Амелия Хилл писала в «Обсервер»: «Два папаши с пищащими детьми на плечах, набили немало шишек, пока пробились сквозь толпу к ограждению». Один из родителей недоумевал: «Ну и где же волшебство?» Его маленький сын расстроился: он-то надеялся, что вокруг будут летать совы. Получить автограф Джоанны удалось лишь полицейским из охраны, стоявшим на страже порядка, а побеседовать с ней смогли только представители прессы под крики фотографов: «Сюда, Джоанна, посмотрите сюда!» На вопрос, довольна ли она акцией, писательница ответила: «Придумайте слово пожестче и помножьте на два».

Для Джоанны всегда на первом месте стояли дети, и она была смертельно оскорблена и обижена. После отправления хогвартского экспресса она, опустив окно, только и смогла, что прокричать толпе разочарованных ребят: «Извините!»

Вполне можно понять недовольство детей и родителей, что отмечала в своей статье для «Индепендент» писательница Пенелопа Лайвли: «А что касается взбунтовавшихся родителей на «Кингс-Кросс», рыдающих детей, семей, дежуривших у вокзала всю ночь... Что это, страсть к литературе или погоня за мыльным пузырем?»

Первое, на что все поголовно обратили внимание, это объем «Гарри Поттера и кубка огня» — 636 страниц, почти вдвое больше, чем в остальных книгах. Роберт Макарам, литературный редактор «Обсервер», свое первое впечатление выразил словами. Вороти Парке: это не та книга, которую можно спокойно положить на место, — ее хочется «швырнуть изо всех сил в угол». Он также добавил, что это «с умом сделанный коммерческий блокбастер». Миссис Лайвли тоже считала, что повествование затянуто, а сюжет строится по шаблонной схеме: загадочная угроза, препятствия, которые приходится преодолевать, триумф добра и разоблачение коварства. Она выразила надежду, что «следующая книга будет более высокого уровня».

Через шесть дней после этой неудачной акции Джоанна в сопровождении рекламных агентов отправилась в университет Эксетера, свою alma mater, где планировалось вручить ей степень доктора литературы — honoris causa. Инициатива исходила от профессора классического отделения Дэвида Харви и его жены Фрэнсис. Профессор Харви — большой поклонник «Гарри Поттера»: «Мне шестьдесят один год, а я читал эти книги с не меньшим удовольствием, чем дети. У Джоанны настоящий талант: она как никто умеет строить динамичный сюжет, поддерживать интерес читателя до самой последней страницы». Он встретился с Ролинг после выхода первой книги, и она согласилась написать небольшую статью для «Пегаса», журнала, выпускаемого его отделением.

Джоанне не верилось, что спустя тринадцать лет после окончания Эксетера, со средним баллом 2:2 по французской специальности, ей оказывают здесь такие почести. Гленде Джексон, которая благодаря упорству и целеустремленности сумела изменить свою судьбу и преуспеть в мире мужчин (что всегда так восхищало писательницу), было около пятидесяти, когда в 1987 г., в один день с выпуском Джоанны, ей была присвоена эта почетная степень. И вот уже сама она, Джоанна Ролинг, выпускница Уайдена, оказалась на ее месте за две недели до своего тридцать пятого дня рождения.

Одно из величайших достижений университетов — это редкостное постоянство. Меняются лица студентов, стиль их одежды, количество потребляемых ими сигарет и кофе, но образ жизни обитателей университета остается прежним. И университетская обстановка все та же — и учебные корпуса, и аудитории, и, конечно, лекторы и профессора. Со времени выпуска Джоанны в Эксетере тоже мало что изменилось. Ухоженные лужайки, аккуратно подстриженные деревья, театр «Норткотт» и кофе-бар «Девоншир-Хаус» — все было вполне узнаваемо, в том числе и библиотека (хотя теперь у нее другое название: средства, выделенные неким арабом на пополнение фондов библиотеки «Мактум», давно иссякли, и теперь она называется просто Новая библиотека). Среди встречавшего ее преподавательского состава Джоанна сразу же узнала Мартина Соррелла и подбежала к нему поздороваться. Она припомнила постановку «Сельского космонавта», работу над костюмами. Мартин был польщен тем, что бывшая студентка, к которой он всегда хорошо относился, не забыла его. Джоанну ждал приятный сюрприз: на церемонию из Чепстоу приехал ее отец Пит со своей второй женой Дженет. Глядя на свою дочь, он испытывал не меньшую гордость, чем в прошлый раз, когда ей вручали свидетельство об образовании. Все семейные обиды были забыты, и Джоанна упомянула имя отца в посвящении к четвертой книге.

Церемонии выпуска всегда проходят в напыщенно-торжественной обстановке. Академики и важные персоны в экзотических мантиях напускают на себя серьезный вид. Иногда кажется, если вдруг кто-то ненароком хихикнет, от дружного хохота содрогнется помост — настолько все это riddikulus ²² . Джоанна выглядела удрученной. Как почетную выпускницу, ее облачили в ярко-алую мантию с «голубыми кантами и широкими рукавами», поверх черного платья. В тот день она надела красивые модельные туфли на высоком каблуке, чтобы из-за маленького роста не потеряться на общем торжественном фоне. Капюшон тоже был алый, с серой и голубой отделкой, а сверху — черная бархатная шапочка с голубым шнуром и кисточкой. В этом наряде она была похожа на придворного из какой-нибудь шекспировской пьесы. Но что бы Джоанна ни чувствовала, перед началом церемонии выглядела она явно взволнованной. Строго говоря, до вручения свидетельства Джоанна продолжала считаться почетным выпускником университета.

Торжественная процессия напоминала стаю расфуфыренных райских птиц. Президент университета, лорд Александр Уидон, был в мантии из черного дамасского шелка с золотой вышивкой и в шапочке с золотой кисточкой. Процессия под предводительством университетского обер-церемониймейстера, за которым следовала Джоанна Ролинг, вошла в Главный холл с торца корпуса и сквозь толпу студентов и гордых родителей медленно прошествовала к сцене. Затем явились декан аспирантского отделения, декан студенческого отделения, декан факультета академического сотрудничества, общественный оратор, заместитель вице-президента, казначей, про-президент, вице-президент, хранитель университетских регалий, президент, регистратор, секретарь, библиотекарь и капеллан. Университетский жезл из чистого серебра, символ королевской власти, как нельзя более соответствовал случаю: среди студентов-выпускников был Питер Филлипс, сын старшей дочери английской королевы. Ему была присвоена степень бакалавра наук в области физкультуры и спорта.

Университетский библиотекарь Алистер Паттерсон вспоминает, что Джоанна вся тряслась от волнения. Пытаясь снять напряжение, он завел разговор о своей первой школе, Академии Лейта, где в свое время проходила практику Джоанна. Для застенчивой от природы Джоанны каждое появление на публике — настоящая пытка. Куда свободнее она чувствовала себя в компании детей. Но в каком-то плане почетная степень университета Эксетера была осуществлением мечты другой Джоанны — Джоанны-Гермионы, которая всегда стремилась быть первой ученицей. Правда, в настоящий момент ее больше заботила шапочка, которая была на два размера больше и постоянно сползала на лоб.

Общественный оратор — это член университетской коллегии, в обязанности которого входит представлять почетных выпускников. В тот день эта роль была поручена доктору Питеру Уайзмэну с факультета современного языкознания, профессору классической литературы. Свою речь он начал с цитаты из «Гарри Поттера и кубка огня»: «У меня ужасные новости. Тот-Кого-Нельзя-Называть избежал гибели в лесах Албании...» Поразительно, насколько популярен «Гарри Поттер»: даже маститые академики не подумали, что доктор Уайзмэн сошел с ума. Далее профессор вкратце обрисовал жизненный путь Джоанны (общеизвестные факты, сообщавшиеся в газетах и на радио): «воплощение «книжного» ребенка: маленькая, сутулая, в очках с толстыми линзами, живущая в мире собственных грез, без конца что-то сочиняющая».

Доктор Уайзмэн, не вдаваясь в подробности биографии писательницы, выделил, однако, три важных составляющих ее успеха: «Во-первых, природное дарование и стремление его использовать — девочка с богатым воображением, сочиняющая истории. Во-вторых, жизненная школа — трудности, закалившие ее характер. И наконец, третье: упорный труд, самодисциплина, целеустремленность, желание во что бы то ни стало добиться признания». Вышесказанное чем-то напоминает любимую буддистскую поговорку Джоанны: «Жизнь — это страдания», но есть здесь один существенный момент, который редко принимают во внимание: едва научившись говорить, Джоанна стала сочинять истории.