— Он знает, что говорит, — умнейший tt`Аффнарр сходу просек ситуацию и поддержал меня.

Надо отдать должное и императору. Он ничем не выразил своего августейшего недовольства, хотя и был, наверное, раздосадован неисполнением своей воли и неудовлетворением естественного в таких случаях любопытства.

— Что ж, — сказал он ровным голосом, — пусть отважный тье переоденется и отправляется отдохнуть, что ему необходимо.

И отвернулся к окну, давая понять, что аудиенция закончена.

В приемной t`Ортег и t`Альт уже вели оживленную полемику о преимуществах заточки мечей специальным шлифовальным кругом.

— На сегодня все свободны, — объявил Первый министр, — завтра с утра прибыть в парадной форме в Синий зал дворца.

— Мне тоже? – поинтересовался я.

— Тебе – в первую очередь, — загадочно ответил tt`Аффнарр.

— Но у меня нет формы.

— Форму придется пошить после завтрашней церемонии, — ответ был еще более загадочным.

Мы раскланялись и удалились, а Первый министр отправился в свой дворцовый кабинет.

— Что такое Синий зал? — спросил я своих спутников, когда мы вышли из дворца.

— Это зал торжественных награждений, — хором сообщили они.

— Тебя тоже произведут в гвардейские офицеры, — добавил t`Альт, — недаром Первый министр упомянул о твоей форме.

Утро следующего дня я встретил в Синем зале императорского дворца. Стены зала были полностью драпированы нарядной ярко–синей тканью, наподобие бархата. Ярко горели светильники. Множество придворных, разодетых, кто в парадные мундиры, кто в строгие темные камзолы, толпились вдоль стен. Наша троица примостилась близ стены у самого входа. Т`Альт и t`Ортег сверкали позолотой аксельбантов и прочих армейских украшений, а я был одет в свой самый красивый камзол. У дальней стены стоял роскошный императорский трон, отделанный золотом и драгоценными камнями. С правой его стороны имелось небольшое продолговатое возвышение, нечто вроде подиума, с небольшим столиком на краю.

Вошел император, и стоявший в зале гомон сразу затих. Следом за ним проследовал Первый министр, а за ним семенил давешний секретарь, только вместо блокнота, в одной руке он нес свиток плотной бумаги, а другой прижимал к груди несколько разноцветных сафьяновых коробочек. Волна поклонов проводила императора до трона, на котором он и водрузился. Первый министр встал по его правую руку, а секретарь шустро взбежал на подиум и, положив коробочки на столик, стал разворачивать свиток.

— По левую руку императора раньше всегда стоял фиолетовый, — тихим шепотом сообщил t`Ортег.

Действительно, многие присутствующие с недоумением поглядывали на пустующее место и тихо перешептывались. Секретарь распрямил часть свитка и громко прокашлялся. В зале наступила торжественная тишина.

— Оглашается Указ императора о награждении ряда подданных империи за выдающиеся заслуги перед империей, — несмотря на довольно невзрачную внешность, секретарь имел хорошо поставленный насыщенный бас.

Первый министр легко взошел на подиум и взял в руку одну из коробочек.

— За выдающийся вклад в деле обретения империей подлинной свободы и независимости…, начал чтец, — награждается Орденом Большой имперской звезды тье t`Егор.

— Иди же! – возбужденно шепнул t`Ортег, — и не забудь приложиться к императорской руке.

Я быстрым шагом двинулся к трону императора. Зал возбужденно зашушукался. Разумеется, никто из присутствующих не мог знать очень молодого щеголеватого тье, награждаемого самой высшей наградой империи. Не распространилась полностью еще и весть об уничтожении фиолетовых, хотя ко вчерашнему вечеру уже вся столица взбудоражилась внезапным исчезновением Черной Башни, которая была видна из окон доброй половины столичных жителей. Я приложился губами к милостиво протянутой руке императора и, придерживая меч рукой, легко вспрыгнул на возвышение. Сам Первый министр торжественно приколол награду к левой стороне моей груди. Орден представлял собой большую двенадцатилучевую звезду, на окончании каждого лучика сверкало по какому–то, неизвестному мне, драгоценному камню.

В зале стоял лишь взволнованный гомон. По–видимому, аплодисменты, фанфары и торжественные марши здешним протоколом предусмотрены не были.

— Служу императору! – мой голос чуть не сорвался от волнения.

Посчитав ритуал законченным, я на всякий случай, поклонился императору и хотел спрыгнуть с подиума, но Первый министр придержал меня за руку.

— Этим же указом императора, — продолжал торжественно секретарь, — кавалер Большой имперской звезды тье t`Егор, за большой личный вклад в осуществлении операции «Лупус», проявленное при этом мужество и несомненные качества государственного деятеля назначается Генеральным Имперским консулом!

Окончание предложения чтец указа выделил высоким восклицательным тоном. Судя по разом побледневшим физиономиям почти всех присутствующих и мгновенно установившейся тишине, это было крутейшее назначение в империи. Всякие там сокольничие, постельничие, конюшие и разнообразные мейстеры не шли здесь ни в какое сравнение. Первый министр пожал мою руку и вложил в нее какую–то продолговатую коробочку. Он просто сиял. Я никогда не видел столько положительных эмоций на его обычно бесстрастном лице.

— Служу императору и империи, — тихо шепнул он мне на ухо.

— Служу императору и империи! – рявкнул я и неверными шагами двинулся на свое место.

Следующим такой же наградой, как и я, был пожалован сам Первый министр. Высший орден империи прикрепил к его груди лично император, покинувший ради этого даже свой трон.

Далее, как ни странно, последовала очередь t`Фергаля, награжденного Орденом Малой имперской звезды. Судя по его несколько ошеломленному виду, он и сам не очень понял степени своего участия в неизвестной ему секретной операции, но награду принял с достоинством и изяществом бывалого придворного сановника.

Мой верный t`Альт был также награжден Орденом Малой имперской звезды и одновременно назначен командиром когорты почетного караула императора. Он был безмерно счастлив и, возвратившись на место, поблагодарил и меня крепким рукопожатием.

Т`Ортегу был пожалован Орден Большого дневного светила, с назначением его начальником охраны императорского дворца. Что ж, его доброе ко мне отношение также сыграло определенную роль, а Первому министру он сразу приглянулся, как образцовый исполнитель. Его ликованию не было предела.

На том торжественная часть закончилась и все награжденные, а также некоторые высшие чиновники империи были приглашены на званый обед императора по случаю вручения наград и присвоения чинов.

По пути в Желтый зал, где проходили праздничные и торжественные трапезы, я впервые ощутил магию высшего должностного положения. Некоторые важные вельможи подходили и представлялись мне, другие бросали заискивающие взгляды, в глазах третьих читалась откровенная зависть, смешанная с подобострастием…

— Уж, не остаться ли мне навсегда на этой благосклонной ко мне планете, — думал я, возвращаясь домой после всех этих торжеств, — власть, слава, деньги – что еще требуется для полного счастья?

Но тут же устыдился своих меркантильных мыслей. На Земле меня ждали мои добрые друзья Малыш и Николай Фомич, которые верили в меня и не ошиблись в этом. Награды и своя толика славы меня, без сомнения, ожидали и на родине. Было и самое главное, что меня неудержимо тянуло домой. Вы, конечно, догадались. Да, моя Иришка. Ее благорасположение, ее любовь ко мне были бы главной наградой.

И другие мысли одолевали меня. Исчезновение фиолетовых не могло пройти незамеченным их сородичами. Какая–то связь между ними существовала, и ее внезапное прекращение вызовет желание выяснить, что произошло. С другой стороны, земной флот уже движется к этой планете. Вопрос в том, кто будет здесь первым. Возможен любой вариант развития событий. Не хотелось думать, что первыми прибудут соплеменники фиолетовых. Эта планета и ее несчастный народ и так уже достаточно настрадались… А мы можем ей помочь. Малыш, со своим суперинтеллектом и сверхъестественными способностями, возможно, сможет вернуть планете свой первоначальный вид. А уж своим прогрессом мы с ее обитателями поделимся. Это я знал точно.