«Год во Франции — отличная возможность познакомиться с французской культурой, — говорит профессор Кэмерон. — Студенты совершенствуют знание языка как в устной, так и письменной форме. Становятся более самостоятельными, и, что более важно в случае Джоанны, лучше постигают особенности и идиоматику родного языка. Это прививает большую любовь к родной речи. К тому же я не знаю ни одного студента, у которого остались бы неприятные воспоминания о времени, проведенном во Франции».
Джоанне понравилось в Париже. Она жила в одной квартире с итальянцем по имени Фернандо, девушкой из Испании и русской женщиной. Испанка была до того помешана на чистоте, что Джоанна, за которой никогда не водилось ничего подобного, вообще избегала появляться на кухне и почти все время проводила в своей комнате за книгами. В литературной передаче «С большим удовольствием» на Радио-4 она рассказывала, что однажды все воскресенье просидела у себя, читая «Историю двух городов» Чарльза Диккенса: «Когда я вечером вышла из комнаты, то в дверях столкнулась с Фернандо и насмерть его перепугала. У меня расплылась тушь, так он решил, что я получила известие о чьей-нибудь смерти, и он был недалек от истины — о смерти Сидни Картона». Бедняга Картон решает взойти на эшафот вместо Чарльза Дарнея, потому что влюблен в его жену Люси, и, принося себя в жертву, находит в этом путь к избавлению от мук: «Это самое, самое лучшее из того, что я сделал в жизни; я обретаю душевный покой, которого прежде не знал».
Джоанна считает, что «ни одна книга не заканчивается более совершенной строкой» и что «от нее всегда на глаза наворачиваются слезы». Свою последнюю строку о Гарри Поттере она пока что не написала, и читателям остается только ждать, когда выйдут остальные из обещанных семи книг. Интересно узнать, чем закончится история с Волан-де-Мортом (Вольдеморт), чье имя переводится с французского как «Полет Смерти».
Из Парижа Джоанна вернулась в общежитие Лафрода. Многие однокурсники закончили трехгодичный курс, получили диплом и разъехались. Это еще больше сблизило Джоанну со студентами французского отделения, которые были на год старше. «По вечерам, — вспоминает Иветт, — мы встречались в баре, а потом шли к кому-нибудь в комнату, выпивали, болтали. Джо любила выпить. Ей нравилось весело проводить время на вечеринках. Но была в ней и какая-то серьезность, и мне даже казалось, что «душа компании» — это всего лишь маска. Глядя на нее, невозможно было догадаться, что ее угнетает состояние мамы. Я думаю, она хорошо скрывала свои переживания. Я всегда считала, что у Джо много общего с той девушкойв «Бриоллине», Риццо: внешне она грубая, но очень мягкая по натуре. Я всегда восхищалась ею».
Джоанна оставалась «душой компании», даже когда у нее завязался первый серьезный роман, который с переменным успехом длился несколько лет. Это был ее однокурсник, высокий, смуглый парень, которому нравились веселые пирушки. «Он был рядовой студент, — говорит Иветт, — она же была сильная личность. Мне всегда казалось, что он для нее простоват. Помнится, еще в Эксетере они были на грани разрыва».
На последнем курсе, в марте 1987 г., Джоанна вызвалась участвовать в подготовке ежегодной театральной постановки на французском языке, которую режиссировал Мартин Соррелл. Пьеса французского драматурга Обалдии, шуточная философская фантазия, называлась «Сельский космонавт». Джоанна была назначена костюмером. «Я бы назвал это хорошим, веселым, динамичным спектаклем, — говорит профессор Соррелл. — В самый раз для студентов, потому что пьеса не слишком длинная и в ней всего три персонажа: четырехлетняя девочка, которую играла студентка Клэр Вудкок, и ее родители. Девочка — космонавт, и однажды она исчезает. Тогда родители пускаются в философские дискуссии. Есть в этом некая сумасшедшинка».
Джоанна очень серьезно относилась к своим обязанностям и присутствовала на всех репетициях. «Ей была поручена ответственная работа, потому что костюмы играют далеко не последнюю роль, — вспоминает профессор Соррелл. — Дольше всего она возилась с костюмом Клэр, космонавта. Получилось нечто потрясающее: серебристый комбинезон, белый шлем и аппарат для искусственного дыхания. Меня поразило, что Джоанна решила участвовать в постановке, — некоторым студентам все безразлично, другие сначала соглашаются, а потом на них нельзя положиться... Но тогда все прошло хорошо, и костюмы были великолепны».
Спектакль шел три вечера в театре Св. Луки, тоже на территории студенческого городка, только в другой его части. Зал всегда был полон, что довольно удивительно, учитывая, что пьеса была полностью на французском языке.
Еще одной заботой Джоанны в тот период была диссертация, необходимая для присвоения степени, — эссе из 3000 слов на французском языке. «Это проверка на умение организовать их в слаженный текст», — говорит профессор Соррелл. Его коллега профессор Кэмерон добавляет: «Судя по всему, Джоанне лучше удавалось то, во что она вкладывала душу, поэтому ее диссертация была настоящим шедевром».
В конце последнего курса Джоанне предстояло еще одно испытание: выпускные экзамены. И готовилась к ним она совсем не так, как Гер м ионаГрэйнджер. Рассказывает Иветт Каулес: «Я непомню, чтобы Джоанна была особенно при лежнойстуденткой. Она всегда любила книги, была очень начитанной и, наверное, поэтому ко всему подходила несколько иначе, чем требовали в университете».
Джоанна много времени проводила в библиотеке. Выбор был самый богатый. В университете более миллиона книг, и только около 600 ООО — в главном корпусе студенческого городка. Джоанну интересовала прежде всего английская литература, а не выбранная специализация — французский язык. Она постоянно забывала возвращать книги в библиотеку, и за просроченные задолженности у нее накопился штраф 50£ (75$) — довольно приличная для студентки сумма.
Среди книг, прочитанных Джоанной в университетские годы, был «Властелин колец», знаменитый роман-фэнтези оксфордского профессора Дж. Р. Р. Толкиена. Джоанна очень полюбила эту сагу, и с годами толстый том, где были собраны все три книги, сильно поистрепался. Поклонники творчества Джоанны любят проводить параллели между «Гарри Поттером» и эпосом Толкиена. И там, и там главная тема — извечный конфликт добра со злом в относительно упрощенной, «черно-белой» форме. Толкиен был человек науки, филолог (лингвист), профессор, специалист по средневековой литературе. Он, в чем впоследствии признавалась и Джоанна, стремился к созданию оригинального мифологического жанра.
Звучные имена героев, названия животных и предметов отличаются вычурностью и экзотичностью: Арагорн, Гнилоуст (Wormtongue), Бильбо Торбинс. То же можно сказать и о персонажах книг о Поттере: Арагог, Червехвост (Wormtail), Дадли Дарсли. Главные герои и у Роллинг, и у Толкиена — Гарри и Фродо — простодушные и наивные сироты, которым не повезло с близкими родственниками. И каждый из авторов препоручает своего героя заботам отечески доброго и мудрого наставника, который, не вмешиваясь в дела своего подопечного, в любой момент готов прийти к нему на помощь. Для Гарри таким наставником стал Дамблдор, а для Фродо — Гэндальф. И в том, и другом случае в роли врага выступает «Темный Лорд»: Саурон во «Властелине колец» и Волан-де-Морт (Вольдеморт) — в «Гарри Поттере». В обоих произведениях Темный Лорд лишается власти и медленно возвращает себе былую силу. И оба героя побеждают зло не своим могуществом и колдовскими чарами, а силой духа и добротой. Фродо силен тем, что не поддается соблазну завладеть магией кольца. А Гарри Поттер в «Философском камне» одерживает победу над Волан-де-Мортом своей решимостью спасти волшебный камень и вернуть его Дамблдору, а не присвоить себе.
У Гнилоуста много общего с Червехвостом. Гнилоуст, вкравшись в доверие к конунгу Тео- дену, становится его правой рукой, чтобы влиять на него и выведывать важные тайны. Червехвост — также известный как Питер Петтигрю — принимает обличье крысы и становится домашним питомцем Уизли, чтобы быть в курсе всего, что происходит в мире магов. В итоге и Гнилоуст, и Червехвост, эти слабые и трусливые приспешники Темного Лорда, открывают свое истинное лицо.
