Щиты сомкнулись в единую линию, ощетинившись копьями. Вперед, только вперед. Другого пути не было. Корабли горят, вождь мертв. Морские драконы никогда не казались такими беззащитными. Фаланга защитников города двинулась вперед.

– Вперед драконы! – разлетелся над будущим смертным полем девичий крик. Вздрогнул строй, когда вперед протиснулась фигурка в облегающей кольчуге.

Молодая девушка взяла в руки лук. По рядам защитников города прокатился смех. Никто не смог бы добросить до их строя стрелу, и уж конечно не девушка. Фаланга гоплитов лишь сомкнула поплотней щиты, хотя по их мнению, это было лишним.

Сельтейра вытянула из колчана стрелу. Страшен эльфийский лук с тетивой которую не по силам натянуть человеку, он не знает пощады. Пред фалангой гарцевал на горячем жеребце молодой офицер. Он послал оскорбительный жест драконице, демонстрируя, что с ней будет, когда она попадет в плен.

Граненая бронебойная стрела просвистела в стылом вечернем воздухе и впилась в бок воину, раздвигая пластины брони, насыщаясь теплой кровью.

Драконы сомкнули строй подобно гоплитам. Пилумы готовы, длинные багры стали оружием второй линии, меч истинное оружие, но не стоит пренебрегать в неравном бою любым шансом. Два строя двинулись на встречу друг другу. Сегодня день смерти. Сегодня день славы и чести.

Девушка посылала стрелу за стрелой, и каждая стальная оса находила жертву. Раненых ее стрелы не оставляли, яд на стрелах делал свое дело. Всадники, доселе гордо разъезжавшие и отдававшие приказы, поспешно ретировались. Драконы шли неспешно, торопиться некуда, каждый успеет в свой черед в великую стаю. А вот фаланга городских солдат чуть дрогнула. Не ожидали они такого спокойствия.

– Проклинаю вас посмертием! – крикнула девушка, скидывая с головы глухой шлем.

Фаланга остановилась. Коротко обрезанные белые волосы, медная кожа, заостренные уши и глаза с черной радужкой. Плавные, как текущая вода, черты лица исказила ненависть.

– Проклинаю!!!

– Темная эльфийка прокляла нас! – вырвался из фаланги истерический голос. Проклятье Темных эльфов! Суеверие не больше, но засевшее настолько крепко, что ничто не могла вытравить его.

Пробивая утренний воздух полетели пилумы. Тяжелые дротики впились в щиты гоплитов. Под тяжестью пилумов, внутри которых искусные кузнецы помещали свинец, осадные щиты, прикрывающие гоплитов, потянулись к земле. Теперь противник лишен главного – удара фалангой, за крепкими щитами.

Драконы освободили свои мечи и побросали щиты. В предстоящем бою они помеха. Гоплиты встали теснее, в правой руке копье, в левой короткий гладиус. Это будет не «правильный» бой, а кровавая резня, под стать мяснику или безумцу.

Воины островов бросились на врагов. Каждый второй стал берсерком. Они лезли по чужим мечам, голыми руками хватали острия копий. Мечи проламывали доспехи и шлемы гоплитов. В схватке был только один способ пройти вперед, убить противника и встать на его труп.

В буквальном смысле по колено в крови, хрипя от ярости, драконы рвали строй гоплитов. Молодой воин с размаху ткнул дракона копьем. Но тот упрямо пошел на него. На губах дракона выступила кровавая пена. Он шагнул вперед, наконечник полностью скрылся в теле. Еще шаг и окровавленное жало вышло из спины. Молодой гоплит стал бледнее смерти. Дракон сделал еще шаг и наотмашь рубанул мечем по шее парня. Соленая кровь брызнула фонтаном в лицо дракону. Они упали вместе на уже красную от пролитой крови траву, как десятки до них.

Эльфийка разила безжалостно, не жалея меча. Кровь забрызгала ее с ног до головы. Рядом сражались и умирали братья-драконы. С неведомой доселе яростью эльфийка пронзала клинком плоть людей. Это была ее месть, за подвалы церкви, за плевки, за цепь, на которой ее держали, как животное. Судьба поставила Темную во главе всей стаи в этом набеге.

Но гоплиты не думали отступать. Зычный голос, поддерживал их дух, напоминая, что драконам некуда уходить, что корабли сожжены. Воин в отделанных золотом доспехах сражался двумя длинными осадными ножами, лучшим оружием в узких коридорах и подобных схватках. Заметив эльфийку, он начал пробираться к ней.

Сельтейра вздрогнула, когда увидела лицо воина. Один из драконов успел, пред смертью, сбить шлем с врага. Издав воинственный клич, эльфийка двинулась навстречу воину. Гоплиты пропускали своего вожака, драконы расступались пред Сельтейрой. Словно по неслышному приказу схватка стихла и воины освободили широкое пространство. Поединок уважали и драконы и гоплиты.

Отходила фаланга, отходили и драконы. Теперь поединок, священная схватка двух противников. Это уже выше простого боя. Это подсудно только богам и стали.

Они сошлись на ровном расстоянии от своих воинов. На доспехах, которые носили не гоплиты, а восточные рыцари, сверкали три золотых кольца. Его лицо можно было назвать красивым, не будь четырех уродливых шрамов. О, Сельтейра знала, чьи ногти оставили их в порыве ярости!

– Святой паладин Светлого Брата. Рыцарь Игран. Ты готов умереть? – скорее прошипела, чем сказала Темная эльфийка. Давно, он привез ее из Верема в город сенрагов. Лишь чудо спасло его тогда, за день до нападения драконов он вернулся в Верем. Но месть всегда свершается, если она истинная.

– Я тебя знаю? – удивился паладин.

– Ты? Нет. Но моя спина помнит твою плеть, а твое лицо мои пальцы!

– Тогда я закончу, что когда-то начал, – будничным тоном сообщил Таире паладин, вставая в позицию.

Два ножа и меч столкнулись, оглашая погребальным звоном притихшее поле. Блокировав выпад Сельтейры, Игран сам пошел в наступление. Два ножа слились в единый круг булата, как здесь называли сталь. Не просто красивый, но и опасный прием. Попади меч эльфийки в это сияние, как тут же он окажется в стальном капкане. Сельтейра отступала, изредка прощупывая оборону паладина боковыми выпадами.

Один из ножей паладина вылетел из его руки, распоров кольчугу на груди драконицы. Кровь эльфийки покатилась по кольчуге, но второй нож она успела отбить. Палладин вынул из ножен двуручный меч. Разведка закончена, начинался бой.

Танец, эльфийское искусство боя. Эльфы, как Светлые, так и Темные ненавидели смерть, но в жестоком мире приходилось убивать. Эльфы возвеличивали гармонию и красоту. И они учатся убивать в танце, который скрывает смерть своей красотой.

Танец мечей, красота убийства. Хищная усмешка смерти на гранях клинков, манит к себе строгим совершенством. Это красота, это священно. Танец клинков завораживает только тех, кому дано видеть его сущность.

Две сверкающие полосы не просили и не давали пощады. Сельтейра принимала удары меча паладина на лезвие, и огромный двуручник съезжал по ее мечу к земле. Но Игран, не давал ей шансов. Тяжелый меч в его руках летал, как перышко.

Сельтейра танцевала. Словно истинный Морской Дракон в глубинах, рассекая воздух мечем, как Дракон воду. Сама не замечая она вплетала в танец эльфов прямоту и силу боя морских драконов.

В очередной раз меч паладина злобно взвизгнул, встретив сталь Сельтейры. Эльфийка ударила ногой по колену Играна, с тем же успехом можно было пнуть скалу. Зато меч паладина оставил кровавую отметину на плече девушки, но эльфийка ничем не выдала резкую боль.

На лице Играна появилась издевательская ухмылка. Он крутанулся на месте. Драконица Серебряной Луны отпрыгнула, успев заметить заткнутую за пояс плеть. Спину скрутила на мгновенье судорога. Тело помнило эту девятихвостку с медными бляхами. Помнила Сельтейра и улыбку, такую добрую и открытую, когда милосердный паладин раз за разом поднимал плеть, превращая спину в кровоточащий кусок мяса.

Тогда, так давно. В подвалах храма. Там пели и смеялись дети, не слыша криков истязаемой. Там, на верху, был праздник весны, а в подвале пытали Таиру. Под радостный смех детей.

Темная эльфийка прыгнула, целясь мечом в шею паладина Светлого Брата.

От неожиданности у Играна меч выпал из рук. Спину мгновенно прошиб предательский пот. На него летел Дракон. Огромный, словно выплавленный из серебра. Крылья закрыли солнце, алое пламя плясало меж острейших клыков. В янтарных глазах металась ярость, медленно плыла мудрость тысячелетий. Но только одного не увидел паладин Светлого Брата в этих глазах – милосердия.