— Прошу, не начинай сначала, Тесс. Мне надоели эти постоянные расспросы. — И хотя он не высвободился из моих объятий, поза его была напряженной. Будто я обнимала здоровенное полено.

Я не собиралась сдаваться, хотя и сильно при этом рисковала. Язык тела свидетельствовал о том, что мое упорство может дорого мне обойтись.

— Но я твоя жена, Джерри. Прошу, будь со мной откровенным. Ты такой закрытый. — Я мягко помассировала его плечи и шею. Я совершенно не думала о сексе, просто желала, чтобы муж расслабился.

Обычно в последнюю неделю отдыха, когда Джерри немного отпускало, у нас бывал неплохой секс, да и случался он чаще, чем обычно. Но в тот день я вовсе не жаждала любовных ласк.

Боже, наверное, я произвожу впечатление совершенно холодной особы, да? Будто единственное, что меня волнует, — психологическая атмосфера. Это не совсем так. У нас с Майклом в сексе все было чудесно. Ярко, страстно. Зато с Джерри… спальня была просто спальней, а секс — рутиной, которая иногда преподносила приятный сюрприз, хотя и крайне редко. Даже в те годы, когда Джерри еще не был с головой погружен в работу, секс случался лишь от случая к случаю. Мне это даже нравилось, хотя порой и вызывало чувство вины. Словно мы не такие, как все молодожены. А уж если послушать Риту, которая на протяжении многих лет получает несказанное удовольствие в объятиях мужа, мы с Джерри просто ледышки.

Наверное, смерть Майкла забрала с собой и какую-то часть меня. Часть страстную и пылкую.

— Отстань, Тесс. — На сей раз Джерри сбросил с себя мою руку, хотя и не грубо. — Сама знаешь, расслабляться я начну лишь с завтрашнего дня. А сегодня я очень устал. Сначала перелет, потом этот жаркий пляж. Давай спать, дорогая. — Он коротко поцеловал меня и натянул простыню до самых ушей.

Наутро, оставив Джека, Тома и девчонок барахтаться в бассейне под присмотром Джерри и Рики, мы, три подруги, отправились провожать Фергуса до самолета. Аэропорт Перпиньян оказался очень небольшим и малолюдным, что само по себе было подарком. Не пришлось долго бродить в поисках кассы, натыкаясь на толпы туристов. Здесь отсутствовали барьеры между залом досмотра и залом прилета, а взлетная полоса виднелась из половины окон здания. Путь от такси до самолета занимает в таких аэропортах не более пяти минут. Всегда бы улетать на тех же условиях! Наверное, лет пятьдесят назад именно так и выглядел любой аэропорт. Никаких циклопических построек, бесконечных толп, указателей и табло, стоек, десятков лент для багажа…

Регистрация на рейс заняла буквально две минуты. Девица за конторкой просто проверила список, забрала багаж Фергуса и предложила немного посидеть в ожидании посадки. Я вспомнила, как мучительно регистрировалась на рейс двое суток назад. Вот вам и членская карта! Никаких привилегий, увы.

Мы направились к миниатюрному прилавку, за которым готовили кофе. Тогда-то и случилось то, чего мы никак не ждали. Мэдди неожиданно насупилась и заявила:

— Я тоже полечу. Мне плевать на ваши доводы, я отправляюсь с мужем. — Она метнулась обратно к стойке регистрации, прежде чем мы успели захлопнуть разинутые рты.

Вернее, изумилась только Рита. Я-то как раз ожидала такого поворота событий.

— А как же твои вещи? — спросила я, нагоняя подругу.

— Но вы же потом все привезете, правда? — Глаза Мэд пылали какими-то трудно определимыми эмоциями.

Что с ней творилось? На мгновение мне показалось, что взгляд Мэд полон страха. Но чего она опасалась? Я не собиралась ее отговаривать — пусть летит, если хочет. Но к чему эти страсти? Неужели Мэд боится оставаться с нами? Почему? Мы-то с Ритой полагали, что без Фергуса Мэдди наконец расслабится.

Кольм, некоторое время наблюдавший за матерью, тоже подошел к стойке.

— Тогда я тоже лечу, мам.

Если Мэд и слышала, то никак не отреагировала на это заявление.

— Тесс, — убежденно заговорила она, не оборачиваясь ко мне, — с моим отъездом вы ничего не потеряете. Да и что мне тут делать? Можно подумать, я никогда на море не была! — Мэдди принялась заполнять бумаги.

Фергус Григгз, который ходил в туалет, присоединился к нам. Заметив, что жена оформляет еще один билет, он хмыкнул, ослепительно улыбнулся мне и Рите и ухватил жену за локоть.

— Прошу нас извинить, девочки. Мы отойдем на минутку.

Я видела из-за его спины, с каким отчаянием заглядывает ему в глаза Мэдди, как безвольно висят ее руки вдоль тела, дрожат губы.

Подмышки Кольма взмокли, хотя в аэропорту вовсю работали кондиционеры. Вид у парня был потерянный. Мне стало его так жаль, что захотелось погладить по голове.

— Не волнуйся, милый, ситуация прояснится.

— А я и не волнуюсь, — буркнул он, не сводя глаз с родителей.

Я заметила, что Мэд нахмурилась и уперла руки в бока. Это было что-то новенькое. До сих пор подруга разве что умоляла мужа принять ее точку зрения, но сейчас она явно желала проявить характер. Она решила во что бы то ни стало лететь с ним.

Григгзы вернулись.

— Рита, Тесс, надеюсь, мы не испортим вам отпуск своим внезапным отъездом, — сказала Мэдди с виноватой улыбкой. — Понимаю, свинство с моей стороны просить вас тащить обратно еще и мои шмотки…

— И мои! — пискнул Кольм пронзительно, тотчас напомнив мне этим Пятачка.

— Не беспокойся, дорогая. — Я покачала головой. — Мы обо всем позаботимся. — Из головы никак не шло выражение паники, которое я видела в ее глазах совсем недавно.

— Мне так жаль, что я испортила…

— Прекрати извиняться, ради Бога! — не выдержала Рита. Она порывисто обняла подругу, так что хрупкая фигурка Мэд потонула в ее мясистых лапах.

Рита всегда выражала свои чувства тактильно — обнимала, чмокала в щеку, похлопывала по плечу и постоянно влезала в чужое личное пространство. Кому-либо еще я бы этого не позволила, но Рита была столь искренним существом, что ее объятия приносили лишь чувство комфорта.

— Спасибо, девочки. — Растроганная, Мэд шмыгнула носом. — Вы позванивайте время от времени, я буду рада услышать о том, как вы отдыхаете.

— Так что насчет меня? — Голос Кольма был похож на шелест травы.

Мэд повернулась к сыну так резко, словно лишь сейчас очутилась в аэропорту.

— Тебя? А… да, конечно. Фергус, что скажешь?

Фергус раздраженно закатил глаза.

— Если бы мои родители брали меня отдыхать в столь чудесные места, как Коллиур, я бы не ныл, что хочу уехать. Не можешь отпустить мамочку, за чью юбку привык все время прятаться?

Кольм густо покраснел, а Мэдди бросилась на защиту:

— Не доводи его, Фергус. Лучше благодари Бога, что послал тебе такого сына! Он не балуется травкой и не принимает наркотики, не шляется по ночам. Не какой-нибудь бездельник, который с малолетства попадает в дурную компанию. Лучше радуйся, что Кольм нас любит, а не презирает, как некоторые современные подростки. А каким ты был в шестнадцать?

Фергус, чья шея покрылась малиновыми пятнами, в изумлении смотрел на жену. Он уже было открыл рот, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но подумал, очевидно, что выяснять отношения на публике нелепо, и снова сомкнул губы. Под настойчивым взглядом жены Фергус вытащил из кармана бумажник, подошел к конторке и глухо сказал:

— Еще один билет до Дублина.

Спустя полтора часа я и Рита, простившись с Григгзами, забрались в «крайслер-вояджер». Рита поправила обтягивающую майку из черной лайкры, завела мотор и вырулила в сторону хайвея.

— Ну, как тебе происходящее? Что скажешь? — спросила она. — Мэд была ужасна. Жалкое зрелище! Без мужа она могла наконец расслабиться, но вновь предпочла роль верной собачонки.

— Ладно, перестань, все не так ужасно, как ты расписываешь.

— Неужели? — Рита цинично подняла правую бровь и взглянула на меня.

— Хорошо, все ужасно. И Фергус невыносим. Ты довольна?

— Ха! Америку открыла, мисс Конгениальность!

Я только вздохнула. Защищать мужа Мэдди у меня не было причин, однако и поливать его грязью за глаза я не желала. Здравый смысл подсказывал, что у каждой монеты две стороны. Осудить просто, так же как и оправдать, — было бы желание. Но ведь мир не черно-белый.