— Вижу, что здесь. Но что тут за маскарад? Одни в карнавальных костюмах, другие шастают взад-вперед, как на Пикадилли-Серкус. Перевязочный пункт называется. Я что, сбрендил? Или было прямое попадание?

— Ну-ка, мотайте все оттуда! — сказала Хейзел мне в ухо.

— Сейчас, Хейзел, — вполголоса ответила я. Дагмар читала за спиной у отца, держа шприц наготове, и вопросительно посмотрела на меня. Я едва заметно мотнула головой.

— Пойдем, отец — я тебе все объясню.

— Я полагаю, что…

И тут на нас рухнула крыша.

Может, это был обломок «спитфайера», может, «мессершмитта», не знаю — он упал прямо на меня. Гвен-Хейзел услышала грохот через мой микрофон, и ее внуки Кас и Пол получили сильные ожоги, спасая нас.

Обгорели все — Кастор, Поллукс, Вудро, отец, Дагмар, я — а керосиновые ожоги скверная штука. Но Хейзел вызвала спасателей в огнеупорных костюмах (они тоже были наготове), и нас всех вытащили.

Все это я узнала позже, а тогда просто отключилась и многомного дней спустя очнулась в больнице. Сколько дней прошло, я не знаю. Дагмар говорит, что я пролежала на три недели дольше, чем она, а Тамара молчит. Впрочем, какая разница — «Лета» обеспечивает больному уют и покой, пока он не поправится.

Немного погодя мне разрешили вставать и гулять по Веуле — красивое место и одно из немногих истинно цивилизованных во всех вселенных. А потом меня отправили обратно в Бундок — и ко мне пришли Вудро, отец и Дагмар.

Они наклонились над моей постелью и поцеловали меня… а потом мы стали говорить.

Свадьба была пышная. Присутствовали, разумеется, Майкрофт, Афина и Минерва, а также мой внук Ричард Колин, наконец-то простивший Лазаруса за то, что тот произвел его на свет. Моей милой Гвен-Хейзел не нужно больше будет жить отдельно от семьи, раз Ричард Колин по собственной воле и охоте готов в нее войти. Мои дочки Лаз и Лор решили снять запрет со своих мужей Каса и Пола в награду за то, что они спасали из огня нас, четырех недотеп, и разрешить им тоже войти в семью. Были там Чжа, Дагмар, Чой-My, мой отец и Гретхен — и мы, все остальные, уже много лет бывшие семьей Лонг — кто дольше, кто короче. Все новые члены нашей семьи испытывали некоторые колебания, но Галахад и Тамара внесли ясность: мы приносим лишь один обет — заботиться о благополучии и счастье всех наших детей.

Вот и весь брачный контракт. А остальное — просто поэтический обряд.

С кем тебе спать и с кем заниматься любовью — твое личное дело. Иштар, как наш семейный генетик, регулирует нашу рождаемость в той мере, в какой это необходимо для блага детей.

И мы все взялись за руки в присутствии наших детей (Пиксель, разумеется, тоже присутствовал) и поклялись друг другу любить и лелеять — и тех, что есть, и тех, что будут, — все миры, которым нет конца.

И жили мы долго и счастливо.