о юности, когда они еще не превратились в «солидную супружескую пару». Жизнь в Йэйте, где они обосновались, даже с большой натяжкой вряд ли можно было назвать «бурной».
Йэйт, в десяти милях к северо-востоку от Бристоля, самого крупного индустриального центра Западной Англии, представляет собой постепенно расширяющийся «новый город». Принято считать, что у таких современных новообразований нет ни сердца, ни души, ни чувства сплоченности. В 1965 г. для Йэйта период бурного жилищного и промышленного строительства был еще впереди, и, когда Энн с Питом въехали в свой первый скромный одноэтажный дом, здесь еще витал дух деревни. Улица Сандридж-Парк была просто мощеной дорогой среди полей. В конце дороги, в 300 метрах от дома Ролингов, находилась единственная окрестная «достопримечательность» — открытый за год до того Торговый центр Йэйта, разрекламированный для привлечения покупателей из Бристоля как «первый загородный в Соединенном Королевстве». Как и сам город, центр со временем сильно разросся, и теперь на его территории располагается более ста магазинов.
Дж. К. Ролинг любит говорить, что она родом из Чиппинг Содбери, и это связано с ее пристрастием к эксцентричным именам и названиям. Чиппинг Содбери, аристократичный сосед Йэйта, заполонен антикварными лавками и старинными постоялыми дворами. Он недаром слывет городом снобов, и для агентов по недвижимости старинный Чиппинг Содбери — настоящее золотое дно. Однако и Йэйту, несмотря на его современный облик, более двух тысяч лет. Его название (Yate) — это искаженное саксонское «Gete», «Geate» или «Giete», что означало «врата» — в данном случае в лес, в королевские охотничьи угодья. Местные краеведы ведут историю поместья Йэйт от саксонской хартии 778 г., согласно которой Оффа, король Мерсии, даровал Вустерскому аббатству десять окрестных «домов».
Во время Второй мировой войны Йэйт оказался в списке объектов, подлежащих уничтожению, поскольку в городе находился авиазавод «Парналл Эйркрафт». По данным из немецких военных архивов, в августе 1939 г. Йэйт был сфотографирован с воздуха нацистским самолетом- разведчиком за пять дней до объявления войны. В следующем феврале немецкий бомбардировщик, один, без прикрытия, пролетел над городом и сбросил бомбы на завод. Во время налета погибли пятьдесят два из 4000 находившихся в здании рабочих. Три из шести сброшенных снарядов не разорвались, иначе жертв и разрушений было бы еще больше. Жителей Йэйта потрясла внезапность и наглость нападения: ведь самолет с ясно обозначенной свастикой на фюзеляже среди бела дня беспрепятственно пролетел над крышами их домов, а после того, как сбросил смертоносный груз, бесследно исчез в облаках.
Дом номер 240 по Стэйшн-роад изначально был частным жилым особняком под названием Мелроуз-Хаус. В 1920 г. местный Военный мемориальный фонд решил в память о жертвах Первой мировой войны 1914—1918 гг. основать госпиталь для города и инвестировал приличную по тем временам сумму 2000£ (3000$) для устройства в этом коттедже больничных палат. В главном зале на огромной деревянной мемориальной доске перечислены имена погибших из девятнадцати деревень. В 1951 г. госпиталь в основном был переведен в Бристоль, и все здание целиком заняло родильное отделение.
В те годы не существовало современной, «конвейерной» системы медицинского обслуживания. Роженицам разрешали оставаться в отделении на десять дней и давали список вещей, которые нужно было взять с собой: «Матери: 2 ночные рубашки, халат, тапочки, туалетные принадлежности, 2 полотенца, 2 бюстгальтера,
1 упаковка женских прокладок, карточка группы крови, книжка талонов на молоко. Ребенку: присыпка, мыло, 2 муслиновых подгузника и английские булавки». Посещение было разрешено только мужьям, ежедневно с 7 до 8.15 вечера. Внизу печатной инструкции стояло строгое предупреждение: «Дети не допускаются».
Копия свидетельства о рождении Джоанны Ролинг
Энн Ролинг поступила в родильное отделение в конце июля 1965 г. Ей была отведена одна из двенадцати кроватей в палате, находившейся под неусыпной опекой матроны — мисс Ирэн Нортон, которую все ласково звали Нелли. Между молодыми мамами в палате установились добрые товарищеские отношения. 31 июля Энн родила девочку, по словам самой Джоанны Ролинг, «толстенькую и беленькую». Энн с Питом решили назвать ее Джоанной — и никак иначе.
Одно из первых воспоминаний малышки — рождение сестры Дианы. Новый член семьи Ролингов появился на свет в родительской спальне в доме номер 109 по Сандридж-Парк. Это произошло 28 июня 1967 г. Джоанна рассказывала Линдси Фрэзер в «Беседах: Интервью с Дж. К. Ролинг»: «В день, когда она [Диана] родилась, отец дал мне конфету на палочке, чтобы чем-нибудь занять меня, пока он бегал в спальню и из спальни. Я не помню, видела ли я новорожденную, зато помню, с каким удовольствием грызла леденец». Диана, как и ее мама и сестра, носила только одно имя. Все называли ее Ди.
На заводе «Бристол Сиддли» дела Пита быстро шли в гору, он закончил ученичество. Способный молодой человек стремился обеспечить свою семью всем необходимым и лучшим. А тем временем их дом на Сандридж-Парк стал понемногу теряться в разрастающихся кварталах серых жилых домов. Не в такой среде Ролинги хотели растить своих дочерей.
В четырех милях от Йэйта находился Уинтерборн. Слишком крупный для деревни и слишком маленький для города, сегодня он скорее напоминает обширный пригород. Исторически Уинтерборн сложился как сельскохозяйственный и горнодобывающий центр. Здесь больше, чем в Йэйте, ощущался дух сплоченности. И Пит Ролинг перевез семью на Николлс Лэйн — улочку с аккуратными домиками из местного камня, постройки 1963 г. Новые, они стоили 2999£ (4499$). Пит, заплатив немногим больше, купил у Кена и Ровены Эванс их дом, номер 35. Может быть, не совсем о таком жилье мечтали они с женой, но все же это был шаг в верном направлении. Алан Холл, живший через два дома, вспоминает: «Когда мы только приехали сюда, вокруг простирались поля. В конце улицы стояли старый деревенский сарай и лавка кузнеца».
Энн и Пит, общительные и дружелюбные, удачно вписались в космополитическое, по сути, общество: в близлежащих городках и деревнях оседали люди, приехавшие работать на бристольских заводах из разных уголков страны. Многие устраивались на «Бристол Сиддли», который несколько раз менял хозяина, пока наконец в 1971 г. не влился в компанию «Роллс-Ройс». Вопреки распространенному мнению, завод, где трудилось более десяти тысяч рабочих, не выпускал роскошные автомобили, а специализировался на авиационных моторах. Пит работал в сборочном цехе, где монтировались двигатели «Пегас» для военных истребителей «Харриер». Часто рабочие задерживались и после окончания смены, продолжавшейся с 7.30 утра до 5.00 вечера, не желая оставлять работу недоделанной и уходить домой, не выполнив норму. Пит вскоре начал продвигаться вверх по служебной лестнице и ушел со сборочного конвейера.
Ролинги и Холлы подружились. Все четверо прошли армейскую школу: Энн и Пит в Королевском Флоте, а Алан и Хелен Холл в ВВС Великобритании. Алан тоже каждое утро отправлялся на «Бристол Сиддли», а по воскресеньям вместе с Питом шел в трактир «Уитшиф Инн» на Хай-стрит выпить кружечку пива, пока их жены готовили традиционный воскресный ланч. «Я всегда вспоминаю, как мы с ним беседовали о политике, — говорит Алан. — По своей сути он был тихим парнем, который ко всему относился очень серьезно, и, наверное, Джоанна унаследовала это от отца. Она и внешне — просто его копия».
На Николлс Лэйн жили приветливые, отзывчивые люди. Хэлен Холл вспоминает, как однажды, когда Энн слегла с воспалением легких, ее семье помогали все соседи — ходили в магазин, готовили, присматривали за Ди и Джоанной. В канун Нового года Холлы приглашали всех к себе. Хэлен — шотландка, и праздник на Николлс Лэйн всегда имел национальный оттенок. Заходили к ним и Энн с Питом и, устроившись вместе со всеми друзьями на полу, встречали Новый год.
