— Да просто для нас, шотландцев, в этом доме нечего было выпить. Вот мы и ушли.

Сьюзен подошла поближе.

— Там был лимонад.

Стерлинг фыркнул и поднял бокал бренди.

— Ну хорошо, скажу иначе. Там нечего было выпить для настоящего мужчины.

Сьюзен взяла у него бокал и отхлебнула глоточек.

— Да, ты первый раз имеешь на это право. — Она села рядом с Грантом на диван, украшенный позолоченной резьбой. — Ну так где вы были? Стерлинг, все, с кем мы общались, хотели познакомиться именно с тобой. Они хотели узнать все о тебе, о нашей семье. Сегодня вечером мы как будто снова оказались в Эдинбурге, разве только люди отнеслись к нам иначе. Это было так прекрасно! Мы чувствовали себя особенными, какими-то дарами высшему свету Лондона.

Грант перевел взгляд своих желто-зеленоватых глаз на Стерлинга.

— Слушай, может, нам надо было задержаться?

Стерлинг отрицательно помотал головой.

— Что более важно: пробивать себе дорогу в высший свет или… это?

Он потянулся к жилету и достал из кармана перевязанный мешочек, содержимое которого издавало характерное позвякивание.

Сьюзен удивленно посмотрела на брата. Ее зрачки расширились в попытке разглядеть то, что показывал Стерлинг.

— Что это?

Стерлинг откинулся на спинку дивана и хитро улыбнулся.

— Семена, которые стоит посадить, а потом подождать, пока вырастут.

Сьюзен никак не могла прийти в себя.

— Мы же потратили весь выигрыш на покупку достойной одежды. Откуда у тебя это?

— Я не транжира, Сью. Я отложил кое-что на оплату дома и ведение хозяйства, хватит на месяц или два. — Стерлинг наклонился вперед и поднял мешочек. — Это неучтенный выигрыш. Лучший боец Лондона должен получать достойное вознаграждение, правда? И вообще, я был поражен, когда он сказал мне, что у него мало денег с собой. Это от одной очень уважаемой семьи. Не терпится узнать от какой, а?

— Уверена, если бы все эти люди узнали о реальном положении вещей, они бы призадумались, — сказала Сьюзен. — Ведь они считали, что Синклеры живут и ни в чем не нуждаются. Не так ли? Ведь наш папочка обо все позаботился.

От волнения Грант начал ерзать на диване.

— Изменить нашу жизнь мы можем и сами.

— Ну да, конечно, — согласилась Сьюзен, — вот только Стерлинг вечно все усложняет.

Лицо Стерлинга приняло невинное выражение.

— А что такого? Я просто пригласил ее на танец.

Грант довольно хихикнул.

— Нет, брат, ты должен был сделать что-то еще, чтобы получить две такие затрещины.

Он уныло посмотрел на оставшиеся в его бокале капли бренди, перевел взгляд на пустую бутылку и грустно вздохнул.

— Плохо. Очень плохо, — вмешалась Сьюзен. — Учитывая то, что все молодые леди и их мамаши весь вечер говорили только о тебе, ты должен был вести себя достойно, Стерлинг, как подобает настоящему джентльмену. Тогда бы мисс Бишоп упала в обморок от счастья видеть тебя и танцевать с тобой.

Грант утвердительно кивнул:

— Ты, конечно, права, Сью. Но не забывай: она дочь одного из самых влиятельных членов парламента. Кто знает, Стерлинг, может, ты ей все-таки пришелся по душе. А что, вот это была бы партия — девушка из уважаемой семьи. Думаю, отец одобрил бы твой выбор.

— Вместо этого ты устроил спектакль, зрителями которого стали все присутствовавшие члены высшего света. — Сьюзен громко дышала. — И еще неизвестно, чем это обернется для нас.

— Стерлинг, ты бы хоть мне сказал, что собираешься устроить на балу. Я бы заключил пари и кое- что поставил в клубе Уайта. — Грант поднял руку и стал водить ею в воздухе, словно листал книгу записей ставок. — Юная мисс из хорошей семьи даст пощечину будущему герцогу в зале собраний, нет, дважды залепит пощечину. — Он рассмеялся, очевидно, довольный отпущенной шуткой. — Уверен, кто-то обязательно клюнул бы на такое пари. Мы бы немного заработали, а, как ты думаешь?

Стерлинга словно ударило молнией; он резко выпрямился, весь дурман от выпитого бренди испарился, как будто его и не было.

Сьюзен, похоже, не обратила внимания на слова Гранта. Она выхватила у Стерлинга мешочек, достала монету, затем засунула ее назад.

— Ха, карманные деньги, — произнесла она, гордо тряхнув шелковистыми волосами, встала и безмолвно покинула гостиную.

Стерлинг напряженно вслушивался в звуки ее удалявшихся шагов. А когда они стихли, повернулся к Гранту.

Грант наклонился вперед.

— Что случилось? — спросил он шепотом. — Что так подействовало на твой опьяненный бренди мозг, что ты с трудом дождался, пока Сьюзен уйдет?

Стерлинг несколько секунд просто смотрел на брата, словно выверяя возникшую в его голове идею: возможно ли это, может, в этом и кроется ответ? Он резко нагнулся и схватил Гранта за руку.

— Что ты знаешь об этой мисс Бишоп?

Грант усиленно заморгал.

— Да вообще-то немного. Так, слышал кое-что в клубе, когда она появилась там со своими листовками.

Довольная улыбка появилась на лице Стерлинга.

— Расскажи!

Два дня спустя

— Я не спросила у него, могу ли пойти за покупками. Я просто ушла.

Изабель жаловалась Кристиане, когда они вдвоем шагали вдоль Пэлл-Мэлл[7] в направлении Сент-Джеймс-стрит.[8]

— Ты что, просто ушла? — Кристиана разволновалась. — О господи, если бы мой отец был так зол на меня, как мистер Бишоп после твоей выходки, я бы из дома ни ногой. Только с его разрешения, даже с письменного. Ты очень смелая, правда!

— Никакая я не смелая. Парламент сейчас заседает, и его просто нет дома. Вот мы и пришли.

Изабель взяла Кристиану за руку и свернула в Гардинг[9].

Кристиана прошла несколько шагов и остановилась.

— А если он узнает?

Изабель подошла к прилавку и взяла шелковый веер.

— Как? Отец всегда поздно приходит домой. Мне просто нужно вернуться до его прихода. — Она положила веер на прилавок. — Платья и шляпки в четвертом отделе. Пойдем, у меня не так много времени.

Изабель рассмеялась и потащила Кристиану вглубь магазина.

Они проходили мимо галантереи, как вдруг немолодой джентльмен уставился на Изабель и даже выронил дамскую сумочку своей жены, которая рассматривала рулон розового шелка.

— Доротея, посмотри, это она.

— Кто, дорогой? — ответила дама безучастно.

— Мисс Бишоп, — ответил он шепотом. — Ну, ты же знаешь ее!

Дама сразу всполошилась.

— О, мой бог!

Изабель почувствовала, как горят ее щеки, но продолжала идти, таща за собой Кристиану.

«Не может быть, — думала она, — прошла целая неделя, а люди все не могут успокоиться из-за этой пощечины. Пора бы уже угомониться. Она не настолько интересна для общества. Отец все время говорит ей об этом».

— Прошу прощения, мисс Бишоп, — с каждым словом дама начинала говорить все громче и громче, — пожалуйста, можно вас на минуточку?

— Изабель, стой!

Кристиана остановилась и крепко сжала руку подруги, чтобы она не могла двинуться с места.

Изабель опустила голову и глубоко вздохнула. Она слышала, как супружеская пара приблизилась к ней, успокоила дыхание и обернулась с натянутой улыбкой.

— Прошу прощения, мы знакомы?

— Нет-нет. Мы просто хотели знать, каковы ваши планы? — сказал джентльмен и вдруг, вспомнив, что не представился, произнес: — Извините! Позвольте представиться: лорд Коллинз, а это моя жена Доротея.

Лорд Коллинз поклонился, Доротея слегка кивнула.

Изабель присела в реверансе.

— Еще раз прошу меня извинить, но я не понимаю, что конкретно вы хотите знать.

Доротея рассмеялась.

— Ну как же! Выйдете ли вы замуж за маркиза Синклера до конца года?

Изабель в недоумении посмотрела на Кристиану, надеясь, что подруга сможет разъяснить ей, о чем идет речь, но выражение лица Кристианы напоминало ее собственное.