– Смотри, как получилось, – пробормотал Кузьмич.

Саша положила на стол новый лист. Руководство соседней станции свидетельствовало, что разъезд Логиново с 14 мая по 7 июля не функционировал, так как подвергся нападению бандитов, разрушивших путевое хозяйство.

– Ну и ну! – Кузьмич грудью навалился на стол, будто хотел получше разглядеть Сашу. – Вот так известие! Что ты обо всем этом думаешь?

– Пока ничего не думаю, – сказала Саша.

– Может, вызвать Лелеку, поговорить?..

– А зачем? Я бы не беспокоила человека. Особенно если к нему нет претензий по службе.

– Претензий пока нет… Впрочем, ты права. Скоро все прояснится.

– Каким образом?

– Вчера из Харькова вернулся один наш работник. Только что доложил: проходил мимо госпиталя, а в больничном саду в халате и шлепанцах разгуливает… Захар Пожидаев.

– Вот так удача! Это и есть новость, которую вы хотели сообщить?

Кузьмич кивнул.

– Надо немедленно телеграфировать ему, – сказала Саша. – Пусть сообщит, с кем уходил из города, как все было.

– Погоди. Пожидаев, когда с ним говорил сотрудник, доживал в госпитале последние дни. Сказал, что, выписавшись, направится сюда. Так что наберись терпения.

Теперь не долго ждать.

– Кому в управлении известно, что Пожидаева обнаружили?

– Председатель знает, я осведомлен, теперь и ты.

– А где тот сотрудник?

– Предупрежден, чтобы помалкивал о своей встрече в Харькове.

Зазвонил телефон. Кузьмин взял трубку, с минуту слушал.

– Тебя, – сказал он Саше. – Звонят из комендатуры. Какой-то человек просится к барышне, которая позавчера ехала на линейке по степи в сопровождении красноармейцев. Какой-то бородач, по виду крестьянин.

Саша схватила трубку.

– Где посетитель? – крикнула она в микрофон.

– Здесь, – послышался в трубке голос коменданта. – У меня сидит. По паспорту – Ящук Николай Терентьевич.

– Пропусти немедленно!

– Добро… Слушай, Саша. У него, видишь, бинокль… Говорит, ты подарила…

– Ну так что?

– Я ему портсигар свой отдам. Серебряный портсигар, полфунта серебра… Зачем ему «цейс»? Бинокль на нем – ну чисто седло на корове… А я портсигара не пожалею да еще зажигалку в придачу отдам. Скажи ему, Саша!

– Он что, не хочет?

– Вцепился в бинокль руками – не оторвешь. Говорит: «Подарунок, не можно».

– Вольному воля, – сказала Саша и рассмеялась.

Ей было приятно, что Ящук не пожелал расставаться с подарком.

– Это тот самый возница. Ко мне рвется. Мой спаситель, – объяснила она Кузьмичу.

– А, – вспомнил Кузьмич. – Бородач, зеленая шляпа с пером?

– Теперь еще и бинокль на груди. Морской бинокль на ремешке через шею. Картина!

– Твой, что ли?

– Был мой, стал его.

– Так… А что хотел комендант?

– Выменять бинокль на портсигар.

– Ну, я ему дам! – вспылил Кузьмич. – Будет знать, как принуждать посетителей…

– Только учтите: портсигар у коменданта великолепный, сама видела. Так что действовал он м-м… честно, что ли.

– Ладно, – сказал Кузьмин. – Иди к своему бородачу. Поглядим, с чем он явился. Проводишь его – зайди.

Саша вышла.

Кузьмич принялся шагать по комнате. Десять минут миновало. Потом еще столько же. Саша не возвращалась. Нетерпение Кузьмича было так велико, что он не выдержал, пошел к Саше.

Саша была взволнована, молча кивнула на сидевшего в кресле Ящука.

– Ну, что тут у вас случилось?

– Позволю себе пересказать кое-что из того, что уже известно, – начала Саша. – Итак, весной этого года в родном селе Миколы Ящука стояла банда атамана Неверова. В эти дни мы как раз уходили из города… И вот к атаману прибыли два гостя. Атаман тотчас разослал в степь разъезды – те должны были разыскать и схватить путников с тяжелым портфелем или котомкой…

– То есть вас с Шагиным?

– Да, все это вы знаете… Так вот, гражданин Ящук утверждает: один из гостей атамана был некий полковник, а другой… Другого он видел здесь, в нашем городе, не далее чем три дня назад.

– Где именно видел?

– Та возле привоза, – сказал Ящук. – Мимо шел, быстро так, будто шибко занят…

– А как выглядел этот человек?

Ящук не понял, взглянул на Сашу, ища помощи.

– Ну, был он гражданский… цивильный, или же красноармеец, командир?

– Цивильный, – заторопился биндюжник, – штаны на нем были цивильные и капелюха. А френч – тот военный. Френч – он и есть френч. И сумка в руке тоже военная: со стеклом.

– Видимо, планшетка, – сказала Саша. – Дядя Микола, оружия ты у него не заметил?

В ответ Ящук развел руками.

– Не бачил, значит, – сказал Кузьмич, подлаживаясь под речь посетителя, – чи есть у него револьвер, чи нема?

– Не бачив, – с сожалением подтвердил Ящук. – Он далече был. А я коня напувал, кобылу то есть. Хотел бежать за тем человеком, да за конягу побоялся.

Кузьмич взглянул на Сашу:

– Попросишь, чтобы с максимальной точностью описал того типа – внешность, возраст, манеру держаться, особые приметы, ежели такие есть. Все это запротоколируй.

Он подсел к Ящуку, дружески улыбнулся:

– Как ваше имя-отчество?

– Микола Терентьевич.

– Очень хорошо… Так вот, скажите, уважаемый Микола Терентьевич, домой вы очень торопитесь?

Ящук не понял, попытался надеть шляпу.

Кузьмич мягко, но решительно отобрал ее, положил на соседний столик:

– У вас здесь друзья, Микола Терентьевич… И я хотел спросить: можете вы не сразу уехать в свое родное село, а задержаться в городе денька на два? Погостить у Саши или, скажем, у меня… Сделайте такое одолжение.

Ящук не проронил ни слова. Он был взволнован, переводил взгляд с одного собеседника на другого.

– Ты не бойся, дядя Микола, зла тебе не причинят, – сказала Саша.

Возчик шумно вздохнул, провел языком по пересохшим губам. Он силился понять, чего от него хотят, и не мог.

Кузьмич решил сделать кое-какие пояснения.

– Ну вот, – сказал он, – вы сообщили нам о подозрительном человеке. Утверждаете, что он в городе, хотите, чтобы мы его арестовали… Так я говорю?

Ящук согласно кивнул.

– Очень хорошо. Но как его найти, этого преступника? Вы его знаете в лицо, а мы нет. Вот и требуется ваша помощь, уважаемый Микола Терентьевич. Теперь понимаете свою задачу?

– Та разумею, – сказал бородач. – Треба вместе шукать.

– Вот-вот! – Кузьмич встал, взял Ящука за плечи. – Только знайте: дело это очень секретное. Поэтому о нашем с вами разговоре – ни одной живой душе.

Ящук снова кивнул.

Саша отвела Кузьмича в сторону, зашептала:

– Я вот о чем подумала. Не показать ли дядьке Миколе некоторых наших сотрудников?

– Правильно, Саша.

– Думаю начать с фотографий в личных делах.

– Боюсь, там маловато порядка. Люди съехались недавно, личные дела только восстанавливаются. Нет, затея эта результата не даст. Ящуку надо показать людей, а не карточки… Только очень аккуратно, Сашенька. Беда, если ошибемся, нашумим. Да ты сама понимаешь…

Рассудив, что до поры до времени никто из чекистов не должен видеть Ящука, Саша созвонилась с гостиницей, заказала номер и в перерыв, когда сотрудники отправились обедать, вызвала автомобиль и отвезла старика в гостиницу.

Комната оказалась просторной и светлой. В гостиничном ресторане Саша договорилась, что обед и ужин постояльцу доставят прямо в комнату.

Теперь Микола Ящук мог спокойно отдохнуть и выспаться – «смотрины», как мысленно назвала Саша предстоящую операцию, решено было провести завтра утром, когда спешащие на работу сотрудники будут подходить к подъезду учреждения.

Предупредив возчика, чтобы тот без ее ведома не переступал порога своего гостиничного номера, Саша вернулась на службу. Оставшееся до вечера время ушло на то, чтобы подготовить место, с которого наблюдатель мог бы хорошо видеть лица людей, входящих в здание УЧК.

Домой Саша отправилась, когда на улице было уже темно. По пути зашла в гостиницу. Здесь все было в порядке. Час назад Ящук поужинал. Сейчас он сидел у стола и чинил кнут – заново привязывал ремень к кнутовищу.