Вахтанг распрощался с женщиной. Павел Емельянович остановил машину неподалеку от школы и, смеясь, сказал:

— Вот уж не подумал бы, что будет от тебя зависеть, стану я дедом или нет.

На другой день Вахтанг, как и было условлено, в 3 часа дня явился в дом Павла Емельяновича. Стол был уже накрыт. Встретили его Мария Игнатьевна и две ее дочери.

— Знакомься, Вахтанг, это Маруся, ей 30 лет, а это Зина, ей 28.

Мария подняла бокал.

— За то, чтоб наше знакомство закончилось успешно, чтоб тайна наша сохранилась. Хвастовство и болтливость не красят даже женщин, а тем более мужчин…

Включили танцевальную музыку. Вахтанг пригласил на танец Марусю, обхватил за талию и ощутил упругость ее тела. Ему было приятно, и Маруся тоже прижалась к нему. Затем он пригласил Зину. От нее исходил приятный, естественный запах молока, глаза ее светились. Потом он танцевал с Марией, у которой от выпивки блестели глаза, и она шепотом спросила Вахтанга:

— Правда, хорошие у меня девчонки, смотри, какие породистые? Вижу по глазам, что согласен. Будешь нашим тайным зятем.

Вахтанг сказал:

— Поскольку ваша семья оказала мне такое доверие, постараюсь оправдать ваши ожидания. Пусть Павел Емельянович попросит нашего командира, чтоб перевели меня на работу в ваш колхоз. Ну, и начнем.

Вахтанг вышел, женщины проводили его, он взял Марусю под руку и тихо шепнул:

— Сегодня к 12 часам повезу пшеницу на элеватор, а ты подожди меня, смотри не засни.

Маруся усмехнулась и кивнула в знак согласия.

В 12 Вахтанг приблизился к дому анонимного тестя. Маруся ждала его у калитки. Вахтанг остановил грузовик у забора, а сам вошел в дом. Там никого, кроме них, не было. Вахтанг снял с себя влажную от пота рубашку и брюки, сполоснул тело холодной водой, потом сел на тахту, обнял Марусю, быстро стащил с нее платье и повел к заранее приготовленной постели.

На другой день майор Пичугин вызвал Вахтанга и сообщил, что его посылают в командировку на 10 дней в распоряжение сельсовета, что нужно там школу обеспечить дровами, лесоматериалом и кирпичом. Чтоб он шел к председателю сельсовета, и тот ему все объяснит.

Вахтанг взял командировочное удостоверение, сел в машину и через несколько минут уже был в кабинете Павла Емельяновича. Председатель сельсовета вызвал свою секретаршу и сказал ей:

— Евгения Андреевна, этот солдат прикреплен к нам, поэтому принеси мне заявки: школы, участников войны, низкооплачиваемых, кого надо обеспечить топливом. Плюс к тому надо выделить группу рабочих, которые нам помогут, сами пенсионеры тоже пусть примут в этом участие. Жить он будет у нас, расходы за его жилье и питание я беру на себя. Эту машину надо использовать рационально.

Когда секретарша вышла, он сказал Вахтангу:

— Не сидеть же тебе весь день сложа руки. Сегодня отдохни, а в рабочие дни поможешь нам натаскать дрова и антрацит. Не бойся, работой не очень загружу тебя. Если будет нужда, продлим командировку, а вечерами пропустим по стопочке.

— Водочку нельзя, Павел Емельянович, — улыбнулся Вахтанг.

— Совсем из головы вылетело, ты же задание государственной важности выполняешь, тебе надо быть трезвым. Ступай домой. Там тебя женщины уже с утра ждут, — усмехнулся он.

И правда, все трое были на месте. Маруся пошла ему навстречу, обняла его, Мария Игнатьевна улыбнулась.

— Этот парень не только твой, но и Зинин, что это ты его целиком зацапала.

Вахтанг бросил взгляд на Зину. Она сегодня принарядилась и понравилась Вахтангу больше прежнего.

Обед прошел в молчании, которое нарушила Мария Игнатьевна:

— Вахтанг, какие у тебя планы, поделись с нами.

— Значит так, раз в два дня буду общаться с женщинами, сперма должна окрепнуть, скопиться, потому в несексуальные дни прошу меня не возбуждать — платья носить длинные, не подкрашиваться, не пудриться. Духи не употреблять. Между прочим, женщины очень соблазнительны. Это относится и к вам, Мария Игнатьевна, вы и сейчас любого мужчину можете взволновать.

На следующий день Вахтанг привез в школу каменный уголь и вошел в дом отдохнуть. Вечером к нему пришла Зина. Она была в одном халате, с распущенными волосами, которые доставали ей до колен. Вахтанг перебросил ее длинные пряди вперед, поместив их между своим и ее телом и стал ласкать женщину. Прикосновение Зининых волос вызывало у него особое наслаждение, и он возбуждался еще сильнее. В ту ночь он трижды овладел ею, и женщина все три раза испытала наивысшее блаженство.

Срок командировки Вахтанга подошел к концу. На вопрос Павла Емельяновича, продлить ли ему командировку, Вахтанг ответил:

— Надо дождаться результата, если его не будет, надо повторить. А так по ночам я сам могу сюда заглядывать, как только подвернется случай.

Была середина августа, когда пришла весть о том, что сторож Иван напился и свалился с лошади, не смог вытащить ногу из стремени, и лошадь проволокла его за собой, отчего он и умер.

Вахтанг собрал парней, и они договорились пойти на панихиду. Выгладили брюки, пришили к кителям белые воротнички, сели в машину и поехали к дому Ивана. Но, приехав туда, удивились тишине, которая их встретила. В доме Ивана было темно. Ребята несколько раз обошли вокруг дома. В это время женщина из соседнего двора подошла к калитке.

— Жив Иван? — Сердце Вахтанга колотилось.

— Нет, сынок, Иван умер, в доме он лежит.

— Где же его жена и маленький ребенок?

— Ребенка она мне оставила, а сама на танцы пошла, страшно ей было одной.

— В котором часу его завтра хоронят? — спросил Вахтанг.

— В 12, завтра приходите, и поминки будут, если хотите, можете водку с собой захватить.

Ребята без слов, понурые, направились к машине и с тяжестью на душе поднялись в кузов грузовика.

— Бахтадзе, тебя ждет то же самое. Думаешь, будешь по бабам бегать, так кто-нибудь оценит твой труд? Ошибаешься, — сказал сержант Попов, который вместе с Вахтангом начал службу в армии. — Надо беречь себя, парни, а то от этих женщин хорошего не жди.

Попов неделю назад получил письмо от невесты. Она писала, что к ним в деревню приехал городской парень, и родители заставили ее выйти за него. Попову она советовала жениться в армии, желательно на грузинке, чтоб он поселился у нее в семье, где из него сделают мужчину. В конце она писала, что целует его много раз, но чувствует, что любви к нему у нее нет.

Попов дал прочесть это письмо Вахтангу, как большому знатоку по части женщин.

На другой день на похороны Ивана пришли уже пятеро солдат. Не долго держали покойника дома, отнесли его на кладбище, там же, на краю деревни, похоронили и вернулись на поминки.

В отличие от грузин, поминающих также по православному обряду, к поминальному столу подали обычную еду: суп, мясо, водку. Руководил столом отец Ивана. Под конец он сказал, что очень жаль, что в этой деревне стало на одну ложку меньше.

Возвращались молча. Даже выпитая водка не помогла ребятам.

В конце августа урожай был собран. Военные грузовики были переданы колхозам согласно приказу. Через 15 дней Вахтанг был уже в Хони.

Женщины, обрадовавшись приезду Вахтанга, стали наперебой рассказывать. Наталья, оказывается, начала работать бухгалтером в колхозе, Лариса заведующей складом. Майя стала продавщицей сельмага. За детьми смотрели Софья и Цуца. Наталья собиралась ехать в Ленинград.

— Продам свою квартиру и куплю здесь, — сообщила она Вахтангу при встрече.

В субботу утром Софья и Вахтанг отправились в магазин за восьмиламповой люстрой, приглянувшейся Софье. Подвесить люстру поручили Вахтангу. Вахтанг, в одних трусах, поставив стул на стол, полез наверх, зацепил за крючок в потолке люстру и стал соединять провода. Женщины наблюдали за ним снизу. В это время Майя, встав на стул, щелчком пальцев прикоснулась к высунувшейся из трусов крайней плоти Вахтанга. Произошло это неожиданно и мгновенно, так, что никто ничего не понял, пока Вахтанг с грохотом не свалился на пол и не раздался его крик: