— Да, здорово. Потрясающе. Думаю, мы отлично проведем время. — Я сказала это очень воодушевленно, чтобы приятель не догадался о нашей с Джерри недавней стычке.

Кстати, Рики, как и мой муж, не собирался оставаться в Коллиуре целый месяц. Более того, жена вынудила его поехать во Францию ценой страшных угроз. Ирландия участвовала в Кубке мира, а Рики, рьяный поклонник национальной команды по соккеру, купил себе билет на финальные игры, которые должны были состояться в Японии и где-то еще в Азии. Через полторы недели он собирался добраться до Барселоны и сесть на самолет до Токио. Так что последнюю неделю отпуска нам, трем подругам, предстояло отдыхать в компании одного-единственного мужчины.

Итак, июньский Кубок мира у Рики, аврал в офисе Джерри в июле, съемки Фергуса в августе… При таком графике мужей женам было непросто выбрать время для отдыха всей компанией. По счастью, никому из детей в этом году не предстояли серьезные выпускные экзамены, так что мы попросту пожертвовали концом школьного года в пользу Коллиура.

Рита и Рики Слитор — самые влиятельные люди из нашей компании. По крайней мере они богаты, а деньги всегда наделяют людей властью и обеспечивают связи. Рита частенько пользуется кредитками, зато Рики использует их лишь в крайнем случае, предпочитая таскать с собой толстые пачки наличности. За его флегматичным поведением и пухлым добродушным лицом скрывается опытный делец и прекрасный бизнесмен.

Когда-то Рики бросил школу и нанялся помощником мясника. Он схватывал на лету, но не азы разделки туш, а правила ведения бизнеса. В конечном счете парень убедил банковского менеджера выделить ему кредит на открытие собственного магазина. Спустя двенадцать лет Слитор уже распоряжался сетью продовольственных супермаркетов. На этом он не остановился. Сейчас Слиторы владеют несколькими разными фирмами, причем связанными не только с продуктами питания. Им принадлежат крупный книжный магазин, склад оргтехники в Бланчардстоне, многоуровневая парковка, небольшая конюшня, где обучают верховой езде, и даже лавка зоотоваров с прикрепленной к ней ветеринарной клиникой где-то в Англии. Живут Рита с Рики в особняке, который носит название «Сан-Лоренцо». Святой Лоренс — покровитель Дублина, однако Рите показалось приятнее для слуха итальянское звучание этого имени. Она считает, что итальянское название придает особняку какой-то особый шик. Это огромное здание, похожее на замок из-за зубчатых башенок на многоуровневой крыше, окружено сотнями акров земли, где удобно пасти дорогих лошадей и заниматься выездкой.

Где-то в траве послышался шорох. Обернувшись, я увидела двух смешных котят, игравших в куче прошлогодних листьев. Они переворачивались на спины, хватали прелую листву лапками, подбрасывали в воздух. Рики даже взглядом их не удостоил.

— Что, не любишь кошек? — с усмешкой спросила я.

— Да ну их! Со вчерашнего вечера лазают по карнизам. Я не выспался и чувствую себя разбитым, — пожаловался Рики. — Впрочем, скоро я приду в себя, не беспокойся.

— Да уж, включайся в отдых. До Японии ведь путь не близкий.

— Не напоминай! — простонал Рики. Его лицо омрачилось. — Ненавижу долгие перелеты. Не пойму, почему производят так мало «конкордов»! И знаешь, суши мне тоже не по душе.

— Так и не ешь суши, — рассмеялась я. — Это же Япония, а не Сибирь. Там небось на каждом углу построен «Макдоналдс».

В этот момент на террасу вышел Джерри, так что мы с ним оставили Рики наслаждаться видами, а сами стали спускаться по склону к городу. До центра, с лавками и магазинами, было не менее двух километров под горку, дорога не слишком удобная. Мы спускались по насыпи из щебня, поэтому я старалась идти по обочине, прямо по сочной зеленой траве.

Дома я не слишком часто хожу пешком и, невзирая на безусловную пользу этого вида спорта, считаю прогулки скучным занятием. Даже в солнечный день меня не вытащить из дома, и если уж я пересекаю порог «Аркадии», то только для того, чтобы сесть в машину. Наверное, это как-то связано со школьными годами, когда нас, подростков, заставляли каждое воскресенье тащиться несколько миль пешком (даже в проливной дождь по раскисшей земле) на мессу. Мы возвращались обратно вымотанные и жаждущие лишь одного — забраться в теплую ванну.

В общем, пешие прогулки не для меня. Я скорее проторчу несколько часов на теннисном корте, бегая за мячом, или проплыву километра два в бассейне, чем буду гулять по окрестностям родного Хаута. Кстати, в «Аркадии» у нас с Джерри есть небольшой спортивный зал с тренажерами, где я упражняюсь дважды в неделю минимум по полчаса. Еще у меня давнее желание установить рядом с домом крытый бассейн. Думаю, однажды это все же случится, несмотря на неприятие Джерри этой идеи. Сами понимаете, содержать бассейн хлопотно и дорого.

Спускаясь с пригорка, я сразу начала ощущать, как заныли мышцы ног и занемела спина. Пытаясь идти в ногу с мужем, я неизменно отставала: у Джерри длинные ноги игрока в сквош. Как я ни старалась, все равно тащилась сзади, и порой мне приходилось переходить на бег трусцой, чтобы не отстать.

Когда я уже окончательно выдохлась, мы вступили в центр Коллиура, и земля перестала быть покатой. Несмотря на ранний час и каких-то двадцать четыре градуса, я обливалась потом.

— Ты как? — спросил Джерри, оборачиваясь ко мне.

— Может, передохнем в каком-нибудь кафе? Я бы не прочь выпить кофе или апельсинового сока. Кажется, я полностью обезвожена.

— Хорошо. А я пока куплю газету.

Ага, вот оно! Куда бы мы ни отправились, даже в Папуа и Новую Гвинею, первым делом Джерри бросался на поиски английских газет. И не имело значения, что те же газеты он читал накануне в Ирландии. Он утверждал, что местная версия порой отличается от родного варианта. В общем, это что-то вроде ритуала, который меня несколько раздражает.

Мы выбрали небольшой ресторанчик со столиками на свежем воздухе. С веранды открывался вид на каменные развалины — когда-то они были частью старинного форта. Я заняла место под полосатым зонтом, а Джерри отправился искать киоск с прессой.

Руины форта спускались под горку, улица вновь набирала крутизну и доходила до самой гавани. В воде, искрящейся слепящими бликами, у самого берега качались на волне несколько пестрых рыбацких лодок. Крепкие мужчины грузили на них сети и пустые корзины. Вдоль улицы пристроились художники, увлеченно наносившие мазки на холсты. Торговцы живой рыбой торопливо взвешивали ночной улов и расплачивались за товар. Судя по всему, где-то рядом был рынок, потому что люди тащили какие-то коробки и сумки. Воскресенье, как нам объяснили, считалось здесь базарным днем. Кажется, самая бойкая торговля шла возле моста, но я не знала, где он расположен. Какой-то мужчина провез мимо меня велосипед с корзиной, набитой зеленью и оливками. Меня обдало пряным ароматом. Покупатели несли откуда-то из переулка бутылки с маслом, вином, ломти сыра, свежее мясо, обернутое в полиэтилен, рыбу. Мне страстно захотелось пройтись по рынку.

Впрочем, всему свое время. Когда Джерри вернулся с толстой пачкой газет, я открыла пластиковое меню, лежавшее на столе. На первой странице предлагался английский завтрак и завтрак по-французски с булочкой и кофе со сливками.

— Будешь есть?

— Я думал, мы зашли выпить кофе, — нахмурился Джерри. — Кажется, ты говорила, что мы купим свежие багеты, которые нам не нужны, а затем вернемся домой. Не боишься, что дети нас хватятся?

Н-да, моему мужу явно недостает романтической жилки. Завтрак на свежем воздухе в незнакомом городке — это же замечательно!

— Рики знает, куда мы пошли, а дети вообще еще не вставали. — Когда Джерри становится таким требовательным к мелочам, я предпочитаю притвориться дурочкой, которая совершенно не замечает его мрачного настроя. — Ну, что будешь есть? — весело спросила я.

— Ограничусь чашкой кофе. Я подкрепился в самолете. — Муж развернул вчерашний номер «Дейли телеграф» — почти единственную газету на английском языке, не считая «Дейли миррор» и «Ю-эс-эй тудей». В любом другом случае Джерри скупил бы все издания.