Увы, утро преподнесло неприятный сюрприз. Капитан А., проснулся охрипшим и с температурой. Пока старлей парился над картами, тот парился в бане и плескался в бассейне и, видать, переплескался, или холодного лимонада напился. Хотя, какая разница от чего заболел капитан, летать они сегодня не будут.

И времени, что-либо предпринять у старлея не было, через пол часа начнутся предполётные указания, на которые обязательно заявится активист.

На указания старлей шёл… Нет, не шёл! Он брёл как на виселицу, считая свои последние шаги по бренной земле. Чутьё его не обмануло, комсомольский вожак уже был там. Увидев старлея, он улыбнулся ему, эдакой, отеческой, всёпрощающей улыбкой. Наверное, так улыбались средневековые инквизиторы своим жертвам, перед тем, как начать жечь их на костре. Старлей посмотрел по сторонам и занял место в противоположном конце класса. Сообщение врача об отстранении капитана А. от полётов на три дня прозвучало как отказ Королевского прокурора в помиловании осуждённому к высшей мере наказания. Новоиспечённый комсорг уже было приготовился к самому худшему, когда лучиком надежды прозвучали слова:

— Товарищи офицеры, — обратился к пилотам подполковник X. — На следующей неделе соседний полк начинает зачистку района. В связи с новым курсом на примирение, штурмовой и бомбардировочной авиации не будет, а это значит, что вся авиационная поддержка ложится на нас. Поэтому необходимо произвести расчеты боевой зарядки, чтобы компенсировать отсутствие ударной авиации. И ещё надо произвести ревизию на складе вооружения, там, по докладам начальника склада, есть запас боеприпасов для штурмовой авиации. Необходимо выяснить, что из этого мы можем использовать. Этим займётся… — подполковник на минутку задумался, осматривая быстрым взглядом зал.

Старлей Л, как бы нечаянно столкнул на пол свой планшет. Тот упал с громким хлопком. Быстро поднял его и с виноватым видом посмотрел на подполковника.

— Вот вы этим и займётесь, товарищ старший лейтенант, — обрадовался подполковник. — Вы же сегодня не летаете, вот и займитесь делом, нечего дурака валять.

— Есть! — ответил тот, тщательно скрывая радость в голосе.

После указаний старлея задержал активист.

— Всё у нас не получается нормально побеседовать, документацию проверить, — посетовал он.

— А знаете что, — ответил старлей, — Вы через полчаса на склад вооружений приходите, я документы туда с собой захвачу.

— Хорошо, — согласился комсомольский работник.

Никуда не заходя, старлей помчался на склад вооружения. Там он первым делом подошёл к часовому.

— Слушай внимательно, — заговорщицким шёпотом сказал он солдату, — Есть информация, прибыла комиссия проверять службу войск. Так что действуй строго по уставу. Затем старлей перешёл на шёпот:

— Тут будет один капитан, в очках, ходит в технической форме. Может начать требовать пропустить его, или вызвать кого, никаких поблажек! Он в гарнизоне К. уже троих бойцов отправил в пехоту по горам лазить!..

От перспективы лишиться спокойного места в роте охраны боец побледнел как мел и только крепче стиснул автомат.

— Будем стараться! — заверил он старлея.

— Я верю в тебя, — ответил тот часовому, — ты парень хороший, исполнительный, не хотелось бы потерять тебя.

Полдня старлей выяснял номенклатуру и количество управляемых и неуправляемых авиационных реактивных снарядов, бомб, проверял правильность комплектации патронных лент к пулемётным и пушечным установкам, подсчитывая сколько и каких видов авиационных средств поражения хватит на то или иное количество вылетов. Попутно он решил проверить и сроки годности боеприпасов, а также взрывателей к ним. Незаметно он даже увлёкся этой работой и не заметил как завершил её. Вторые полдня просто отсиживался. На обед не ходил, опасался нарваться, к тому же у начальника склада был приличный запас консервов, ну и ещё кой-чего к ним…

Когда вечером, он уходил со склада, у ворот дежурил уже другой часовой.

— Спасибо товарищ старший лейтенант, — тихо сказал он, — что предупредили. Это гад три раза сегодня приходил, все три смены проверил. А уж угрожал, требовал. Но мы, как положено, «стой, кто идёт», «стой стрелять буду». Всё по уставу…

— Молодцы, — похвалил его старлей, — ведь можете, когда захотите.

Теперь оставалось придумать, что делать завтра. Перебрав все варианты, он пришёл к выводу, лучше всего исчезнуть из гарнизона. Но куда, этого старлей пока не знал. Был, правда, один вариант, который он рассматривал как совсем крайний случай, и, похоже, этот случаи как раз наступил. Или наступал…

Утром, капитан А. немало удивился, когда увидел на старлее вместо привычного комбинезона полевую форму, мабуту.

— Ты это куда?..

— Да вот, думаю на дальний пост слетать, — ответил старлей. — Ребята жалуются на постоянные обстрелы, а мы не можем понять откуда. Поползаю по окопам, посмотрю, что к чему, может удастся засечь позиции «духов». А потом мы их раскатаем…

— Слушай, а может лучше напишешь эти планы, конспекты?.. Я помогу…, — робко предложил капитан… Но, взглянув на старлея, понял, что примерно с таким же успехом немцы предлагали сдаться защитникам Брестской крепости.

— Тогда вот что, возьми, — капитан вытащил из тумбочки подсумок с запасными магазинами.

— Спасибо, друже! — совершенно искренне ответил старлей.

Внезапно дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел старлей Н.

— С тебя бутылка за новость! — крикнул он.

— С какой это радости?!!.. — искренне возмутился старлей Л, а его настроение, и без того испорченное прессом давившей на него обязанности по созданию этих самих треклятых комсомольских документов, ещё больше качнулось «в минус» — теперь оказывается он ещё и кому-то за что-то должен водки поставить!!.. Не-е-т, в этой жизни определённо никакой справедливости не было…

Видимо эта новость тут же настолько ярко отразилась на лице старлея JI., а его выражение стало настолько горьким, что старлей Н. решил больше не мучить его:

— Улетел твой начальник назад в К.! — радостно выдохнул старлей Н.

— Как улетел?!!.. — не поверил старлей.

— Да так, и улетел — сел на утренний почтовый рейс и, привет. Кстати, ему подполковник X., представление на орден «Красного Знамени» подмахнул…

Старлей Л. обессилено плюхнулся на кровать, а на его лице заиграла блаженная улыбка.

— А всё же была от него польза, — философски заметил капитан А., — Ты вот карты новые сделал, с номенклатурой имеющихся на складе боеприпасов разобрался.

— Ну, да, конечно… — согласился старлей. Душа его буквально пела от счастья и ощущения свободы…

Что у нас тут?.. Ага, лента для 30-мм пушки ГШ-2-30. Так-с, проверим маркировку боеприпасов…

В принципе, всё нормально. Но до чего же тяжела, зараза…

Тридцать первого декабря в провинции Афганистана Б., установилась настоящая зимняя для этих краёв погода. С неба ровным, непрерывным потоком падал новогодний дождь. Его капли барабанили по крыше, вселяя надежду, что новогоднюю ночь можно будет встретить по человечески, то есть посидеть за столом, выпить с трудом и за не малые деньги добытой водки, не опасаясь, что неожиданно выдернут на срочный вылет.

Настроение у старлея Л., было под стать дождю, спокойное, ровное благодушное. Даже то обстоятельство, что вместо снега, шёл дождь, его совсем не огорчало, даже наоборот. За свою ещё не слишком длинную службу в авиации старлей уже успел возненавидеть снег всеми фибрами души. Первая ассоциация, которую он называл не задумываясь, на слово снег, была лопата, ну и далее скребок, ну, и само собой военные, а потому конструктивно не способные скользить, лыжи. А дождь что?.. Прошёл и нет его…

После недавнего обеда старлей возлежал на кровати и размышлял на философские темы. Думал о том, что если вдруг женится, то первым делом будет учить детей мечтать правильно. Чтобы они не повторяли его ошибок. Вот он мечтал в детстве стать военным лётчиком и стал им, мечтал, читая книжки, мечтал повоевать и, пожалуйста, он здесь…