В следующий миг Джейн испуганно вскрикнула: Роков взвился на ноги и рванулся к ней, сжимая кулаки.

Девушка метнулась к выходу из хижины — и столкнулась с вернувшимся от ручья Клейтоном.

— Что случилось, Джейн? — спросил Уильям, обнимая перепуганную невесту.

Ему хватило единственного взгляда на русского, чтобы понять, в чем дело.

— Господин Роков, я вас неоднократно предупреждал! — срывающимся от негодования голосом воскликнул Клейтон. — И если вы еще хоть раз посмеете не оказать моей невесте должного уважения…

— Что тогда будет? — насмешливо-угрюмо спросил русский, невольно отступая под гневным взглядом молодого англичанина.

— Тогда я поступлю с вами так, как поступил бы с хищным зверем, если бы он приблизился к мисс Портер!

Роков захохотал, отошел в угол хижины и повалился на травяную постель.

А Джейн Портер, не слушая утешений жениха, быстро спустилась по приставной лестнице и побежала к близкому морю. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее слезы.

«„Я поступлю с вами так, как поступил бы с хищным зверем, если бы он приблизился к мисс Портер“! Ах, Уильям, Уильям! Могу ли я ждать от вас защиты от дикого зверя, если вы не в силах оградить меня от оскорблений этого зверя в человеческом обличье?!»

В поселке Вазири царило праздничное оживление, и звуки деревянных флейт соперничали с отрывистыми ударами маленьких барабанов.

Давно уже у людей в этой деревне не находилось повода для веселья, однако сегодня у них была не одна причина для торжества, а сразу несколько.

Во-первых, настал конец многодневному кошмару, омрачавшему дни и ночи поселка Вазири. Зверь-людоед, убивший семь мужчин, пять женщин и четырех детей, неуловимый ночной демон, ухитрявшийся вытаскивать свои жертвы даже из запертых хижин, нашел смерть в схватке с черноволосым гигантом — Тарзаном из племени обезьян!

Одно это могло бы оправдать восторженное ликование, царившее в деревне, но это было не единственным радостным событием за последние два дня.

Набу, сын вождя, наконец пришел в себя после мучившей его лихорадки, и когда мальчик смог заговорить, выяснилось, что его спас от каннибалов тот же самый Тарзан!

Подданные Вазири, и без того всячески старавшиеся загладить суровый прием, оказанный ими вначале победителю пантеры, после рассказа Набу начали взирать на Тарзана, как на некое божество. Кто еще, кроме лесного бога, смог бы голыми руками убить злого демона-людоеда? Кто сумел бы в одиночку уничтожить четырех чернокожих каннибалов? И кто из смертных умеет переноситься с дерева на дерево с ловкостью обезьяны, как это делает удивительный белый богатырь?

Когда Тарзан впервые на глазах удивленных жителей поселка взобрался на дерево на краю джунглей и помчался прочь по раскачавающимся веткам, смуглокожие люди разразились удивленными и горестными возгласами. Человек-обезьяна еще долго слышал, как его зовут, умоляя вернуться.

У Тарзана не было большого желания возвращаться в деревню, где кровь пантеры, Арно и его собственная еще чернела у вкопанного в землю столба. Однако он недолго оставался в джунглях — наспех утолив жестокий голод, к огромной радости народа Вазири он появился так же внезапно, как и исчез. Человек-обезьяна спрыгнул с дерева с большой грудой спелых плодов и направился к хижине, двери которой остались закрытыми в ночь великой битвы, зато теперь были распахнуты настежь.

Войдя в хижину, Тарзан увидел, что Арно пытается разговаривать с вождем Вазири на ломаном французском языке.

— А я его уже неплохо понимаю, — похвастался Джек. — Если бы только не этот ужасный горловой акцент… А, ты позаботился о завтраке, спасибо! То, чем нас здесь угощают, не насытило бы даже котенка…

Он с аппетитом принялся уничтожать фрукты, однако вскоре заметил, что толпящиеся за порогом женщины и ребятишки не спускают жадных взглядов с еды.

— Послушай, по-моему, они страшно голодны, — вполголоса сказал Джек.

— Похоже на то.

— Ну так отдай им это, — Арно отодвинул фрукты. — Я уже сыт.

Тарзан с сомнением посмотрел на него, сунул ему очищенный банан и, выйдя из хижины, раздал остатки плодов женщинам и детям. Увидев, как исхудавшие ребятишки пожирают бананы прямо с кожурой, он пожал плечами и снова исчез в джунглях.

А когда вожак горилл вернулся из своей на сей раз более продолжительной вылазки, в деревне поднялся неистовый крик радости: лесной богатырь нес на плечах тушу большой антилопы!

Уже много недель народу Вазири не случалось поесть досыта, но сегодня люди пировали, утоляя голод свежим ароматным мясом. Правда, каждому жителю деревни достался лишь небольшой кусок, зато мужчины и женщины наконец-то рискнули выйти в джунгли, чтобы собрать орехи и фрукты.

Старейшины по справедливости разделили еду между собравшимися в центре деревни людьми — и начался праздник.

Тарзан сидел рядом с вождем Вазири на расстеленных на улице шкурах и терпеливо принимал почести, которыми осыпали люди удивительного черноволосого гиганта, избавившего их и от пантеры-людоеда, и от голода.

Вазири упорно пытался уговорить человека-обезьяну выпить пальмового вина, но приемыш Калы не мог перебороть своего отвращения к спиртному и низменно отталкивал глиняный сосуд. Зато Джек Арно, развалившийся на шкурах в позе римского патриция, не раз прикладывался к кувшину с вином — и после каждого глотка светловолосый белый юноша и смуглокожий вождь все лучше понимали друг друга.

Наконец Джек счел нужным изложить Тарзану то, о чем ему рассказывал Вазири:

— Его народ пришел сюда с севера, чуть ли не с другого конца Черного Континента. Некогда они были великим и могущественным племенем, но охотники за рабами так упорно преследовали их, угоняя в неволю целые деревни, что они решили навсегда покинуть родные места и двинулись на юг. Они шли много месяцев, терпя неслыханные лишения, и их продолжали преследовать беда за бедой. После нескольких стычек с враждебными племенами брат Вазири, Човамби, решил, что дальнейший путь принесет еще большие несчастья, и задумал основать поселение на берегу большой реки. С ним осталась половина уцелевших людей, но Вазири не понравилось выбранное братом место, и он двинулся дальше. С ним ушло пятьсот человек — теперь же их немногим более трех сотен…

— А что случилось с остальными? — спросил Тарзан, внимательно слушая рассказ Арно.

— Сперва они наткнулись на небольшую группу белых, которые вкрались к ним в доверие и, прожив в их лагере несколько дней, увели много детей и подростков в лагерь работорговцев. В стычке с работорговцами погибли тридцать лучших воинов Вазири, но спасти угнанных в неволю так и не удалось…

— Теперь понятно, почему они не доверяют белым, — пробормотал Тарзан, взглянув на свои запястья, еще хранившие следы от кандалов.

— Остатки племени добрались до здешних земель, но дальше идти не смогли — путь на юг им преградили каннибалы Мбонги. Назад пути тоже не было, и тогда вождь приказал строить здесь поселок. Но людоеды охотились на них, как на диких зверей, и много мужчин, женщин и детей Вазири были замучены в поселке Мбонги, а потом…

Арно замолчал и сделал большой глоток вина.

— …Ты знаешь сам, что делают с пленниками чернокожие каннибалы после того, как закончат пытку. Людям Вазири удалось возвести надежные дома и палисад, однако их осталось так мало, что они не рисковали углубляться днем в джунгли для поисков пищи. В страхе перед чернокожими Мбонги они пытались охотиться и собирать плоды по ночам, но когда появилась пантера-людоед, в деревне начался настоящий голод. Те, кто отваживались уходить в джунгли, зачастую не возвращались. Жена Вазири стала жертвой пантеры, его старшего сына убили каннибалы, а позавчера…

Джек помолчал, вслушиваясь в ломаный французский вождя.

— …А позавчера голод выгнал младшего сына Вазири Набу за пределы палисада. Набу ускользнул из-под присмотра сестры, и если бы не могучий белый человек, называющий себя Тарзаном из племени обезьян, младший сын вождя разделил бы судьбу своего брата, взятого в плен каннибалами Мбонги…