— Привет! — крикнула я, когда Мэдди вылезла наружу. Я по-прежнему была не в восторге от ее самовольной выписки из клиники, но поделать с этим ничего не могла.
Впрочем, выглядела Мэдди неплохо. Всего несколько дней лечения, а лицо уже приобрело краски.
— Здравствуй, Рита. — Она поднялась по ступеням и чмокнула меня в щеку. Вблизи перемены были еще заметнее. Все-таки человеческий организм любит, когда о нем заботятся, и восстанавливается достаточно быстро. На щеках Мэдди даже играл румянец, да и глаза перестали казаться водянистыми и мутными.
Я уже приготовилась сделать подруге комплимент, когда заметила, что во двор направляется Джек Батлер. Нет, он не входил, он «заруливал» — иначе не назвать эту горделивую походку, которой он вплыл на нашу территорию. У Джека и Китти все неплохо клеилось, поэтому парень держался петухом. Дочь как-то исхитрилась повлиять на его вкус, так что теперь он и одевался более стильно.
— Она в оранжерее, — сообщила я Джеку.
— Спасибо, миссис Слитор, — кивнул он. Таким вежливым он раньше тоже не был.
Нам с Мэдди долго не удавалось перекинуться словечком, так как подошло время чая. В нашем доме «чай» означает всеобщее собрание за столом, когда кто-то постоянно снует с места на место, открывает буфеты, рыщет на полках в поисках съестного, хотя им и так завален стол. Если во время ужина соблюдается хотя бы какое-то подобие порядка, то чай — это полный бедлам.
Лично я к чаю делаю себе бутерброды. Например, с тунцом, яйцом, салатом и майонезом — объедение. Порой, когда бутерброды надоедают, беру себе копченые ребрышки или куриные крылья гриль. Остальные тоже бывают изобретательны. Иногда к чаю заказывают пиццу или китайскую еду. В это время наша кухня здорово напоминает склад припасов. Бетти, к примеру, ужасно не одобряет эту возню, ну да кто ее спрашивает! Во многом привычка столь плотно перекусывать во время чая объясняется тем, что примерно к этому моменту Рики возвращается с работы.
На этот раз я торопливо сожрала половину пиццы, удивленно поглядывая, как жадно Мэдди откусывает от своей порции. И это после того как съела два здоровенных куска чесночных хлебцев и салат! Кстати, после пиццы Мэд не отказалась от мороженого, а в конце облизала чашку.
Да, перемены были налицо! А ведь всего за несколько дней до того я с трудом уговорила Мэдди съесть кусочек тоста. Я не могла нарадоваться на нее. Конечно, все знают, что алкоголизм неизлечим, особенно у женщин, но при изрядной доле самоконтроля можно больше не поддаваться этой заразе, верно?
Полагаю, что и насчет анорексии мы с Тесс поспешили с выводами. Это модная болячка, о ней много говорят и снимают репортажи, поэтому мы и забили тревогу. Женщина, страдающая анорексией, не набрасывается на еду так, словно приехала из голодного края.
После чая Рики отправился с приятелями в клуб, а мы с Мэдди мирно устроились перед огромным теликом, обе уже в пижамах. Я выделила подруге лучшую гостевую комнату, предупредив Патрицию и шестерых ее друзей, чтобы не мешали гостье отдыхать. Молодежь имела виды на эту спальню, собираясь устроить пижамную вечеринку.
— Я так налопалась, что с трудом могу закрыть рот, — пожаловалась Мэдди во время рекламы. Мы смотрели сериал. — А ты?
— Я бы еще чего-нибудь пожевала, — засмеялась я. — Как насчет стакана свежевыжатого апельсинового сока? — Обычно в это время я потягивала джин-тоник, но в присутствии Мэдди поостереглась пить алкоголь.
— Нет, спасибо. Я бы не отказалась от колы, у тебя есть?
Я вышла и вскоре вернулась с двумя запотевшими стаканами.
— Слушай, не хотела этого говорить, но не могу удержаться, — сказала я укоризненно. — Тебе не стоило уезжать из клиники. Не так быстро. — Опасаясь, что Мэд вспылит, я заторопилась: — Конечно, теперь поздно жалеть. Я заговорила об этом не для того, чтобы набрасываться с упреками. Просто если тебе понадобится помощь и поддержка, здесь тебе ее всегда окажут. — Затем я перевела тему на проблемы Тесс, включая известия, услышанные из уст миссис Вителли.
Мэдди изумленно покачала головой и отставила в сторону колу.
— А если Тесс не в курсе? Мы должны ее предупредить.
— Не стоит лезть ей в душу. Думаю, она обо всем знает, если судебный процесс уже идет. Просто не хочет навязываться со своими проблемами. Ты же знаешь нашу Терезу!
— Да уж… Что ж, раз ты в этом уверена…
— Абсолютно. Вскоре у Бреннана начнутся серьезные проблемы, ведь он возглавляет офис крупной компании, а скандал на пользу делу не пойдет; конкуренты сразу приготовятся к атаке. Думаю, для Тесс это будет тяжело и она сама позвонит нам. — Я помолчала и вновь сменила тему. — Представляешь, на днях видела в газете фото Фергуса. Кажется, в воскресном выпуске. Ты читала?
Там поместили лишь крохотную заметку, всего несколько строк, посвященных премьере нового спектакля. На маленьком снимке Фергуса было трудно узнать.
— Нет, не читала. — То, как Мэдди произнесла эти слова, сделало дальнейший диалог на эту тему невозможным. Сообразив, что была слишком резкой, она извинилась. — Я не хотела быть грубой. Просто… у меня нет желания говорить о муже. Не знаю, начало ли это исцеления или лишь временное просветление, но сейчас я чувствую себя сильнее и увереннее. Мне удалось разобраться в себе и расставить важные акценты. Я высказала Фергусу то, в чем даже себе не признавалась долгие годы, понимаешь? Я словно освободилась от самых тяжких пут, но не ото всех, поэтому и не форсирую события. Я еще не готова говорить о Фергусе. Его имя уже не вызывает приступа паники, но в сердце по-прежнему щемит. — Мэдди мягко улыбнулась. — Полагаю, ты будешь рада узнать, что я больше не надеюсь его вернуть. По крайней мере не любой ценой, как раньше. Я была ужасной, невыносимой. Спасибо тебе и Тесс за заботу…
— Ерунда! Совершенно не за что!
Мэдди сделала глоток колы.
— Ты слишком великодушна, Рита. Но я в самом деле была несносной. И обеими руками рыла себе могилу. Моя жизнь превратилась в пародию на самое себя, а я продолжала отстаивать право так жить. А сейчас я словно прозрела, взглянула на себя со стороны и ужаснулась, Рита! Жалкая, потерянная, безвольная тряпка, вот в кого я превратилась! Спасибо тебе еще раз, подружка…
— Да прекрати благодарить, сколько можно! — смутилась я.
— Извини. — Мэдди улыбнулась. — Вообще-то я пришла к выводу, что должна хорошенько над собой поработать, причем не ради кого-то, а для себя самой.
— Ты радуешь меня все больше!
— Не торопи события. Ведь я все еще слаба. До сих пор не могу поверить, что осталась одна, скучаю по мужу, не нахожу себе места… и от этого на душе тоскливо и пусто, понимаешь? Впрочем, тоска — более мирное чувство, нежели тот ужас, который жил во мне еще несколько дней назад. Я смогла признаться себе, что случившееся со мной несчастье — еще не конец света.
Я молча кивала.
— И еще одно, — сказала Мэд. — Я видела, как Фергус говорил по телефону. Он смеялся и хмурился, он был куда живее, чем рядом со мной последние годы. Думаю, он говорил с Ванессой — с кем еще? Увидев эту разительную перемену, я и осознала, что окончательно его потеряла. А потом сообразила, что и он меня потерял, хотя еще не успел этого понять.
Я не нашлась с ответом, слишком ошарашенная для полноценного диалога. Взглянув на меня, Мэдди неожиданно рассмеялась и протянула ко мне руки. Мы обнялись, вздохнули и снова повернулись к телевизору, где уже шли стартовые титры сериала «Под откос». Во время просмотра мы обменивались комментариями. Например, ругались на то, что босоножки от Джимми Чу, что были на героине, стоили три сотни за пару. Лично мне плевать, кто их делал, — не должна обувь из искусственной кожи стоить так дорого!
Мы разошлись по кроватям в половине десятого, сразу после «Новостей».
Заснуть мне не удавалось. Я вся извертелась. В голове мельтешили мысли о новом облике Мэдди, о миссис Вителли и ее вероломной дочери. Джерри обвиняют в сексуальном домогательстве, что за дурь! История не стоила выеденного яйца. Конечно, я не знала всех обстоятельств дела, но жертвы полового насилия не присылают преследователю игривых сообщений по электронной почте. И потом, я неплохо знала Джерри Бреннана. Не мог он склонять Сьюзен к сексу против ее воли. Не мог, и все!
