Вообще большинство мужчин предпочитает жить в мире приятных галлюцинаций и беспечного оптимизма. Это делает их прагматиками и трусами, они ничего не запрещают женщинам, ибо знают — ничего из этих запретов не выйдет.

— Говори о мужчинах что хочешь, но когда они видят голую женщину, они забывают обо всех запретах, забывают о различии между эротикой и порнографией и, только удовлетворив свое желание, способны рассуждать на эту тему.

— Голая женщина — великое изобретение Господне. Интересно, что вид голой женщины, как бы плохо она ни была сложена, вызывает в мужчине неизменно положительные эмоции. Видно, так уж устроил нас Бог. А он никогда не ошибается.

— Тогда к чему все эти понятия — эротика, порнография, разврат, аморальность, если при виде голой женщины мужчины теряют контроль над собой?

— Одно дело, когда ты видишь в кино, как голую женщину ведут на расстрел, и другое, когда она развлекается с голым же мужчиной в постели. Эмоции, которые вызывает в этих двух случаях голая женщина, абсолютно полярны. И это естественно. Но если при виде голой женщины, которую ведут на расстрел, у мужчины просыпается половой инстинкт, значит, он — животное, хотя, возможно, об этом и не подозревает.

Онасе, видимо, надоело вести серьезный разговор.

— Дорогой, — перешла она прямо к делу, — что ты решил, будешь просить моей руки? Неделя на размышление кончилась.

— А ты не передумала? — улыбнулся Куротана. — Я думал, что уже надоел тебе.

— Нет, не передумала, — глядя в глаза Вахтангу, сказала Онаса.

— Раз так, я признаюсь, что покорен, — улыбка не сходила с лица Вахтанга.

— Оформим наши отношения, когда я забеременею, чтобы брак имел смысл…

— Согласен. Что касается беременности, нам стоит только пожелать.

— Насколько мне известно, дорогой, ты мастер зачинать мальчиков. Чем это объясняется?

— Мужчине, который любит женщину больше себя самого, безразлично, кто у него родится, ну а для того, кто более всего любит себя, очень важно, чтобы кто-то продолжил его род, его ген — вот у него и рождаются мальчики. Он не видит иного пути продолжения своей жизни.

— Стало быть, я не могу надеяться, что ты полюбишь меня больше жизни?

— Никто не знает, что будет завтра, но каждый человек что-то должен оставить после себя — или имя, или потомство. К сожалению, я пока не вижу своего места во владениях бессмертия.

— Похоже, дорогой, мне надо отказаться от тебя и выйти замуж за черта, — засмеялась Онаса.

— Наша церковь запрещает браки между близкими родственниками, дорогая, — в тон ей отвечал Вахтанг.

— Из нашей философской беседы явствует, что вы официально просите моей руки, дарите мне в знак помолвки кольцо и мы отмечаем нашу помолвку, — заключила Онаса.

— Можешь объявить обществу о нашем решении.

Вахтанг еще не закончил фразы, как Онаса вскочила и во всеуслышание заявила, что сегодня после обеда они улетают в Афины. Через час обе парочки сидели в самолете, а вечером были в Афинах.