Я достала из ящика оба списка и внимательно изучила собственные предложения. Плоды моего ночного пьяного бдения яркими красками расцветили серое утро. Каждое прочитанное слово вспыхивало цветной лампочкой, озаряло меня лучом надежды. Теперь бы постранствовать по интернету в поисках расценок и адресов, но — увы — у меня больше нет компьютера. Я продала его за бесценок, когда голодала. Оделась и вышла в зябкую сырость, пошла на рынок. На бульваре никого. Зеленщики еще только разгружали товар. В затишье, предвещающем скорый наплыв покупателей, я накупала килограммами овощи, мясо, рыбу. Не по списку, не из соображения выгоды и дешевизны, а так, интуитивно, даже без мысли о будущем меню. Как призрак, я скользила от одного прилавка к другому, и вот сумка-тележка полна и рюкзак набит доверху. Сгибаясь под тяжестью купленных продуктов, напрягая все мускулы, как штангист, шаг за шагом я продвигалась к дому. Наконец я у цели.

В этот миг солнце, пробившись между домами, нарисовало на железной шторе золотой треугольник. Опустила рюкзак на землю, отпустила ручку тележки — перевела дух. Восемь часов, а все продукты уже куплены. Я выиграла немножко времени. И успею заглянуть в интернет-кафе, хоть что-то узнаю.

— Разрешите, я вам помогу, — произнес у меня за спиной мужской голос.

Я подпрыгнула от неожиданности.

— Разрешите, я вам помогу? — повторил он снова.

Так приходят ангелы, бесшумно слетают на землю и говорят немыслимые слова, которых ты дожидалась всю жизнь. Я расхохоталась, как Сара, что смеялась от души, когда ангел рассказывал, будто она в девяносто девять лет родит сына. Я тоже чувствовала себя ни на что не годной старухой. Кто мне может помочь? И чем?

Молодой человек подошел и поднял рюкзак. Он был высоким, очень худым, в расклешенных брюках, синих в белую полоску. Ноги слегка кривоваты, и голову он держал как-то странно, склонив к плечу, словно пытался пройти в слишком низкий проем двери. Что-то в нем было нескладное, неуклюжее — спина сутулая, голова набок. Или у меня перед глазами плывет?

— Вам плохо? — спросил он участливо.

— Нет, все в порядке. Сумки тяжеловаты, в этом все дело.

— Подержите, пожалуйста, дверь, я сам отнесу на кухню ваши приобретения.

«Приобретения!» Разве молодые люди так говорят? Не юноша, а пожилой джентльмен. Только мой дедушка мог сказать: «Отнесу ваши приобретения». В костюме, при шляпе, дедушка никогда не выходил из дома без плоской корзинки для покупок. Я подумала, может, и в моей речи застряли устаревшие словечки, что без моего ведома выдают окружающим тайную принадлежность Мириам к прошлому? А я ни словечек, ни этой принадлежности не замечаю, как не знаю, какая у меня спина, какой профиль. Остальные отчетливо видят меня со всех сторон, только я сама с собой незнакома.

Молодой человек, изъясняющийся как старичок, назвался Беном. Его прислали ко мне на помощь Симона и Анна.

— Симона и Анна? — недоуменно переспросила я.

Не могла сообразить, о ком это он.

— Симона и Анна, — подтвердил он. — Они мне сказали, что вам нужен помощник.

— А вам, стало быть, нужна работа?

Мы сели за столик в моем ресторане, и солнце полными пригоршнями лило свет прямо на нас.

Бен не ответил.

— Я не могу нанять помощника, — призналась я с отчаянием.

Он опять промолчал. Встал и принялся убирать продукты в холодильник. Так плавно, неторопливо. Приседал, поднимался, наклонялся, выпрямлялся, брал, укладывал. И все с таким изяществом. А на вид неуклюжий. Паяц паяцем.

— Не стоит, бросьте! — заговорила я. — Я сейчас вам все объясню, у меня совсем нет денег. Ваши приятельницы превратно меня поняли. Они не знали. Не представляли истинного положения вещей.

— Они сказали, что вам нужен помощник, — упрямо повторил он.

На это мне нечего было возразить. Что правда, то правда.

Я смотрела, как Бен расхаживает по моей кухне, казалось, он знает ее наизусть. Прекрасно разложил продукты, мясо и рыбу разместил поближе к морозилке, а фрукты и зелень, наоборот, — подальше от холода. Пустую тележку закатил под стойку, рюкзак сложил и сунул в шкаф.

Вытер губкой стол.

— Вы разве официант? — спросила я.

Ни слова не говоря, он достал из стенного шкафа четыре тарелки и поставил их себе на правую руку от плеча до кисти, потом поднял левой рукой два длинных блюда — я-то знала, какие они тяжелые, — передвинул поближе к локтю и сумел еще ухватить два высоких бокала. И с этой громоздкой бьющейся ношей принялся вальсировать между столиками. Тарелки, бокалы и блюда взлетали, опускались, исчезали из виду. Я поморщилась, ожидая грохота и звона разбитой посуды. Бен поначалу казался таким неуклюжим, нескладным и слабосильным! Однако, закончив балетный номер, он поставил тарелки на место в целости и сохранности, блюда расположил с двух сторон от стойки, подбросил бокалы в воздух и ловко поймал их в последнюю секунду, проследив, как они описали дугу в лучах неяркого утреннего солнца. Один бокал Бен вручил мне, мы чокнулись.

Я закрыла лицо руками. Попыталась стряхнуть наваждение. Опасно молить о помощи посланца иных миров. Мадам Коэн прислала мне призрачного помощника, сон и явь смешались. Я жертва галлюцинации. Обрывок сновидения, этот гигантский Пиноккио, проник в мое дневное существование. Это от переутомления, утешила я себя. Сейчас сосредоточусь, и он исчезнет. Крепко зажмурилась. Потом открыла глаза.

Бен стоял передо мной как ни в чем не бывало.

Его присутствие меня напрягало.

Напрягала его улыбка.

Напрягало его молчание.

Но без помощника мне не обойтись. Раз уж я страдаю галлюцинациями, пусть остается и помогает. Берется за дело немедленно.

— Мне нужно заглянуть в интернет-кафе, — сказала я. — А ты пока что почисти и натри морковь. Комбайн в стенном шкафу, на полке справа. И еще, если успеешь до моего прихода, вымой салат и положи сыр отмокать в молоко. Вытащи из холодильника масло, пусть размягчится.

Я говорила ему «ты», тем самым скрепляя контракт о найме.

— Постараюсь вернуться как можно раньше.

— Не спешите, — любезно ответил он.

— До какого часа ты можешь пробыть здесь?

Он пожал плечами.

«Потрясающе, — подумала я, тая в облаке золотистой утренней свежести, — у меня завелся раб». Лицо расплылось в широчайшей улыбке.

Нет! Я наивная дура! Он пришел, чтоб ограбить кассу. Я оставлю его одного. Он заберет ключи. Чековую книжку. Унесет всю еду. Ничего себе рай для детишек, юношей, мошенников и хулиганов! Молодняк способен на все. Юнцы испорчены. Преступны. Ничего святого. Так и норовят обобрать нас, сволочи. Ненавидят взрослых, мечтают сами занять их место, свергнуть, спихнуть. У них — сила, у нас — бессилие. У них — дерзость, у нас — только страх. Они мстят нам. Тут целая шайка. Симона и Анна — наводчицы, они наблюдали за мной и все сообщили Бену. Теперь он воспользуется моим отсутствием и вынесет все-все из моего милого ресторанчика!

Вот она, явь! Нет сомнений, что я, наконец, проснулась. Реальность зачастую отвратительна, зато одна неприятность последовательно вытекает из другой. Сон, наоборот, прекрасен, но бессвязен и хаотичен. Ну и что? Я по-прежнему улыбалась. Плевать на реальность. Бери все, что хочешь. Касса пуста, по чекам ничего не получишь. Я не верю в ангелов, но и чертей не боюсь. Я согласна, обчищай себе на здоровье. Жертва интриг? Почему бы и нет!

В интернет-кафе пахло пивом и табаком. Душно, грязно, кофе в грубых безобразных кружках. Сахар мокрый, ложки выщербленные. К счастью, я не слишком разборчива, в отличие от некоторых. По полу гулял нешуточный сквозняк, я здорово озябла. Плевать на горький дешевый кофе, плевать на все неудобства. Я пришла, чтобы полазить по интернету, и уверена: выужу все, что нужно. Для начала зашла на информационный сайт мэрии. Изучила перечень спортивных секций и вечерних курсов для взрослых. Представила, что живу совсем по-другому и во второй половине дня осваиваю русский язык, комплекс чи-конг и искусство чеканки. Узнала, по каким расценкам кормят в школьных столовых. Заодно записала необходимое детям количество калорий. От советов диетологов у меня голова пошла кругом. Похоже, правильное питание — единственное, во что верит, что признает нынешнее общество. Ужасно.