Так, мирно беседуя, они приблизились к бухте: пожилой американский лейтенант – долговязый мужчина с длинным худым лицом и атлетически сложенный немец с решительными движениями.

– Ну вот мы и пришли, – Лашке показал на середину бухты, где час назад втаскивал к себе в лодку ящик с деньгами: – Посылайте своих парней под воду. А мы будем ждать и волноваться. Эй, – позвал он немца в тирольской шляпе, – эй, иди-ка сюда, увалень! Подойди и встань рядом. Как только из воды появится первый ящик, я сверну тебе шею. Будешь знать, как сбивать с толку наших новых друзей!

Он полностью вошел в роль и сейчас почти верил в то, что помогает американцам.

Два пловца с дыхательными аппаратами на груди, высоко поднимая ноги в длинных перепончатых ластах, прошагали к камню на берегу и одновременно спинами упали в воду.

Все напряженно ждали. В наступившей тишине слышно было прерывистое ритмичное шуршание: солдат ножным насосом накачивал резиновый надувной плот.

Прошло около двадцати минут. Вдруг всплыл первый водолаз – почти по пояс выпрыгнул из воды, заколотил по ней ладонями.

– Что обнаружили? – крикнул лейтенант. Забыв обо всем на свете, он по колено вошел в воду.

– Ящики, много ящиков! – донеслось с озера.

Лейтенант протянул руку Лашке:

– Спасибо! Сказать по чести, сперва сомневался в вас. Уж очень показались активным и настойчивым, – он вынул из кармана револьвер: – Видите, был наготове. Благодарю, приятель.

– Я только выполнял свой долг, – скромно сказал Лашке. – Ну что же, если всякие подозрения отброшены, позволю дать совет: поторопитесь с подъемом грузов. В горах бродит немало эсэсовских головорезов. Вдруг они знают о затопленном золоте!

– Полагаете, могут помешать нам?

– Почему бы и нет!.. Впрочем, если вы ждете сильное подкрепление…

– Я никого не жду.

– Выходит, ваша группа одна во всем этом районе? – продолжал допытываться Лашке.

– Одна. Но мы хорошо вооружены.

– Ну, тогда олл райт, как любят говорить у вас за океаном, – Лашке кинул в рот сигарету. Все, что требовалось, он выяснил.

Между тем водолазы погрузили на плот первый ящик, и солдат стал гнать плот к берегу.

– Парень, – крикнул Лашке немцу в тирольской шляпе, – эй, парень, что теперь скажешь?!

– Простите меня, дружище, – ответил тот. – Признаю: вы победили.

Тяжелые ящики появлялись из-под воды один за другим. Два надувных плота едва успевали принимать груз и делать рейсы к берегу. Здесь ящики складывали в кузов грузовика. Ударами топорика лейтенант вскрыл один из них. В нем оказались английские двадцатифунтовые купюры, прикрытые слоем кирпича.

– Сокровища Аладдина, – пробормотал американец, распечатав пачку банкнот. – Эй, отставить! – крикнул он солдату, который готовился вскрыть новый ящик. – Дальнейшее – дело наших начальников.

– Я бы посоветовал уложить все ящики в один грузовик, – сказал Лашке. – Пусть он пойдет в середине колонны, так будет надежнее.

– Что ж, резонно, – лейтенант отдал соответствующее распоряжение. – Вы славный парень. И если окажетесь в Штатах, не обойдите стороной мой дом.

Он протянул Лашке визитную карточку.

– Расскажите о своей семье, – попросил Лашке. – Уж если нагряну, то не с пустыми руками. Каждому привезу сувенир.

– О, спасибо! – американец растрогался. – Мою супругу зовут Линда. Она коллекционирует статуэтки собачек. И если вам удастся…

– Понял! – Лашке стал медленно расстегивать футляр фотокамеры. – Обязательно навещу вас за океаном. А пока что сфотографирую. Не возражаете? Подойдите ближе к берегу – пусть фоном будет это славное озеро.

Лейтенант стал у воды, и Лашке несколько раз щелкнул затвором.

Американец увидел: немец, уже готовившийся закрыть объектив камеры, вдруг задержал руку.

– Возникла идея, – Лашке широко улыбнулся. – Обязательно надо сфотографировать всю вашу группу. Где еще я найду возможность запечатлеть счастливчиков с их добычей – миллионами фунтов стерлингов?..

Солдаты столпились у береговой черты. Лашке попросил, чтобы они встали плотнее – иначе не войдут в кадр. Он торопился, нервничал, ибо минуту назад услышал четырежды повторенный крик кукушки – сигнал, что группа Аннели Райс заняла позицию и готова к боевым действиям.

– Эй, – крикнул Лашке солдату, который выполнял обязанности часового и стоял на скале с автоматом в руках, – эй, приятель, идите сюда! Я хочу сфотографировать всех.

– Лейтенант, – сказал часовой, – мне показалось, человек мелькнул вон за теми валунами.

– Это наверняка собака или лиса, – Лашке торопливо побежал к месту, на которое указывал солдат. – Сейчас повсюду развелись бездомные собаки.

Он заглянул за валун. С автоматом наготове там прятался итальянец Хуго.

В следующее же мгновение Лашке выскочил из-за камня:

– Здесь никого нет! Не беспокойтесь.

Успокоенный часовой спрыгнул со скалы и присоединился к собравшимся на берегу.

– Приготовиться, снимаю, – Лашке навел камеру на американцев.

«Все же кого-то не хватает», – подумал он и с беспокойством обернулся. Так и есть – немец в шляпе с пером скромно сидел в стороне.

– А тебе особое приглашение?! – едва сдерживая ярость, крикнул Лашке. – Иди и встань вместе со всеми. Ты хорошо поработал и заслужил эту честь.

Проводник подошел к американцам.

Теперь все было как надо. Лашке нацеливал аппарат на людей у кромки воды, все еще не веря в удачу.

– Внимание, – крикнул он и ткнул пальцем в объектив аппарата, – внимание, джентльмены, сейчас отсюда вылетит стая птичек!

Американцы захохотали. Громче всех смеялся лейтенант.

– Снимай, – кричал он, шлепнув себя ладонями по ляжкам, – снимай, чертов немец, это будут отличные фотографии!

Лашке разглядывал людей с острым любопытством. Беззаботные, полные жизни, все они через несколько секунд будут грудой бездыханных тел.

– Спокойно, – провозгласил он, – спокойно, дорогие искатели сокровищ. Слушайте мою команду. Стоять неподвижно. Считаю до трех. Раз, два… три!

Заработали автоматы Аннели Райс и ее спутников. Семь шмайсеров выпустили все патроны и смолкли.

– Дело сделано, – сказал Лашке, когда Аннели Райс вышла из укрытия.

Вдруг она вскрикнула: американский офицер поднял залитую кровью голову, оперся руками о землю и попытался сесть. Левый глаз лейтенанта был выбит, правый ненавидяще сверлил немцев.

Лашке сорвал автомат с плеча Райс. Но в оружии не было нужды. Руки американца подломились, и он ткнулся лицом в прибрежный песок.

В сумерках джип и три грузовых «доджа» отошли от озера и стали карабкаться в горы. На первом же перевале грузовик, в котором были свалены трупы, резко взял в сторону. Водитель выпрыгнул из кабины. Сбив бетонные столбики ограждения, грузовик рухнул в пропасть.

– Вперед! – скомандовала Аннели Райс, когда водитель разбившегося «доджа» занял место в другой машине. Сама она находилась в грузовике, кузов которого был набит ящиками, добытыми со дна озера. Машину вел Лашке.

– С кем у вас связь? – спросил он, когда Райс стала готовить к работе портативную рацию.

– Моего сообщения ждут в штабе рейхсфюрера СС.

– Ну-ну!.. Отдаете вы себе отчет в том, что военные действия закончились еще пять дней назад?

– Я должна связаться со штабом Гиммлера, – упрямо повторила Райс.

В окно кабины грузовика она выставила штыревую антенну, надела наушники и включила передатчик.

В течение сорока минут Райс вызывала адресата, используя все известные ей запасные частоты. Эфир молчал.

Она переключила рацию на волны широковещательных станций и перешла на прием. В динамик ворвались обрывки музыки. Затем в кабине грузовика зазвучала английская речь. Диктор читал экстренное сообщение. На британском контрольном пункте в числе сотни других беженцев задержали для проверки человека с документами рядового полевой жандармерии. Офицеру КПП показалось подозрительным, что у человека по имени Генрих Грицингер недавно сбриты усы, а одно из стекол очков черное, хотя оба глаза солдата здоровы. На допросе задержанный стал нервничать и вдруг сказал, что является Генрихом Гиммлером.